Энни за руку потащила Мэй к выходу.
- А теперь в Охряную библиотеку. Слыхала о такой?
Мэй не слыхала, но признаваться не захотела.
Энни глянула на нее заговорщицки:
- Тебе туда не полагается, но я считаю - надо.
Они вошли в лифт - сплошь плексиглас и неон - и взлетели над атриумом, в пути обозрев нутро стеклянных офисов на пяти этажах.
- Я не понимаю, как такие вещи могут приносить прибыль, - сказала Мэй.
- Да блин, я тоже не понимаю. Но тут ведь не только в деньгах дело - сама же видишь. Доходов хватает, чтоб финансировать хобби сообщества. Вот эти парни, у которых экологичное жилье, - они программисты, но двое учились на архитекторов. Ну, написали заявку, а Волхвы влюбились в нее по уши. Особенно Бейли. Он это обожает - чтоб любознательность молодых талантов резвилась на травке. И библиотека у него - ты рехнешься. Приехали.
Они вышли из лифта в длинный коридор - все отделано темной вишней и орехом, череда компактных люстр сочится мягким янтарным светом.
- Старая школа, - заметила Мэй.
- Ну ты же знаешь про Бейли, да? Обожает древности. Красное дерево, латунь, витражи. Такая вот эстетика. В кампусе его вкусы мало кто разделяет, но здесь он разгулялся. Ты глянь сюда.
Энни остановилась у большого полотна - портрета Трех Волхвов:
- Жуть, а?
Художество было аляповатое - в старших классах так рисуют. Три человека, основатели компании, располагались пирамидой, все в лучших костюмах, какие были на них замечены, у всех физиономии мультяшно подчеркивают их характер. Тау Господинов, вундеркинд и визионер, в скучных очках и широченной кенгурухе, смотрит влево и улыбается; похоже, ему выпала приятная минута одиночества и настроен он на неслышимые частоты. Поговаривали, что он пограничный аспергер, и художник, судя по всему, старался это подчеркнуть. Темные лохмы, лицо без морщин - Тау было не больше двадцати пяти.
- Тау совсем в космосе, да? - сказала Энни. - Но это враки. Нас бы всех здесь не было, не окажись он, *****, гением менеджмента. Давай я объясню динамику. Ты будешь расти быстро, так что я тебе лучше все расскажу.
Тау, объяснила Энни, он же Таулер Александр Господинов, был первым Волхвом, и его всегда называют просто Тау.
- Это я знаю, - сказала Мэй.
- Не затыкай мне рот. Я эту же телегу толкаю властям штата.
- Ладно.
Энни продолжила.
Тау понимал, что сам в лучшем случае социально не адаптирован, в худшем - полная катастрофа в области межличностных коммуникаций. И всего за полгода до того, как компания провела первичное размещение акций, он принял мудрое и выигрышное решение: он нанял двух других Волхвов, Эймона Бейли и Тома Стентона. Этот шаг унял страхи инвесторов и в итоге повысил стоимость компании втрое. Акций продали на три миллиарда долларов - поразительно, но предсказуемо, - и поскольку все денежные вопросы решились, а в компании появились Стентон и Бейли, Тау волен был плыть по течению, спрятаться, исчезнуть. Шли месяцы, он все реже мелькал в кампусе и в СМИ. Его затворничество прогрессировало, его аура сгущалась - нечаянно либо намеренно. Мир недоумевал - мол, где же Тау, что он задумал? Задумки его до обнародования держались в секрете, и с каждой инновацией "Сферы" становилось все непонятнее, какие продукты создал лично Тау, а какие - лучшие в мире изобретатели, которых теперь в стойле компании завелось немало.
Большинство наблюдателей полагали, что Тау по-прежнему работает, а кое-кто утверждал, что во всех крупных инновациях "Сферы" ощущается присутствие Тау, его талант к глобальным решениям, элегантным и бесконечно масштабируемым. Без особой деловой смекалки, не ставя перед собой целей, поддающихся количественной оценке, он спустя год после колледжа основал компанию. "Мы его звали Ниагара, - сказал его бывший сосед по комнате в одной из первых публикаций о Тау. - Из него идеи так и перли, прямо из головы миллион идей, ежесекундно и ежедневно, бесконечно, с ума сойдешь".
Тау разработал первоначальную Единую Операционную Систему, которая интегрировала онлайн все, что до того было неряшливо раздергано: профили пользователя в социальных сетях, его платежи, пароли, электронные ящики, логины, предпочтения - все до последней манифестации его интересов. Прежняя парадигма - отдельная транзакция и отдельная система для каждого сайта и каждой покупки - это все равно что ради каждой поездки менять машину. "Зачем вам восемьдесят семь разных автомобилей?" - скажет он позже, когда его система завоюет веб и мир.
Вместо этого он сложил всё - все юзерские потребности и инструменты - в одну корзину и изобрел "АУтенТы": один аккаунт, одна идентичность, один пароль, одна платежная система на человека. Исчезли десятки паролей и размножение личностей. Твои устройства знают, кто ты есть, - платит, заходит, отвечает, смотрит, пишет отзывы, видит всех остальных и сама им показывается твоя единственная сетевая персона - "АУтенТы", неумолимый и неприкрытый. Регистрация только под настоящим именем, привязанным к твоим кредитным картам и банковскому счету, расплатиться за что угодно - раз плюнуть. До конца твоей онлайновой жизни тебе нужна всего одна кнопка.
Инструментами "Сферы" - а это лучшие инструменты, самые популярные, повсеместные и бесплатные, - можно пользоваться только от своего имени - от имени своей подлинной личности, "АУтенТы". Эпоха виртуалов, краж личных данных, многочисленных логинов, сложных паролей и платежных систем закончилась. Хочешь посмотреть, включить, прокомментировать, купить - одна кнопка, одна учетная запись, все связано, отслеживаемо, просто, все работает на мобильниках и ноутбуках, на планшетах и сетчатке. Один-единственный аккаунт приведет тебя в любой уголок веба, на любой портал, платный сайт - что хочешь, то и делай.
За год "АУтенТы" совершенно переменил Интернет. Кое-какие сайты сопротивлялись, защитники сетевых свобод вопили о праве на онлайновую анонимность, но "АУтенТы" приливной волной смел и раскидал всех серьезных противников. Началось с коммерческих сайтов. Зачем непорнографическому сайту анонимы, если можно точно выяснить, кто вошел в дверь? В комментариях все мигом вспомнили про этикет - еще бы, все посетители под колпаком. Троллей, заполонивших Интернет, вновь загнали во тьму. А те, кому хотелось или требовалось отслеживать сетевую активность потребителя, обрели свою Валгаллу: отныне подлинные покупательские привычки подлинных людей поддавались скрупулезному измерению и описанию, а маркетинг целился в клиентов с хирургической точностью. Большинство пользователей "АУтенТы", большинство интернет-пользователей хотели только простоты, эффективности, внятности, отлаженности - и теперь пришли в восторг. Больше не нужно зубрить по двенадцать логинов и паролей; не нужно терпеть безумие и агрессию анонимного стада; не нужно мириться с рекламой методом "пальбы по площадям", которая в лучшем случае находила цель в радиусе мили от потребительских предпочтений. Теперь от рекламодателей приходили сфокусированные, четкие и по большей части желанные послания.
На эту идею Тау набрел более или менее ненароком. Его достало запоминать логины, вбивать пароли и номер кредитной карты, и он написал софтину, которая упрощала процедуру. Нарочно он вставил в название "АУтенТы" буквы своего имени? Утверждал, что сообразил уже потом. Постигал он коммерческий потенциал "АУтенТы"? Утверждал, что не постигал, и многие верили, что это правда, что монетизацией его проектов занимались двое других Волхвов, опытные, деловые и смекалистые. Они монетизировали "АУтенТы", нашли способы грести выручку со всех замыслов Тау, и они же превратили компанию в гиганта, который поглотил "Фейсбук", "Твиттер", "Гугл", а затем "Элекрити", "Зупу", "Хефе" и "Кван".
- Том здесь получился неважно, - заметила Энни. - Вообще-то он не такая акула. Но, говорят, ему этот портрет нравится.
Слева внизу от Тау стоял Том Стентон, исполнительный директор на вершине мира, "Капиталист Прайм", как он сам, поклонник "Трансформеров", себя называл, - в итальянском костюме, ухмыляется, будто волк, сожравший бабушку Красной Шапочки. Темные волосы на висках исполосованы сединой, взгляд пресный, непроницаемый. Эдакий биржевик с Уолл-стрит образца восьмидесятых, беззастенчиво богат, одинок, агрессивен и, вероятно, опасен. Чуть за пятьдесят, титан мирового масштаба, швыряет деньги направо и налево, с каждым годом крепнет, бесстрашно транжирит средства и влияние. Не боится президентов. Не пугается судебных исков в Евросоюзе и угроз хакеров на службе у китайского государства. Ничто его не терзает, все ему доступно, что угодно по карману. У Тома Стентона своя команда автогонщиков НАСКАР и пара гоночных яхт, он пилотирует личный самолет. В "Сфере" он был анахронизмом, вульгарным боссом, и у сфероидов-утопистов вызывал смешанные чувства.