Но в тот момент я была поглощена земными чувствами к нему.
– О, Боже мой! – кричу я в радостном волнении. – «Папа! Это ты! Я чувствую тебя!»
И в тот же миг вспоминаю, что отныне могу общаться с ним только телепатически. Но это меня не останавливает, и я продолжаю мысленно делиться с ним своими чувствами:
– Папа, мне так тебя не хватало! Я очень скучала по твоим озорным глазам и улыбке, по твоему смеху. Я долго не могла смириться с тем, что ты умер. Ты для меня таким и остался: веселым, добрым, милым… А теперь ты рядом со мной – и я по-прежнему чувствую твою любовь и поддержку.
Папа улыбается, показывая мне себя… в моем уме. Мы счастливы, вспоминая лучшие моменты нашей земной жизни. Вот он подхватывает меня маленькую и я, сделав сальто-мортале, оказываюсь у него на плечах, глядя с радостным визгом на окружающий мир.
Я смотрю на него и вспоминаю, каким он был удивительно трогательным и неуемным в проявлениях любви отцом: как каждое лето в шесть часов утра шел на стихийный рынок купить у бабушек черешни, которую я просто обожала. Причем, самой свежей, первой, лучшей. Я вижу себя в нашем доме, только что проснувшейся, а передо мной – огромная чашка черешни: и пурпурной, и алой, и желтой. А в другие разы – в этой чашке клубника, малина, абрикосы, персики…
Мы смотрим друг на друга, радуясь этим общим воспоминаниям, которые сменяются другими.
И опять я в нашем доме, жду папу с командировки. Открывается дверь – и я бегу ему навстречу, обнимаю крепко-крепко, а потом плачу навзрыд от избытка чувств, что он снова рядом со мной. Мне в разлуке его так не хватало! А папа устраивает феерический праздник – достает из чемодана «гостинцы» для меня: чаще всего игрушки, конфеты, шоколадки в виде разных зверушек…
Да, я росла папиной дочкой. Мы каждое воскресенье ходили с ним гулять: покупали шаурму на улице и пломбир в любимом кафе «Сластена», а потом заходили в книжный магазин – и он покупал все книги, которые я хотела, так как знал, что я прочитаю каждую из них. Папа был счастлив, что я, как и он, любила читать. Эти воспоминания навсегда остались в моем сердце, как и то, что он всегда позволял мне плакать у него на груди, утыкаясь носом в его рубашку. Он всегда шептал мне на ушко ласковые слова и так нежно меня обнимал, что моя грусть исчезала…
Мы плаваем друг возле друга, и он в моем уме показывает себя, каким я его знала в моей последней жизни. Картинки сменяются, как на кинопленке, – и вдруг передо мной проецируется его рука, которую он протягивает мне. Я понимаю, что он хочет подбодрить меня и вести дальше к свету, который словно разрастается вдали. Я иду с ним, и мы одновременно думаем о том, как хорошо мы проводили время вместе… Он знает, что я еще немного шокирована своей смертью, авария на дороге застала меня врасплох, неподготовленной. Поэтому отец старается, чтобы я окончательно избавилась не только от страха, но и от замешательства, в котором пребывала до сих пор. Как и раньше, он опять пришел мне на помощь.
– Иди за мной, доверься мне безоговорочно, как в детстве, – просит меня папа, увлекая все дальше. – Мы сейчас перемещаемся в место, куда ты должна прийти.
Я, не сопротивляясь, плыву рядом с ним. По мере приближения вижу много людей. Они смотрят на меня дружелюбно и посылают мысли, которые помогают мне понять, что они хотят, чтобы я присоединилась к ним. Откуда-то ко мне приходит осознание того, что я была с ними раньше, что знаю каждого из них.
И тут замечаю, что отец начинает удаляться, увеличивая расстояние между нами.
– Папа, не уходи! Почему ты бросаешь меня? – кричу я в отчаянии.
Вместе с его прощальной улыбкой я получаю информацию, что он живет в другом месте и покинул его, чтобы встретить меня и привести сюда, тем самым облегчив мой переход в иное состояние, и убедиться, что со мной все в порядке.
Я отпускаю его с сожалением, но спокойствие все больше и больше наполняет меня, принося с собой предчувствие того, что совсем скоро я встречу и поприветствую всех людей, имевших для меня значение не только в последней, но и в предыдущих жизнях. И на это не повлияет даже то, что многие из них уже живут другой жизнью, воплотившись в новых телах.
Скоро состоится наша встреча – и волнение захлестывает меня. Я жду её с трепетом и нетерпением, чувствуя, как уменьшается физическое и ментальное бремя моего земного существования.
Тщательно организованный порядок и гармония в духовном мире возвращают мне воспоминания о том, где мы были до того, как выбрали жизнь в физической форме, уверенность в том, что сейчас я увижу тех, которых и не чаяла когда-либо еще увидеть после их смерти на Земле, и получу возможность стать частью того, что окружает меня в духовном мире.
В нём тепло и уютно… Наконец я чувствую облегчение, оставив Землю, и уже хочу остаться здесь навсегда. Тут нет напряжения или беспокойства – только чувство полного комфорта. Я просто плаваю – и это так прекрасно.
К тому же, меня не покидает чувство, что в этом мире мне всё знакомо: люди, друзья… все, кто здесь есть. Я никого из них пока не вижу, но чувствую их присутствие.
Медленно продвигаясь вперед, созерцаю впереди огни, похожие на нежные облака. Они растут, превращаясь в шарообразные сгустки энергии, и я знаю, что это души тех, кого я знала. Мы движемся навстречу друг к другу, но я продвигаюсь медленнее, чем они, потому что мне не ясно, что делать дальше.
Наконец я вижу наполовину проявленные человеческие формы тела выше талии. Их очертания прозрачны, и я могу смотреть сквозь них. Я присматриваюсь к их лицам, но различаю лишь слабое очертание рта и ничего больше. Вдруг вижу вокруг себя глаза, но не с радужной оболочкой и зрачком, а черные глазные яблоки, излучающие свет, направленный на меня.
Мне становится тревожно, однако тревогу сменяет вздох облегчения, поскольку вместе со светом я ловлю мысли, которые начинаю узнавать. Они посылают моему уму образы, облеченные в мысли о себе, – и формы меняются в людей с человеческими физическими признаками.
И вдруг я вижу его. Да, это он! Мой Дэмиан! Он впереди всех – первый, кого я действительно разглядела… Дэмиан! Мой любимый! Его душа отрывается от группы людей, которых я знаю, но пока еще не узнаю, поскольку они в отдалении и находятся как бы в тумане. Тем не менее, я ощущаю их присутствие.
Дэмиан подплывает ко мне и посылает свою любовь. Я окунаюсь в нее – и меня настигает блаженство, как в той жизни, когда он был моим мужем в период между двумя мировыми войнами во Франции.
Вновь ощущаю, как мне было хорошо с ним, начиная с нашей первой встречи.
Он подошел так близко, что практически соединился со мной и послал сокровенные мысли с помощью прикосновений, которыми мы обменялись как «электрическими звуковыми импульсами», вызвавшими наши общие воспоминания о том незабываемом вечере, когда впервые и навсегда пересеклись наши жизненные пути.
Я вновь оказалась в ночном клубе, где мне было необходимо избавиться среди людей от горечи расставания со своим парнем, а, может, для того, чтобы с помощью спиртного притупить душевную боль, вызванную его предательством. Я смотрела на чужие невыразительные лица, окружавшие меня, и уже начала сожалеть, что пришла сюда, когда вдруг почувствовала на себе чей-то пронизывающий взгляд, который на какое-то мгновение буквально заворожил меня.
Пульсирующий ритм музыки господствовал над залом, властно наделяя всех своей искрящейся энергией. По стенам металась паутина теней и света, сменяя причудливые рисунки, словно в черно-белом калейдоскопе. Силуэты танцующих лихорадочно подчинялись этому всепроникающему импульсу.
Я закурила, и дым серыми колечками потянулся к потолку. Оставалось надеяться, что со стороны незаметно, в какой степени я выбита из колеи. Несмотря на то, что не смотрела в сторону незнакомца, чувствовала, что его карие завораживающие глаза по-прежнему не оставляют меня в покое. Понятно, что я была не в силах более игнорировать высокого, неотразимо привлекательного мужчину, явно обратившего на меня внимание. Через какое-то время я осмелилась обернуться в его сторону, наши взгляды встретились и…