Потом говорили, умер он в реанимации.
Очень жестоко! Но резонен вопрос: почему огромный город не смог организовать нападение и победить? Неважно, кто прав, кто – нет. Каковы причины поражений?
Или другой пример. Как-то на перемене в школе раздался дикий непрерывный рев, доносящийся от входа. Все ринулись туда.
Внизу, у самого входа, стояли два парня. Высокие, спортивного вида. Прямо красавцы – гвардейцы! Наверное, кого-то из местных обидели интернатские, а парни пришли разобраться. И что?
От непрерывного дикого рева и визга парни растерялись.
К ним тут же подскочил чеченец – десятиклассник. И резко – удар в голову! Парень падает. Удар – второму! Тот падает. Первый поднимается, и тут же получает новый удар, профессинально-боксерский.
Очень жалко было парней! Хотя и непонятно, кто прав, кто виноват. Но это пример! Пример – сплоченности чеченцев, их боевого мастерства, смелости. Что мог противопоставить огромный Волгоград? Казалось бы, и боксеров там полно, и самбистов. Но! Что «но»? Непонятно.
Все это и вспоминал я в Туркмении, слушая новости из горящей Чечни. Делал вывод: все, увиденное в интеранте, можно смело проецировать на любые боевые действия!
Вахид с гордостью резюмировал:
– Мы – нохчи!
– Эт точно! Еще в интернате ты рассказывал. Говорил, нохчи – от имени пророка Ноя. Чеченцы – это люди Ноя. Очень ты гордился!
– Точно, говорил! Нохчи – народ пророка Ноя! Точнее, Ноя звали Нох. Поэтому чеченский язык – самый древний на земле. Точно! Ты не слышал? Вы, русские, произошли от нас, чеченцев!
– Странная теория!
– Ты отстал от жизни, Петро! Знаешь о Рюрике? Наши ученые доказали, что Рюрик и его дружина говорили на чеченском языке! То есть Рюрик был чеченцем!
– Надо почитать! – ответил я. И спросил:
– Да! А помнишь, как воспитательница попросила всех выучить песню на чеченском языке? Чтоб на смотре песен мы победили!
– Конечно, помню!
– Кстати, о нохчи. Когда я служил в Туркмении, очень удивлялся. Там тоже есть нохчи. Ты не знаешь? Такое племя есть – нохурцы. На туркмен совсем не похожи! Глаза – голубые, а волосы – рыжие. По внешнему виду – точные чеченцы! Живут в горах Копет-Дага. Они говорят, что пророк Ной причалил после потопа именно туда.
Вахид опять вспомнил наше интернатское житие:
– Кто грабил жителей в Волгограде? Кто шапки снимал и лезвием – по лицу? Чеченцы? Или свои же, родимые русские? Конечно, не пианисты и скрипачи! А быдло! Оно везде в России – быдло!
Я согласился:
– Эт точно! Деньги у меня отбирали в городе не чеченцы!
– Точно! Помню, как ты пришел в интернат и чуть не плакал.
И кто вернул тебе деньги? А? Мы, чеченцы, и вернули тебе!
Вахид улыбнулся:
– А помнишь, твой отец рассказывал, когда лежал в больнице? В нейрохирургии. Бандитизм был в Волгограде! И шапки снимали, и шубы, и просто так избивали! Отец твой удивлялся, как много народа привозили в больницу. Ограбленных, избитых до полусмерти, брошенных замерзать на морозе! Он удивлялся. Ограбили, ну и ладно, а убивать зачем? Оставлять раздетым на морозе зачем? Не понимал он.
Вахид задал мне риторический вопрос:
– Кто были грабители? Чеченцы? Нет, конечно! Это – то же самое быдло, жестокое и жадное. Оно сейчас пришло к нам в горы. В наши горы! И так же, как в Волгограде, убивают и грабят. И что с такими нам делать?
Вахид допил чай, поставил стакан на каменный выступ:
– Извини, мне пора! О тебе сообщим в погранотряд. Чтоб не волновались.
Взбудораженный воспоминаниями, я долго потом не мог уснуть. И вдруг услышал слабый голос:
– Помогите! Вы – русские?
Я встал с топчана, прислушался. Прошелся по пещерке:
– Кто здесь?
– Я – рядовой Крапивин. Алексей. Меня в плен взяли. В Осетии. Наверное, умру скоро! Пальцы гниют. Гангрена. Напишите домой, маме. Что я здесь.
– Алеша! Ты откуда родом?
– Ростовская область. Город Шахты.
На следующий день Вахид пришел в приподнятом настроении. Хитро улыбаясь, хлопнул меня по плечу:
– Что, мятежный корреспондент! Я был прав! Не хотят генералы выкуп за тебя давать! Ответ прислали – ты в списках части, Итум-Калинского погранотряда, не значишься. Не служишь и в пограничном управлении в Старгополе. Я уж начал думать, что ты – реальный ФээСБэшник, под прикрытием прессы. Но нет. Они пишут, что ты самовольно оставил воинскую часть. А часть твоя – в Москве, газета «Граница». В Чечню они тебя не посылали. И против тебя возбудили уголовное дело. За дезертирство и предательство. Во как! Так что ты – натурально предатель родины! И перебежчик! Вернешься, под расстрел попадешь! Прямо смешно! Помнишь, кино было? «Свой среди чужих, чужой среди своих»? Ну прямо про тебя! Ха – ха – ха!
В это время постучали в дверь. Вооруженный бородач принес два стакана чая, лепешки.
Вахид отпил глоток и сурово спросил:
– Скажи, почему ваши нарушают закон?
– Да вроде пограничники не нарушали здесь, в Аргунском ущелье!
– Нарушали! Здесь – большой заповедник! Аргунский заповедник. А ваши вырубают деревья. Это – нарушение закона!
– Вахид! Тема интересная! Мне московские журналисты говорили, что на обеспечение погранотряда из Москвы отгружают гигантские кубометры леса – и пиломатериалов, и бревен. И для строительства блиндажей, и для растопки «буржуек». Интересно, куда деваются все эти эшелоны?!
– Правильный вопрос! Ты слышал, что солдат ваш застрелился на таких вырубках?
– Говорили что-то. Но невнятно.
– Скажу! Ваших солдат каждый день везут в заповедник. Лес пилить. Вечером – назад, в отряд. Однажды уехали, а солдата забыли. Он сильно испугался. Ночью застрелился! Сам!
Вахид усмехнулся:
– Что тебе говорили москвичи? О эшелонах? Давай посчитаем деньги. Например, вам надо построить 30 погранзастав и погранотряд. Так? Длина границы – 80 километров. Сколько надо стройматериала на одну заставу?
– Хрен их знает. Они еще и воруют ведь!
– Давай сравним с Итум-Кале. Здесь – временный РОВД из Новосибирска. Так вот. Они построили домики, блиндажи и все такое. Знаешь, сколько они привезли стройматериала? Почти 20 вагонов! И бревна из сибирской лиственницы, и доски. Ну и бензоагрегаты. И компьютеры, электронику, и все такое. На сколько миллионов это тянет? Да еще доставку от Грозного сюда прибавь!
– Да, загадка! Куда все эти эшелоны исчезли у пограничников?! Ни одна застава, и даже отряд в Тусхарое не обеспечен стройматериалами. Так, по мелочам только! Похоже, правы московские журналисты! Реально миллиарды разворованы! Прямо Корейки из «Золотого теленка»!
Вахид со злостью посмотрел на меня:
– Воровать – пусть воруют! Не это для нас главное! Главное – вы ограбили мечеть на Тусхарое! Видел мечеть в погранотряде?
– Да, одни стены голые. А купол пробит снарядом.
– Там было много ковров, очень древних! И кинжалы старинные. Где все это?! На Тусхарое каменные дома были. А сейчас даже фундамента нет! Вы что, мародеры? Наши сведения, все ковры и кинжалы увез ваш пограничный генерал!
– Вопрос правильный! Попробую узнать!
– А слышал про доспехи рыцаря? В Тусхарое – старинная могила нашего святого, рыцаря Амри Бока. Никто могилу не трогал, наже эНКаВэДэшники во время депортации! А вы – разграбили! Доспехи, оружие – все исчезло. Мародеры!
Мне оставалось только пообещать:
– Я узнаю! Попробую помочь. Чтоб вернули доспехи рыцаря!
Вахид поцокал языком:
– Так тебе генерал и расскажет! Но попытка – не пытка! Мы тебя отвезем в Итум-Кале. На Тусхарой сам доберешься. Хорошо?
– Конечно! Только одна просьба! Оружие, что осталось в Омечу, вы собрали? Могут мне вернуть автомат с магазинами от пулемета? Это – не мой автомат. Кто его выдал, хороший человек. Не хочу его «подставлять».
– Нет проблем!
– И еще просьба. Здесь у вас солдат сидит. Фамилия – Крапивин. Можно его забрать с собой?
Вахид не выказал удивления, но бросил на меня резкий взгляд:
– Тебе бы разведчиком быть, не журналистом!
Чуть подумав, он согласился:
– Для друга ничего не жалко! Забирай своего солдата. Все равно умрет без доктора. У него рука распухла. На гангрену похоже. Хотели его продать родителям. Да ладно, еще поймаем! Забирай!