Что меня больше всего убивало в больнице, так это безделье. Слоняешься по коридору целый день, ешь, спишь. И так самое малое месяц, а ведь лежат и по полгода, и по году. Читать невозможно, от таблеток не сосредоточиться.
Благо только то, что очень быстро обрастаешь друзьями. Когда приходишь в себя, то начинаешь понимать, что вокруг такие же нормальные, как и ты. И страх проходит, потому что все нарушения в поведении, которые привели людей в больницу, нейтрализованы таблетками. Ты знакомишься, слушаешь чужие истории, рассказываешь о себе… Так быстрее проходит время.
Можно писать письма домой, но их обязательно перед отправкой прочитает персонал. Звонить нельзя.
Конечно, самое радостное событие в больнице, когда к тебе приезжают родные, друзья. Радость отчасти шкурная – привезут поесть! Причем поесть можно одному, спокойно, так как ты за дверьми с друзьями. Ведь по больнице не пройдешь, просто так что-нибудь жуя. Обязательно подойдет кто-нибудь и попросит.
Произошел такой случай: у нашей подруги был день рождения. И она нас попросила: «Девочки, можно я сегодня апельсин съем одна?» И мы ей разрешили, так ведь все равно у нее попросила та, которая не знала о нашем договоре, и она дала…
Устаешь от этого, хочется поесть спокойно, как на воле. Моя самая близкая подруга мне сказала после больницы: «Мне не забыть, как ты жрала…» Она сказала так не от отсутствия культуры. Это я действительно жрала. Там.
Дорогие мои подруги, простите меня за то беспокойство, которое я причинила вам и спасибо, что вы не бросили меня (мама приезжать не могла, мужа тогда еще не было, и ко мне приезжали только подруги).
Глава IV
После больницы
А выписывают там не по анализам, а по внешнему виду и поведению. Санитарки и медсестры постоянно наблюдают за больными и ежедневно докладывают врачу. И однажды наступает самый радостный день – тебя выписывают!
И вот ты возвращаешься. Тебя никто ни о чем не спрашивает, и ты чувствуешь, что там ты был своим среди больных, а здесь ты уже какой-то не такой, что-то тебя отделяет от остальных, хотя все вокруг проявляют деликатность и делают вид, что ничего не произошло.
Плюс к тому, тебя выписывают с таблетками, а что такое нейролептики? Они угнетают жизнедеятельность каждой клеточки, отсюда сонливость, вялость, тупость, заторможенность. Повышен тонус глазных мышц, и глаза непроизвольно вытаращиваются. У меня, например, от лекарств глаза закатывались.
После больницы мне не хотелось ничего делать. Вообще. Я сначала не понимала, в чем дело, ходила к районному психиатру, она выписывала мне то одни, то другие таблетки, но это состояние не проходило. Позже от врача я узнала, что у меня была лекарственная депрессия. Она наступает после массированного приема лекарств в больнице.
У меня было ощущение краха… 33 года, ни мужа, ни детей, и никогда не будет. Зачем жить? Я думала о самоубийстве. Правда, откладывала его на более долгий срок, когда мамы не будет. Такой удар нанести ей я не могла, достаточно было и того, что она пережила, когда я очутилась в больнице.
В душе был полный мрак. Я спасалась только тем, что читала детективы. Где-то полгода читала одни детективы, и с тех пор стала покупать их на черный день.
К тому же я стала безудержно полнеть. Этому способствовало и то, что голодала 10 дней в больнице, услышав, что можно вылечиться голоданием. После этого стала полнеть, «как на дрожжах», а ела вроде столько же… Дошло до того, что я стала жевать и не глотать, а выплевывать, чтобы не полнеть. Ничего не помогало. В больницу меня положили с весом 50 килограммов. Через год было 65 кг. Я не могла на себя смотреть в зеркало. Я себя ненавидела. Когда шла по улице и видела симпатичную девушку, то думала: «Поменяться бы с ней душами».
Бросила пить таблетки еще перед голоданием, и через год снова попала в больницу, как только вышла из нее, опять бросила пить таблетки, и опять попала через месяц. Потом был перерыв в 3 года, когда я пила таблетки и колола уколы. Когда бросила, попала опять.
Так прошло 5 лет.
Не пишу подробно об этих случаях, потому что все было однотипно. Картина моей болезни, правда, несколько изменилась. Если первый раз я попала в депрессии, то все последующие разы – на подъеме. Было так: нарушение сна, подъем мозговой активности, эйфория, подъем физической активности, мысли о своем величии, как то: врач, президент и т. д.
Жизнь моя проходила так: длительная депрессия с короткими проблесками, потом неделя эйфории, больница и опять та же депрессия в течение долгих месяцев. Словом, как в фильме «Джентльмены удачи»: «Украл, выпил – в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму».
Глава V
Бог
Я постоянно читала книги по здоровому образу жизни, покупала их. Кумиром моим был Юрий Андреев с его книгами «Три кита здоровья» и др. И вот в одной из книг прочла, что вышли книги ученика Андреева Лободина В. Т., преподавателя школы «Единство» в Ленинграде. Фамилия его мне ничего не говорила, но «ученик Андреева» – было для меня все, и я купила его книгу. (1) В ней автор писал о том, что открывает заочную школу «Единство», давал свой адрес и предлагал всем желающим ему написать. Я и написала о своей болезни, спрашивала, стоит ли заниматься дианетикой, экстрасенсорикой и т. д. в том же духе. Ответа долго не было. Я уже и забыла о своем письме, но вот в конце концов ответ пришел. То, что он написал, было для меня полнейшей неожиданностью, а написал он следующее: «Что Вам надо, что Вам поможет и спасет? – только одно… Вы должны пойти в Церковь, поговорить со священником и начать посещать Церковь как минимум каждый месяц, исповедуясь и причащаясь. Господь обязательно поможет Вам, и все несчастья, о которых Вы пишите, пройдут, изменится сама жизнь. Как это будет, не знаю, но все изменится».
Я была поражена. Церкви в нашем городе тогда еще не было, надо было ехать, и я отговорилась тем, что тяжела на подъем. Он ответил: «Если в Вашем местечке нет Церкви, молитесь об успехе дела самостоятельно. Учтите, это главное для решения Ваших проблем».
А как молиться? Я не знала даже молитву «Отче наш», хотя моя верующая мама не раз просила меня ее выучить.
Отношение к Богу у меня было сложным. Как все советские дети я была воспитана на том, что Иисус Христос – мифологический герой, придуманный попами для одурманивания человечества. На верующих смотрела с некоторой опаской и любопытством: неужели они верят?
В нашем доме икон не было. Когда я была еще маленькой, мой папа-атеист топором разрубил бабушкину икону. Эта икона была в Германии вместе с моими родными в годы войны. Попала под бомбежку, киот был разбит вдребезги, а на ней хоть бы царапина! Прости, Господи, моего отца, он не ведал, что творил…
Меня тайно от него крестили, и все. О Боге мне никто никогда не рассказывал в семье. Как поверить в Бога, когда тебе уже к сорока, и ты всю сознательную жизнь в него не верил?
Сейчас у многих моих знакомых я встречаю этот же немой вопрос: как поверить? Как? Вот и я перед ним оказалась тогда. Мне очень хотелось вылечиться от своей болезни, а тут навалилась еще одна. Образовалась киста яичника, и нужна была операция. Я пробовала народные средства, но ничего не помогало. Пыталась попасть на лечение к Андрееву, но это очень дорого стоило. Да и Лободин отговорил, написал, что он противник его методов лечения. Не видя другого выхода, я легла на операцию. А перед больницей поехала в Церковь и впервые в жизни отстояла всю службу, не исповедовалась, не причащалась, а просто стояла. И вышла после нее с облегчением. А через неделю поехала и исповедовалась первый раз. Мне было трудно решиться на исповедь. Грехов-то за всю жизнь через край. Когда я подошла к батюшке, то сказала: «Батюшка, я первый раз исповедуюсь, у меня столько грехов, что не знаю с чего начать». Он посмотрел на меня и спросил: «Но ведь Вы в них раскаиваетесь?» Я сказала «Да, конечно». Он быстро накрыл мою голову епитрахилью и прочитал разрешительную молитву.