– Вот тебе и антигравитация, – сказал Нимрод.
Я отметил, что он слишком легко для библейского человека выучил новое слово. Мы влетели в холл и плавно опустились на зеркальный пол. Миша, Вася, Люси и Маша сразу стали осматривать предметы, расположенные в комнате. Они бродили по залу, периодически восклицая и обращая наше внимание на ту или иную диковинку. Вася, правда, не восклицал. Он слишком сильно нервничал, стараясь скрыть собственный страх. Но бледность лица и дрожание рук выдавали его состояние. В холле были говорящие стеклянные пирамиды, танцующие статуи, сражающиеся голограммы и масса прочих развлечений. Стеклянные пирамиды отвечали на любой вопрос туманными формулировками. Вероятно, были настроены на произнесение случайных, заранее записанных фраз, когда рядом с ними звучит вопросительная интонация. Полутораметровые статуи танцевали, кажется, все возможные виды танцев. При этом они как-то странно покряхтывали. Голограммы активизировались при чьем-либо приближении, и потом призраки воинов начинали беззвучно сражаться друг с другом.
Мне почему-то было не до чудес. Я сосредоточенно ждал. Может быть, тоже был испуган. Кирилл со скучающим видом смотрел вокруг, а Нимрод смотрел на Люси. Она, чувствуя его взгляд, не смотрела в его сторону, но постоянно краснела. Как такая девочка могла оказаться на панели? Я бы ее отца убил.
Минут через двадцать с потолка начало опускаться какое-то подобие лифта. В нем, на подставке из белого хрусталя, мы увидели большую голову. Бран был явно в хорошем настроении и что-то напевал себе под нос. Поскольку пел он на языке строителей башни, я прекрасно понимал слова.
Прозрачный лифт опускался, пока глаза головы не уравнялись с нашими глазами. Подставка из белого хрусталя находилась в открытом со всех сторон кубе, висящем в воздухе без малейшего намека на опору или подвес.
–Приветствую тебя, досточтимый Бран, царь Аннона и окружающих его земель, – сказал Кирилл. – Мы пришли, чтобы воздать тебе дань уважения.
–Я слышал, зачем вы пришли. За чашей.
–Это правда, – сказал Кирилл.– Но мы должны ее унести из Аннона. Ты знаешь, что это вопрос сохранения равновесия Вселенной.
–Открою тебе маленький секрет, Мелхиседек. Я решил не отдавать тебе чаши, хоть ты и Хранитель. Ты потерял ее пару столетий назад, и больше никогда не увидишь, как играет свет в гранях этого удивительного кристалла.
–Каждый из нас делает то, что должен делать, – сказал Кирилл.
–Постойте, постойте, – вмешался Нимрод. – Никто не может нарушать равновесие. Это преступление, которое ведет Вселенную к новой серии катастроф. Необходимо найти выход. Мы можем обменять чашу на браслет. Этот предмет также изначален, и также будет хорошим украшением твоей коллекции, о великий Бран.
–Браслет?
–Денис, покажи.
Я поднял руку вверх, и браслет засверкал в лучах светильников.
–Это хорошая вещь, – сказал Бран. – Вы действительно готовы отдать браслет мне?
–В обмен на чашу, – осторожно сказал Нимрод.
–Я подумаю. А пока примите мое гостеприимство. Вам отведут отдельные апартаменты на втором этаже дворца. Извините, меня ждут важные дела Аннона.
Куб плавно взлетел вверх и скрылся в сгущающейся у вершины свода темноте.
–Он хочет убить нас, и завладеть всеми предметами, – сказал шепотом Вася.
–Не советую есть в этом дворце, – сказал Кирилл. – И при любом изменении воздуха выбегайте из помещения прочь, стараясь не дышать. Бран иногда использует воздушные яды.
–У него самая большая коллекция изначальных вещей, какую я видел, – тихо прошептал Нимрод. – Я несколько раз доставлял ему грузы. Все они содержали изначальные предметы. И он действительно не хочет отдавать чашу.
Слуги Брана – почти бесплотные сущности – чинно ждали в стороне, пока мы кончим совещаться. Мы, повинуясь их бесплотным жестам, поднялись на второй этаж дворца, и нас отвели в комнаты. В моей было множество безделушек, на которые я почти не обратил внимания. В первую очередь я попытался выйти из своей комнаты, но обнаружил, что замок может быть открыт только снаружи. Я, как и все мои друзья, оказался в заточении. У меня, правда, был пергамент. Я заглянул в него и увидел надпись: «Попытайся использовать браслет. J.C.»
Я посмотрел на браслет. В нем было что-то неумолимо притягивающее внимание. Узоры, сплетающиеся друг с другом и создающие новые узоры; отблески света, которые соединялись в единую световую картину. Я сосредоточился на том, чтобы собрать порождаемое лучами отражение и увидеть что-то связное, и через несколько минут мои глаза сумели правильно настроиться. Я увидел Кирилла, который открывает дверь, произнося слова: «Парайомаль матранера сваденита». Я произнес это словосочетание и дверь распахнулась настежь. Я вышел в коридор и увидел, что Кирилл уже освободился.
Через минуту все наши друзья были в коридоре.
–Надо найти Брана, – сказал Кирилл.
–Почему он называл тебя Мелхиседеком и Хранителем? – спросил Миша
–Это одно из моих имен. Также, как одно из имен Люси Ева, а одно из твоих -Атилла.
–Я Атилла? В таком случае я сильно изменился.
–В этом нет никакой патологии, – утешила его Маша. – Свое имя я знаю. Меня называли Моргана.
Мы двинулись по коридору, но ему не было конца. Через некоторое время мы оказались в исходной точке.
–Черт! Мы, кажется, попались, – сказал Василий, его голос дрожал от страха.
–Надо попробовать вспомнить, сколько шагов было от входа, – предложила Люси. – Мне кажется, до моей комнаты было не больше пятнадцати.
Она отмерила нужное расстояние. Мы попытались найти щель в стене, которая указывала бы на выход, но безрезультатно. Кирилл произнес некое заклинание, и вся стена осветилась внутренним светом. Двери не было. Маша попыталась сделать какие-то пассы руками. Что-то скрипнуло, потом щелкнуло, но коридор остался прежним.
–Вы только зря тратите силы, – сказала Люси. – Он срастил молекулы.
–Из этой тюрьмы нет выхода, – сказал Вася.– Не исключено, что мы сейчас несемся в открытом космосе и, если проломим стены, то окажемся в межпланетном пространстве.
–Хорошая мысль, полезная и придающая силы, – одобрил Миша. – Остается только одно – заглянуть в пергамент.
«Используйте перстень. J.C.», – прочел я.
Люси посмотрела на камень перстня. В этот миг из него вырвался тонкий короткий луч. Он несколько раз поменял форму и цвет, а затем превратился в ярко-желтую стрелку, указывающую направление. Мы двинулись вслед за Люси. Через два шага перстень заставил ее сделать один шаг вправо, два назад, один влево, один вперед, и мы перестали видеть Люси. Я в точности повторил ее шаги и оказался рядом с ней на лестнице.
–Похоже, дело было не в том, что он срастил молекулы, – сказала она. – Он просто сделал складку в пространстве, за которой спрятал дверь.
–Я так и подумал, – сказал я.
Никогда не слышал о таком, как складки пространства. Вскоре все наши спутники оказались рядом с нами. Они появлялись как бы из ниоткуда.
Бран висел в своем прозрачном кубе посреди холла, и его лицо было мертвенно-синим. Он спал. Спал и все же охранял нас, не доверяя своим жабам, которые валялись вокруг него на полу и, кажется, тоже спали.
–Надо попробовать проникнуть в хранилище и взять чашу, – сказал Нимрод.-Когда он спит, в этом замке спят все. Когда он просыпается, все просыпаются. Поэтому я и говорил, что ночь – лучшее время. Если повезет, то делай что хочешь.
– И при этом не чувствовать себя невежливым гостем, – добавил Миша.
– Ты знаешь, где его хранилище? – спросил Кирилл у Нимрода.
– Догадываюсь. Но посмотрим, что скажет перстень Люси.
Не прошло и десяти минут как мы спустились в подвал замка – казалось бы, не существующее место для строения, висящего над болотом – и оказались среди сокровищ Брана. Здесь были посохи, множество клинков, доспехи, седла, целые дома, музыкальные инструменты, веревки, корабли… Идеальные прообразы вещей, созданные вместе с миром. Чаша хранилась в глубине сокровищницы. Без перстня мы никогда не нашли бы ее, потому что Бран укрыл ее за дюжиной пространственных складок. Когда мы увидели Чашу, браслет на моей руке начал нагреваться. Я взглянул на него. Отблески света сложились в образ просыпающегося Брана.