– Спасибо, я запомню.
– Да, ещё: не нервничай, подумай о том, что в других машинах сидят такие же люди, как ты, и не бойся, – Сосед улыбнулся и положил ей руку на колено.
– Ой, не отвлекай меня, пожалуйста, – Она спихнула его руку.
– Ладно, ладно, – ласково сказал Сосед.
Папа жил около парка в Коломенском, в маленькой однокомнатной квартире. После развода отец не женился, предпочитал свободу, периодически жил с женщинами, как правило, гораздо младше его. Выглядел он очень молодо, несмотря на свои 58 лет. Отец был подтянутый, невысокий, приятной наружности мужчина, с тёмными волосами и ярко-синими глазами. Удивительной особенностью этих глаз было изменение цвета в зависимости от настроения их владельца. Если отец злился, они становились серыми, как сталь, а если был в расслабленном состоянии – небесно-голубыми. Всю жизнь он проработал в министерстве, занимался кадрами, умел найти подход к любому и вообще хорошо разбирался в людях. С дочерью общался мало, предпочитая заниматься собственной жизнью. Сегодняшняя встреча произошла по Её инициативе. Она хотела услышать, что скажет папа про её избранника.
Помучившись с парковкой в маленьком тесном дворе, Она вышла из машины. Сосед уже стоял около «ауди» и рассматривал колёса.
– Что-то не так? – заволновалась Она.
– Нет, показалось, что колесо спустило, пойдём, – Сосед взял Её за руку, и они направились к подъезду.
Папа жил на четвёртом этаже старой девятиэтажки. Лифт не работал, и они поднялись пешком. Стены были расписаны любителями тяжёлой музыки слоганом «hmf» и названиями групп.
– Надо же, здесь даже знают, кто такой Курт Кобейн, – с удовольствием констатировала Она, поднимаясь по лестнице и разглядывая надписи.
Сосед первый поднялся на нужный этаж, подошёл к квартире и спросил:
– Здесь?
– Ага, – ответила Она, перешагивая последнюю ступеньку.
Сосед позвонил.
– Иду, иду! – раздался из-за двери папин голос. В этот же момент дверь распахнулась. Из квартиры вырвался вкусный запах жареного мяса и специй. Отец в фартуке стоял в дверях и широко улыбался.
– Прошу, проходите, – пригласил папа.
Сосед представился, пожал протянутую руку и вошёл. Она обняла отца, зашла внутрь и прикрыла дверь.
– Какие вы молодцы! – комментировал папа, перемещаясь на кухню. – Приехали вовремя, как обещали! А у меня уже всё готово – вот поджарочка, борщ, огурчики малосольные, селёдочка. Специально пожарил картошку на сале!
Она вздохнула – «на сале…» – и иронично улыбнулась Соседу.
Они сняли обувь и вошли на кухню. Здесь было довольно просторно. Обстановка состояла из нескольких компактных шкафчиков, плиты и небольшого холодильника. У стены стоял угловой диванчик неопределённого цвета и длинный стол.
Стол был накрыт ослепительно белой скатертью. На столе стояли закуски, три рюмки под водку, три тарелки и приборы на троих.
Она уселась на диванчик и пригласила Соседа сесть рядом.
– Папа, зачем ты мне рюмку поставил? – обратилась Она к отцу, взяла рюмку и покрутила в руке. – Ты же знаешь, я водку не пью. И вообще я сегодня за рулём.
Отец хлопотал у плиты, что-то помешивал, что-то выключал, что-то пробовал.
– За рулём?! – отец удивлённо вскинул брови и повернулся к Ней. – Это как?
– Вот так, я учусь водить машину и сегодня приехала сама, – довольно ответила Она.
– Вот это да! – воскликнул отец. – Ну, всё готово! Давайте ужинать! Так… не хватает стула, – отец окинул взглядом кухню, – сейчас принесу из комнаты.
– Давайте я, – предложил Сосед и встал.
– Нет-нет, – Отец замахал руками, – не надо беспокоиться, пожалуйста, сидите.
Папа исчез в комнате и вернулся со стулом.
– Ну вот, – Отец поставил стул напротив Соседа и сел за стол.
Через два часа они ехали к Её квартире довольные и объевшиеся. Было совсем темно, и Она вела машину медленно и осторожно.
Сосед был в отличном расположении духа, постоянно говорил комплименты, гладил Её по волосам и пожимал коленку.
– Какой у тебя гостеприимный отец, такой приятный собеседник и выглядит так молодо! – сказал Сосед.
– Да, он молодец, следит за собой, хотя любит и вкусно поесть, и немножко выпить, – отозвалась Она, внимательно глядя вперёд.
– Готовит как вкусно! – продолжал Сосед. – И как интересно: выпил три рюмки – и всё! Это он всегда так?
– Ну, сколько я его знаю, да, три рюмочки – и всё, – улыбнулась Она.
– Очень круто, – ответил Сосед.
– Слушай, а твой отец, ты его знаешь? Кто он? Где? Чем занимается? – спросила Она.
Сосед помолчал, потом приоткрыл окно и стал рассказывать.
– Моя мама познакомилась с моим отцом в санатории в Судаке. Ведомственный санаторий, туда давали путёвки по большому блату, – ну, знаешь, как это было раньше. Подружка моей мамы раздобыла две путёвки, они туда вдвоём и отправились. Там очень хорошее море и даже свой пляж, что большая редкость на наших курортах. Вечерами на площадке перед входом в санаторий устраивали танцы. Вот там к моей маме подвалил мужик, солидный, как она рассказывала, лет под сорок, с военной выправкой, и пригласил на вальс. Он очень хорошо танцевал, а мама моя немного занималась бальными танцами. Вот они весь вечер вдвоём и протанцевали. Мужик оказался каким-то крупным чиновником. Он стал за мамой ухаживать, очень красиво, как мама говорила. Три недели длился курортный роман. А вернувшись в Москву, мама поняла, что забеременела. Она, конечно, сразу позвонила ему и сообщила о своём положении. Он сказал, что женат, ничего не собирается менять, и предложил деньги на аборт. Маме на тот момент было тридцать лет, – по тем временам уже старая дева, – Сосед грустно усмехнулся и замолчал.
– Мама оставила ребёнка, – добавила Она.
– Да, как видишь, – Сосед опять невесело вздохнул. – Когда мама собиралась в роддом – двадцать пятый, это рядом с нашим домом, – она позвонила отцу сказать, что идёт рожать.
– И что он?
– Что… Пожелал ей «на-гора».
– На-гора? Это что значит? – Она посмотрела на Соседа.
– Ну, типа, «выдать на-гора», – «давай мальчика», – Сосед взглянул на Неё и положил руку ей на колено.
– Надо же, никогда не слышала такого выражения.
– После санатория мама никогда больше не встречалась с ним.
Сосед молчал и смотрел в окно.
– Какая грустная история, – сказала Она. – А ты никогда не встречался с этим человеком?
– Встретился один раз, – вздохнул Сосед. – Когда я вернулся из армии, захотел посмотреть на него. Нашёл телефон, позвонил ему. Встретились мы в кафе «Шоколадница» на Октябрьской. Пришёл, такой солидный, одет хорошо, в дорогом костюме, ухоженный, немного растолстевший. Я сразу его узнал, хоть и не видел никогда. Выпили чаю, он мне деньги стал предлагать, представляешь? Говорит, ты же для этого хотел со мной встретиться? Я обиделся, сказал ему, что просто хотел посмотреть на него, встал и ушёл. Вот так. Больше мы не виделись.
В машине зависла тишина. Ей хотелось как-то поддержать Соседа, сказать что-то ласковое, утешительное, но Она не знала что, поэтому просто молча вела машину. Он тоже молчал и смотрел в окно, отвернувшись от Неё.
Она повернула с Ленинского на Донскую и припарковала машину во дворе, около своего подъезда.
По краям тротуара росли клёны. Многие из них уже сбросили разноцветные листья и стояли голые и беззащитные. Пошёл мелкий дождь, и воздух наполнился тёплой сыростью.
Сосед помог Ей выбраться из машины и окинул взглядом двор. Она стояла рядом и вдыхала влажный воздух.
– Пойдём? – тихо спросила Она.
Они поднялись в квартиру. Она достала диск Гэри Мура и зажгла свечи.
Сосед налил себе в бокал коньяк и сел на диван. Она устроилась рядом, прильнув к его плечу.
– Слушай, а почему ты не познакомишь меня со своей мамой? – спросил Сосед, отхлебнув приличную порцию коньяка.
Она замялась и отодвинулась.
– Понимаешь, у меня непростые отношения с мамой, – пробормотала Она.
– У меня тоже, – Сосед ухмыльнулся и выпил ещё.
– После развода с папой мама вышла замуж, практически сразу, – продолжила Она, – маминого мужа зовут Виктор. Они теперь живут в его квартире в Беляево. Виктор из-за мамы развёлся с женой и бросил двух дочек. Это как-то всё неприятно. Встречаемся мы крайне редко, потому что я чувствую, что мама ревнует меня к Виктору. Это очень странно, потому что я воспринимаю его исключительно как мужа моей мамы… Мама вся в новых отношениях, я ей особо не интересна сейчас. Мы, правда, и раньше не были близки. Она меня никогда не понимала, или не хотела понять, а может, не могла…