– Заодно покончим и с этим.
– Ты уверена, что хочешь изображать детектива? – спросила Лиззи, когда они уже стояли перед дверью в квартиру Эммы. – Может, оставим расследование полиции? Это по их части.
Эмма все понимала. Да только полиция пыталась даже ее убедить в вине Дэна, нисколько в этом не сомневаясь.
– Попробую, – ответила она, вставляя ключ в замок.
Но сказать легче, чем сделать: ее охватил ужас.
– Может, не стоит? Кто знает, как ты отреагируешь, вернувшись так быстро после… после случившегося? – Подруга положила руку ей на плечо. – Я боюсь, Эм, а эти люди не столь близки мне, как тебе. И незачем тебе притворяться, будто ты не боишься.
Эмма повернулась к подруге.
– Конечно, боюсь, Лиззи. Но должна это сделать.
– Пообещай, что скажешь мне, если станет совсем тяжело, и мы тут же смоемся.
Девушка кивнула. Повернула ключ в замке и вошла в квартиру, чувствуя, будто пересекает запретную черту.
Прежде всего ее удивила температура воздуха: несмотря на жару на улице, прохладно, даже холодно. В призраков Эмма не верила, но сразу возникла мысль об их незримом присутствии. Девушка больше не чувствовала эту квартиру своим домом: она казалась оскверненной, и впервые Эмма задалась вопросом, а сможет ли она здесь жить?
Она заметила, что как-то не по себе и Лиззи: слышала, как та задерживает дыхание.
Эмма щелкнула выключателем, посмотрела в сторону кухни, где царил сумрак.
– Ты в порядке? – спросила она, поворачиваясь к подруге.
Лиззи кивнула, но на лице читалось обратное.
Она пошли к гостиной, мимо закрытой двери в ванную.
– Туда мы заходить не будем, – решила Эмма.
– Меня это устроит, – голос Лиззи дрожал.
И когда они проходили мимо закрытой двери, Эмма поймала себя на ощущении, что с другой стороны донесся какой-то царапающий звук, словно кто-то скреб по дереву, лежа на полу. Но она здраво рассудила, что это подсознание играет с ней в свои жестокие игры, и отринула безумную мысль, будто Ричард по-прежнему там, за дверью, и ждет спасения.
Девушка прошла в гостиную, где-то даже ожидая, что увидит Дэна, развалившегося на диване перед теликом, по которому показывали футбол. Но на диване никто не лежал, и телевизор не работал. Она оглядела комнату, но мало что смогла рассмотреть: свет просачивался лишь в щель между портьерами, которые полиция задернула после завершения следственных действий.
– Ищешь что-нибудь особенное? – спросила Лиззи.
– Просто проверяю, все ли на месте. Вдруг я что-то упустила, когда мы в первый раз говорили с полицией.
– Думаешь, все-таки ограбление?
– Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, – Эмма повернулась к ней, – но если обнаружу какую-то пропажу, возможно, появится шанс объяснить случившееся.
Она направилась к окну и раздвинула портьеры, открыв гостиную для солнечного света. Конечно же, теперь комната смотрелась куда как лучше. Вновь Эмма огляделась. Вся дорогая бытовая техника на положенных местах: телевизор, DVD-плеер, стереосистема, игровая приставка.
С одной стороны, довольная, но с другой – разочарованная – никакой кражи, – Эмма пошла в спальню, чтобы взять кое-какую одежду. Лиззи отправилась на кухню, поставила на плиту чайник с водой и обнаружила в холодильнике недопитый пакет молока.
– А вот и мы. – Она протянула Эмме чашку чая, как только та вернулась в гостиную. – Молоко еще не скисло, но на пределе, так что выпить надо быстро.
– Спасибо.
– Красивая фотография. – Лиззи подняла рамку, которую держала в руке. – Дэн на ней такой молодой…
– Это да.