С кухни сильно пахло подгоревшим растительным маслом.
Кристофер споткнулся о валявшуюся в коридоре пластиковую сумку.
– Простите меня за беспорядок, – извинилась хозяйка.
– Не понимаю, о чем вы. Я живу один с ребенком, и если бы вы видели, на что похоже мое жилище…
Женщина проводила его в гостиную и села на покрытый пятнами диван. Кристофер расположился напротив нее на стуле.
– Спасибо, что позвонили. Ценна каждая новая информация, – сказал он с легкой улыбкой, располагавшей к откровенности.
Молодая женщина собрала свои волосы в хвост.
– Сегодня утром я прочитала статью и поняла, что тот журналист не любит инспекторшу. Когда он приходил сюда, то будто бы сказал, что у него уже есть идея, как с ней разделаться, и что он только ищет улики, чтобы утопить ее. Хотите чего-нибудь попить?
Она протянула руку к стоявшей на столе бутылочке кока-колы.
– Нет, спасибо.
– Я ее никогда не встречала, эту инспекторшу. Она ваша жена, да?
Кристофер развел руками, выражая свое смущение.
– В конце концов, это ваши дела. Но когда я увидела по телевизору, что ей пришлось пережить, чтобы найти того типа, который убил нашу премьершу… и когда услышала, как вы рассказывали обо всех мерзостях, которые некоторые типы сделали, чтобы унизить женщин и отнять у них всякую власть, я прям взбесилась от злости! Я сказала себе, что она офигенно упрямая, раз раскопала все это. И тогда почувствовала симпатию к этой Саре Геринген. Особенно после всего, что сама пережила.
Молодая женщина открутила крышку бутылки и отхлебнула газировки.
– Короче, сегодня утром, когда прочитала статью, в которой намекается, что она убила маленького Маттса, я сказала себе: нужно, чтобы эту историю расследовал кто-то другой, и мне начхать, если козлы с улицы скажут, что я не должна была говорить. Я не хочу быть подлой.
– От таких людей, как вы, редко доводится слышать подобное. Вы по-настоящему смелая, – сказал Кристофер.
– Я не знаю, поможет ли ей то, что я расскажу. Но, по крайней мере, это будет правда.
У Кристофера от тягостного предчувствия все сжалось в животе.
– Я вас слушаю.
– Ну вот, значит, мне кажется, это было ровно через неделю. Через неделю, значит, после смерти матери малыша Маттса. Я не могла заснуть и курила на балконе. И оттуда увидела ее, Сару эту. На улице, перед домом. Она вернулась.
– Вы уверены, что это была она?
– В этом квартале рыжих нет.
– Вы помните, который был час?
– Наверное, часа два ночи, где-то так.
– А потом?
– Она вошла в дом. Я приоткрыла дверь квартиры, чтобы видеть, куда она пойдет. Услышала, что она поднялась на этаж, где жил малыш Маттс. А потом, я не знаю, через полчаса, наверное, она вышла. Шла супербыстро. И держала мальчика за руку.
Кристофер не показал охватившего его неприятного ощущения.
– И что же вы сделали?
– Пошла прямиком к папаше Хелланду. Я подумала, что она замочила отца и украла ребенка.
Кристофер вытер свои мокрые от пота ладони о брюки.
– Помню, я как ненормальная колотила в дверь. А тот, мразь, открывает, весь такой на нервах. Я ему говорю, что инспекторша увела его сына, а он хватает меня за шкирку, прижимает к стене и заявляет: «Если кому хоть слово вякнешь, укокошу и тебя, и твоих мальцов».
Молодая женщина снова отхлебнула колы.
– Мать его! У меня до сих пор внутри холодеет, как вспомню, какого страху он на меня нагнал. Теперь мне на него – тьфу! Он помер, но тогда, клянусь вам, я сильно перетрусила. Вот, это все, что хотела вам рассказать.
Смущенный, Кристофер кивнул.
– Думаете, она в самом деле его убила? – спросила молодая женщина.
– Нет.
– Ага, я тоже не верю, но столько повидала в жизни, что всегда говорю себе: не надо доверять внешности. Вроде она суперполицейская, но что-то в ней не так. В общем, не знаю. Я просто не хочу, чтобы о ней рассказывали всякое разное.
Кристофер поднялся. Он не мог дольше изображать невозмутимость.
– Спасибо, Мелинда.
– Понимаю, что вам не доставило удовольствия то, что я рассказала… Но вы, по крайней мере, пытаетесь ей помочь. Вы ее любите, да?
– Не стану вас дольше беспокоить. И еще раз спасибо за то, что рассказали мне все это.
– Желаю вам мужества.
К своей машине Кристофер шел быстрее, чем от нее к дому, когда приехал. Он никогда не думал, что получит столь изобличающее показание против Сары.
Глава 12
– Входите! Входите! – крикнул далекий голос, когда Сара постучала в дверь кабинета судмедэксперта.
От навязчивого запаха дезинфицирующего средства, смешавшегося с запахом камфары, ее замутило, а яркий свет ослепил. Зал был выложен белой плиткой, в неоновом свете блестела мебель из нержавеющей стали. В одном углу стояло желтое пластиковое ведро, в котором, судя по этикетке, лежали инфекционные образцы.
В центре помещения три прозекторских стола с небольшими углублениями для стока человеческих жидкостей напоминали, что они здесь не для того, чтобы принимать живых.
На одном из столов, прикрытый простыней, лежал труп, ярко освещаемый лампой. Весы и их чаши ожидали органы, которые на них положат для взвешивания. Рядом на тележке лежали скальпель, пила для черепа, костотом для вскрытия грудной клетки и прилагающийся к нему расширитель, ножи для разрезания хрящей и трубочки инсуффлятора. Сара не могла отвезти взгляд от этих запачканных кровью инструментов, и горло ей обжигал горький комок. Она услышала за спиной скрип пододвигаемого стула, и рука мягко нажала ей на плечо, приглашая садиться.
– Сара, у вас просто дар притягивать необычные неприятности.
Тобиас Ловструд сохранил добродушие, так не вязавшееся с его профессией. Его доброта читалась на круглом лице, окаймленном скромной седеющей бородкой, и в доброжелательном взгляде защищенных маленькими очками глаз.
Его теплая и успокаивающая рука лежала на плече Сары.
– Послушайте, Сара, вам надо будет собой заняться! – сказал он, массируя ей плечо. – Нельзя позволить зачахнуть такой красивой и выдающейся женщине. Эй, офицер Колл? Как ваше имя?
– Инспектор Колл, доктор, – сумел выговорить Адриан, не сводивший глаз с простыни, под которой лежал Андре Вассили.
– Инспектор или офицер, ваша главная задача, которую я на вас возлагаю, – следить, чтобы Сара правильно питалась и высыпалась. В остальном – смотрите, как она работает, и учитесь. Вам довелось работать с лучшим специалистом своего дела. Намного лучшим, чем остальные.
– Что вы нашли? – спросила Сара.
– Да… вы правы, вы здесь ради результатов вскрытия, – ответил Тобиас более спокойным тоном.
Он направился к столу, на котором лежал труп. Сара испугалась, что он поднимет простыню, но, к счастью, судмедэксперт этого не сделал, а взял блокнот, на страницах которого было нацарапано несколько заметок.
– Вскрытие еще не закончено, но вот что уже могу вам сказать. На затылочной части черепа имеется след ушиба – синеватого цвета, недавнего происхождения. Данная травма подкожная, не имеет признаков рассечения кожи, удар был нанесен тупым, а не острым предметом.
– Это он стал причиной смерти?
– Нет… Костная ткань не повреждена. Удар был призван ранить или оглушить, поскольку нанесен прижизненно. Возможно, убийца хотел, чтобы жертва оказалась в его власти.
– Гангрена пальцев рук и ног. Как вы это объясняете?
Тобиас смущенно покачал головой.
– Вы потеряли килограммы, но не напор машины для расследований.
Тобиас приподнял край простыни. Снова увидев пальцы, съеденные и изуродованные гангреной, Сара едва подавила приступ тошноты.
– Избавлю вас от клинических подробностей, – снова заговорил Тобиас.
Он подошел к выключателю, чтобы увеличить освещение, и взял труп за руку.
– Жертва была еще жива, когда переживала эти пытки: заметны первые признаки рубцевания ран. Гангрена вызвана обморожением. Видите: здесь и здесь ясно различимы места прижатия головки аппарата…