– На вора не похож, - прогудел самый высокий охранник. - По виду - из благородных… Соглядатай, значит.
– Отведи меня к его светлости Публио, спокойно ответил я. - Я приехал к нему поважному делу.
– Которые по важному делу приезжают, те со всем решпектом через ворота ходют, а не через забор прыгать налаживаются, - справедливо заметил дуболом. - К месьору Публио мы тебя, мил человек, непременно отведем. Там и ответишь по всей строгости - кто, откуда да зачем… Перевязь с мечом сними. Торд, обыщи дорогого гостя, вдруг кинжальчик в рукаве припрятан? Нам неприятности без надобности. А ты стой смирнехонько, иначе первую стрелу получишь в ногу, вторую - в брюхо. Уяснил?
Обыскали, забрали все, что можно было забрать, от оружия до подорожной. Подивились хитрым приспособлениям, покоившихся в сумке на поясе и карманах. Повели к дому. Собаки неслышно двигались позади. В дом мы вошли через боковую дверь и сразу спустились в полуподвал. Наконец, меня втолкнули в большую, освещенную масляными лампами комнату - голые оштукатуренные стены, на окошке под потолком видна крепкая решетка, стол, в центре комнаты простой деревянный табурет без спинки. На столе - аккуратно разложенные тубусы для хранения свитков и чернильный прибор чистого золота.
Хозяин комнаты, пухленький розовощекий месьор, мельком оглядел мою персону и вопросительно уставился на вооруженных громил. Соглядатая изловили, - коротко доложился верзила. - В сад залез, сразу по приезду каравана из города. Вот, вещички все забрали. И бумага при нем была.
– Присаживайся, - толстячок указал мне на табурет. - Улав, Торд, постойте за дверями, в коридоре. Мало ли, вдруг наш достойный гость вздумает буянить?…
Буянить я не собирался, лишь наблюдал. Судя по всему, толстяк возглавляет охрану поместья. По цепкому взгляду и скупым движениям я понял, что этот человек неплохо разбирается в своем ремесле. Однако, мою подорожную он не посмотрел, решил оставить на потом.
– Мое имя - месьор Бальга, - скучным голосом сказал розовощекий. - Сударь, вам никогда не говорили о том, что проникать на чужую землю без разрешения предосудительно? Нет?… Между прочим, я назвался, а ты доселе не удосужился представиться.
Будем бить в лоб. Если я скажу настоящее имя (подтвержденное пергаментом), небо на землю не упадет.
– Граф Эган Кертис, начальник стола Латераны. Полагаю, месьору Бальга известно, что это за ведомство?
– Даже лучше, чем хотелось бы, - на толстяка мои слова не произвели никакого впечатления, будто он каждодневно ловил в саду людей из департамента, о котором и думать-то страшно, не то что упоминать его название вслух. - Граф Кертис? Как же, наслышан, наслышан… И каким манером господина графа занесло в нашу глухомань? Свежий весенний воздух не показался слишком пьянящим после столичного дыма?
– Не показался. Отвечать на твои вопросы, месьор Бальга, я вовсе не обязан, но могу раскрыть одну страшную тайну: мне предписано встретиться с герцогом Публио Форсеза. Взгляни на пергамент, там все указано. Кроме того, глава Танасульского коллегиума Латераны знает о том, что я здесь.
– И что из того? - поднял брови Бальга. - Милейшему месьору Камбону я скажу, что граф приезжал, побеседовал с моим хозяином и отбыл в неизвестность. Прислуга и сам месьор Публио подтвердят… Куда уехал? В сторону города. Больше графа Кертиса мы не видели.
– С Камбоном, выходит, здесь знакомы?
– Ну разумеется! Я имею все основания доверять ему… И не доверять тебе. В Танасуле очень не любят, когда тарантийские конфиденты суют нос в дела, которые их не касаются.