Далее последовал пространный экскурс в историю и описание связанных со святым местом событий, имена посещавших его великих людей и прочее.
– М-да, – мелькнуло в голове у «Ферье», – это тебе не новодел вроде храма Христа Спасителя. История.
После этого ему стало обидно за Россию, и Веселов стал созерцать бюст застывшей рядом в экстазе молодой француженки.
А вот сиськи у наших баб лучше, – снова мелькнуло в голове, и настроение улучшилось.
Спустя некоторое время, чирикающая как воробьи и рассыпающая во все стороны блицы*, группа снова погрузилась в автобус, и он доставил экскурсантов к герцогскому дворцу Палаццо-делла-Пилотта, построенного во времена Фарнезе.
Как рассказала гид, свое название он получил в честь баскской игры «пилота», которой предавались герцоги со своими любовницами, и состоял из целого лабиринта залов, переходов и внутренних двориков.
– Херня, – неожиданно сказал соседу один из французских туристов на русском языке, – мой под Парижем лучше. – Да и мой в Салониках, – ухмыльнулся тот. – Что ж мы, зря паримся в Государственной Думе?
– Не жалеем мы себя, ох не жалеем, – вздохнул первый, и оба рассмеялись.
«Слуги народа», понял Веселов и ему захотелось набить соотечественникам морды. В благодарность, так сказать, от народа.
Но миссия этого не позволяла, что было весьма прискорбно.
Затем последовали губернаторский дворец, церковь Сан-Джовани Еванджелиста, восьмигранный баптистерий и другие достопримечательности (всего их было восемь), и на закате дня Веселов вернулся в гостиницу переполненный впечатлениями.
Ночью ему снились дворцы, фашисты и встреченные депутаты. Последние висели на фонарях. И тихо раскачивались.
Проснувшись утром с изрядным зарядом бодрости и решив не торопить события, вторую попытку встречи с доктором Антори, Веселов предпринял после полудня.
В этот раз она удалась. Прокатившись с ветерком и спустившись в уже знакомую долину, он подрулил к «Ospedale» и длинно просигналил. Затем взбежал по ступенькам и позвонил в дверь. Почти сразу ее окошко отворилось, в нем возникла та же старуха и поинтересовалась, – что нужно?
– Я был у вас вчера, донна Крисченца, – ослепительно улыбнулся экс-шпион. – Мне бы господина Антори.
– Сегодня не вчера, – проскрипела донна, потом в двери провернулся ключ, и она чуть отворилась.
– Заходите, – подозрительно оглядев незнакомца, чуть посторонилась старуха.
Веселов вошел, мегера снова заперла дверь и, приказав следовать за собой, двинулась вперед через полутемную приемную.
На ее стенах висели картины старых мастеров, в стрельчатые, с цветными витражами окна, призрачно струился свет, а вверху пыльно отсвечивала венецианского стекла люстра.
– Этот дом знал лучшие времена, – подумал Веселов, и они стали подниматься по широкой лестнице.
В отделанный мрамором зал второго этажа, с засохшей пальмой, уставленный зачехленной мебелью, выходили несколько дверей, и старуха указала на первую.
– Хозяин там, – сказала она и удалилась по исчезающему в полумраке коридору.
Гость постучал в дверь костяшками пальцем, и из-за нее глухо донеслось, – энтри.
Он вошел и был поражен необычностью того, что увидел.
Вдоль боковых стен обширного, с прозрачным куполом помещения были расставлены многочисленные стеллажи, уставленные подобием аквариумов, в которых застыли самые различные человеческие и животные эмбрионы, на пробирных столах в центре высились целые батареи всевозможных колб, блестели никелем микроскопы и неизвестного назначения приборы, а рядом стояли муляжи людей и несколько скелетов.
– Я вас слушаю, – возник из ниоткуда рослый человек в белом халате, и экс-шпион поразился еще больше (он был удивительно похож на известного советского актера Пороховщикова).
– Дон Северино Антори? – потряс головой Веселов, пытаясь избавиться от наваждения.
– Именно, – последовал ответ. – Чем обязан?
– Я к вам из Англии, от известного русского бизнесмена Бориса Березовского, – значительно произнес гость и стал ждать реакции.
Антори – Пороховщиков кивнул породистым лицом и на минуту задумался.
– Это тот, который мошенник и бандит? – уставился он на посетителя стальными глазами. – О нем, насколько знаю, писала наша пресса.
– Ну, зачем же так сразу, бандит, – сделал постное лицо гость. – Наоборот, мой патрон кристально честный человек и к тому же очень набожный. Почему и прислал меня к Вам, с весьма ответственным и угодным Богу поручением.
– Вот как? – бесцветным голосом произнес доктор, – в таком случае излагайте, я весь внимание.
Далее Веселов сообщил о желании Бориса Абрамовича возродить Святого Патрика из его мощей, после чего назвал половинный размер вознаграждения.
На лице эскулапа появился интерес, и он несколько оживился.
Затем Антори пригласил гостя в совмещенный с лабораторией кабинет, и они уселись в кресла друг против друга у небольшого столика.
– А чем примечателен этот святой? – потянувшись к высокой бутылке, наполнил золотистым вином два бокала доктор. – Рекомендую, – протянул один Веселову, – настоящая «альбана».
– Отличное вино, – отхлебнув глоток, сказал экс-шпион. – А теперь о Патрике.
Это христианский святой, покровитель Ирландии и Нигерии. Весьма почитаем католиками и протестантами. Ему посвящено множество соборов и церквей по всему миру. Наиболее известная – собор Святого Патрика в Дублине, построенный в 1191 году. Единственно надежным источником биографических сведений о нем, является исполненный самим автором трактат «Исповедь», а также «Послание к воинам некого короля Коротика. Вот все, что мне известно.
– Г-м, ничем не примечательный святой, – саркастически улыбнулся доктор. – Для чего он нужен вашему олигарху?
– Патрон будет с ним молиться, – ответил гость. – За здоровье королевы Елизаветы.
– Благое намерение, – посмаковав вино, кивнул Антори. – Я возьмусь за это дело. Когда вы сможете доставить мощи?
Столь быстрое согласие насторожило Веселова, и он с сомнением взглянул на эскулапа.
– Я вижу в ваших глазах недоверие, мой друг, – рассмеялся тот, и готов представить доказательства.
Вслед за этим дон опорожнил бокал, встал из кресла и предложил гостю следовать за собой.
Выйдя из кабинета и миновав лабораторию, они прошли по коридору, затем спустились вниз по лестнице, вышли из дома и оказались во внутренней части усадьбы.
Она была размером в несколько гектаров, окружена высокой, увитой плющом каменной стеной, с современным кубическим зданием в левой части, хозяйственными постройками справа, бьющим в центре фонтаном и расположенным за ним живописным парком.
На садовой скамье у фонтана сидела и читала книгу девушка, а по посыпанной речным гравием дорожке задумчиво прохаживался мальчик лет пяти, в шляпе с галстуком и костюме взрослого.
– Дуче, позвольте вас на минуточку! – окликнул его Антори, после чего мальчик обернулся, хмуро взглянул на мужчин и с достоинством направился в их сторону.
– Позвольте вам представить Поля Ферье из Англии, – почтительно обратился к нему доктор.
– Позволяю, – величаво кивнул шляпой мальчик и пронзительно уставился на посетителя.
– Как там старушка Англия? – пропищал он вслед за этим, после чего оттопырил губу и заложил руку за лацкан пиджачка.
– Благодарю, вас, – принимая тон доктора, и ничего не понимая, озадачено ответил Веселов. – Здравствует.
– А кто там сейчас правит, король Георг? – поинтересовался мальчик. – Старая скотина.
– Н-нет. Он давно умер, правит Елизавета.
– Антори, почему я не знаю об этом? – нахмурился мальчик. – Хочешь, чтобы тебя повесили?
– Виноват, дуче, – сокрушенно вздохнул доктор. – Простите.
– Я должен знать все, что происходит в мире! – выпятил животик ребенок. – Грядут великие времена, мир скоро вздрогнет от топота сапог наших чернорубашечников! – продолжил он с пафосом. После чего заорал «Да здравствует дуче!», – и выбросил вверх ручку.