- Ведь истинный гений, ты бы видел, как он с бумагами работает… Кстати, могу я надеяться, что барон Гленнор не станет излишне сердиться на наше вопиющее самоуправство с казенным золотом? Мы же хотели как лучше!
– Мы все хотим как лучше, друг мой. Но после воцарения нового государя будьте сдержаннее, хорошо?
– Ты не сказал, кто станет королем. Если это не граф Дион, не Троцеро и не его племянник… Ума не приложу, кого вы отыскали!
– Увидишь. Обещаю, это будет самым большим сюрпризом!
Услышав раздавшийся позади грохот деревянных колес по камню тракта, я обернулся. В окружении двух десятков вояк из "гвардии казны" по дороге гордо катили четыре фургона с гербом на бортах - два аквилонских льва, поддерживающих меняльные весы. В Тарантию везли налоги.
Мы с Камбоном обменялись понимающими взглядами и дружно расхохотались.
Завершение части первой
Барон Данкварт Гленнор
"Душевные друзья"
С возрастом я все чаще начинаю задумываться о том, в какой неимоверной грязи прошла большая и лучшая часть моей жизни. Поступив на королевскую службу в девятнадцать лет и добившись к сорока семи жесткого кресла хозяина Латераны, я оказался посвящен почти во все значительные тайны политики за минувшие десятилетия, однако, как уверяют мудрецы, многие знания лишь умножают скорбь…
Полностью согласен. Обладание чужими секретами не принесло мне особого счастья, ибо все эти секреты составлены из человеческой крови, страданий и несчастий.
Нечто хорошее и доброе не нуждается в сокрытии, своей радостью люди делятся охотно и готовы оповестить весь мир о своих успехах. Грязь и скверну наоборот, прячут глубоко, так, чтобы никто и никогда не узнал о темной стороне человеческой жизни.
Вот пожалуйста, оправдывающий эти унылые философские сентенции насущный пример восседает в кресле напротив меня, смакует тонкое вино и любезно улыбается. Имя сему примеру граф Лорас. Его бывший господин, герцог Лаварон, однажды сказал, будто "отбросов не существует, существуют только сотрудники" и был прав, но куртуазничать с Лорасом мне противно. Такое впечатление, что я пригласил в гости очковую кобру и теперь пытаюсь добиться ее искреннего расположения.
Он не династический дворянин, а титульный - то есть графское достоинство получил не по наследству, а в качестве награды за верную службу немедийскому Пятому департаменту. Вышел в люди из самых низов, начинал карьеру с тайного осведомителя городской стражи в "веселом квартале" Бельверуса, успешно совмещая это занятие с ремеслом сутенера… Замечу, что подобные типы, просквозившие в вельможи с самого дна, отчетливо подразделяются на две категории: первые стараются навсегда забыть о своем свинопасьем прошлом и корчат из себя едва ли не прямых потомков Первых Королей, вторые ограждают грязную канаву, из которой вылезли, ажурной решеточкой с позолотой и с удовольствием показывают ее всем интересующимся. Граф Лорас относится к тем, для кого нищая молодость остается дурным сном и наваждением - теперь он утонченный дворянин с изысканными манерами и чарующим обликом. Но я - то знаю некоторые подробности его чудесных приключений в вонючих предместьях Бельверуса, меня завитыми локонами и туранскими благовониями не проведешь.
Случись кому-нибудь из наших придворных вертопрахов, принимающих у себя милого немедийского графа, ездящих с ним на охоты или прогулки за городом, прочесть десяток-другой не самых впечатляющих пергаментов из посвященных Лорасу донесений, все кончилось бы глубоким обмороком. Сиротское детство, воровская юность, сводническая молодость и шпионская зрелость… Уверен, прекрасным дамам Лорас объясняет наличие нескольких шрамов благородными поединками или подвигами на войне, а вовсе не поножовщиной в низкопробном притоне, когда его светлость едва остался жив…
Что еще? Два смертных приговора за темные делишки и соглядатайство в Офире и Бритунии.