Редакция газеты “Гудок”
Мы начнём наше путешествие от редакции газеты «Гудок», с которой Булгаков сотрудничал много лет и где бывал едва ли не ежедневно. Вот как об этом писал Валентин Катаев:
«По странному стечению обстоятельств в «Гудке» собралась компания молодых литераторов, которые впоследствии стали, смею сказать, знаменитыми писателями, авторами таких произведений, как «Белая гвардия», «Дни Турбинных», «Три толстяка», «Зависть», «Двенадцать стульев», «Роковые яйца», «Растратчики», «Мастер и Маргарита». Эти книги писались по вечерам и по ночам, в то время как днём авторы их сидели за столами в редакционной комнате и быстро строчили на полосках газетного срыва статьи, заметки, маленькие фельетоны, стихи, политические памфлеты, обрабатывали читательские письма и, наконец, составляли счета за проделанную работу». Каждый такой счет должна была подписать заведующая финансовым отделом, старая большевичка из ленинской гвардии еще времен «Искры». (В.К.)
«Гудок»– газета, предназначенная для работников железных дорог. Редакция располагалась в громадном здании Дворца Труда, построенном ещё в 18 веке для Воспитательного дома
Воспитательный дом был учреждён 1 сентября 1763 года как приют для подкидышей и незаконнорожденных детей. Закладка его состоялась 21 апреля 1764 года, в день рождения Екатерины II, на Васильевском лугу. Дом строили из камня разбираемой крепостной стены Белого города. Величественный фасад Воспитательного дома обращён в сторону Москвы-реки.
Воспитательный дом. Вид со стороны Москвы-реки
После революции, в нём разместились профсоюзы, управление соцобеспечения, редакции газет. Воспитательный дом был переименован в Дворец Труда.
В романе «12 стульев» Ильф и Петров описали «Дворец труда» как «Дом Народов», поместив сюда редакцию газеты «Станок», напечатавшую заметку о том, что Бендер попал под лошадь.
«Восьмой стул поехал в Дом Народов. Мальчишка, преследовавший этот стул, оказался пронырой. Преодолев заграждения в виде комендатуры и многочисленных курьеров, он проник в Дом и убедился, что стул был куплен завхозом редакции «Станка».
Прототипом «Станка», c большой долей вероятности, стала родная Ильфу и Петрову газета «Гудок», где писатели проработали много лет.
Чтобы уточнить адрес редакции «Гудок», и чтобы избежать возможной ошибки, вновь обратимся к справочнику-путеводителю «Москва в планах». Издание второе, издательство МКХ, 1928.
В этой книге содержатся адреса всех издательств и газет, и среди них мы легко найдём то, что нам нужно!
Книга “Москва в планах”, 1928, стр. 86 – «Гудок» – Солянка, 12, комн. 359
Этот же адрес указан как адрес Дворца Труда.
Книга «Москва в планах», стр. 31- «Дворец труда», – Солянка,12
То есть, редакция газеты «Гудок» и Дворец Труда имеют один и тот же адрес: Солянка,12, а это значит, что именно здесь М. Булгаков работал в течение многих лет.
Редакции располагались по этому адресу до конца 1930-х годов, когда здание Воспитательного дома/Дворца Труда и ближайших к нему строений было передано Артиллерийской академии им. Ф. Э. Дзержинского.
Тогда же все сторонние организации, и редакции в том числе, покинули эти стены.
Если внимательный читатель попробует найти этот адрес на современной карте Москвы, он увидит, что сейчас под этим адресом значится совсем другое строение, не Воспитательный дом//Дворец Труда! Это потому так, что нумерация домов за прошедшие годы несколько раз менялась.
Нынешний адрес Воспитательного дома/Дворца Труда – Китайгородский проезд, дом 9.
От редакции «Гудок» мы пойдём в сторону Чистых прудов, по направлению к улице Жуковского, прямо в гости к Валентину Катаеву.
Путь наш пройдет сначала, по Солянскому проезду, потом по улице Забелина, – тут мы увидим по правой стороне, на самом перекрёстке, огромный доходный дом, в котором некоторое время жил русский писатель Борис Акунин. Мемориальной доски на доме нет, поскольку Акунин здравствует и поныне.
Далее, уже по левой стороне улицы Забелина, рядом с особняком, где расположилось Императорское православное Палестинское Общество, в крошечном сквере увидим памятник поэту.
Памятник Осипу Мандельштаму
Памятник Мандельштаму
Голову поэта изваяла скульптор Елена Мунц.
Автор постамента-колонны – Дмитрий Шаховской.
Голова поэта напоминает посмертную маску. Глаза закрыты, черты лица предельно заострены, голова запрокинута назад.
На кубах постамента выбиты стихотворные строки: «За гремучую доблесть грядущих веков, за высокое племя людей».
А рядом дом, где поэт часто бывал и даже жил некоторое время у своего младшего брата Александра. Брат Осипа Мандельштама, Александр или Шура, как его звали в семье, не был профессиональным литератором. Известна только одна статья, написанная им – «Красный книгоноша». Александр был специалистом по книжному делу, работал при Госиздате.
Он занимал в этом доме одну комнату в коммунальной квартире. Рассказывал о ней так: «большая, узкая, светлая, с высоким потолком и большим венецианским окном, а в окне – вид на Ивановский монастырь».
Вход в дом находится с противоположной стороны, со стороны Старосадского переулка, поэтому точный адрес этой квартиры: Старосадский переулок, дом 10, кв. 3.
Осип Мандельштам погиб в 1938 году в пересыльном лагере. Трагический удел великих русских поэтов: травля и убийство. За что?! За стихи.
Молодым людям, в 21 веке, трудно себе представить, что власти огромной страны могут ожесточенно преследовать и убить, в конце концов, поэта.
«Да кто его читал?». «Кому он опасен?». «Нет, ну не серьёзно…».
Но, получается, что читали. Что он был опасен.
Как не вспомнить: «поэт в России больше, чем поэт»!
Сами собой приходят на память два знаменитых стихотворения Осипа Мандельштама.
Мы живём, под собою не чуя страны
Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него – то малина,
И широкая грудь осетина.
Осип Мандельштам. Ноябрь, 1933.
И ещё…
Ленинград
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Старосадский переулок – улица Покровка
Повернув на первом же т-образном перекрёстке с улицы Забелина налево, в Старосадский переулок, мы уже через несколько минут выйдем на Покровку, там как раз, где в доме №3 в 1920-ые годы располагалось общежитие литераторов.
В этом здании давно нет общежития литераторов. Нет даже мемориальных досок на фасаде.
Есть только табличка, прикреплённая к водосточной трубе. Это – инициатива жителей района, поддержанная местной Управой. Как напоминание нам о том, что и до нас здесь жили люди. Жили, работали, мечтали о чём-то, ходили по этим же улицам…
Табличка на стене дома №3, на Покровке
Поэтому поблагодарим сотрудников расположенного неподалёку, в Армянском переулке, музея «Огни Москвы» за то, что они создали программу «Наши соседи», за то, что установили такие справочные таблички и продолжим наш путь по Покровке.