Оля улыбнулась.
– Договор дороже денег!
– Знаю-знаю, – кивнул Влад.
– Куда тебе?
Влад, не думая, ответил:
– В больницу.
31
Припарковавшись возле полицейского участка, старший сержант Евгений Удовенко вылез из автомобиля и, закрыв его, двинулся к главному входу.
Неожиданный перевод по работе послужил визиту в эту глушь. Не скажу, что я рад, но выбраться из эпицентра участившихся в несколько раз убийств гражданских уже чего стоит. Смерти режут мне душу. Количество убийств выросло до небывалых высот – три с небольшим тысячи человек за одну только ночь, и число погибших продолжает расти. Клянусь, что это не дело рук преступных организаций. В этой игре завязалось что-то посерьезнее, и будь я проклят, если не разгадаю эту тайну. Мне дали четкое указание – разобраться во всех творящихся делах, связанных с загадочными убийствами и обо всем доложить. Моя работа будет сложной и долгой. Пожалуй, с этого момента начинается «Эпопея Удовенко».
У входа Удовенко встретил полноватого и вспотевшего от жаркой погоды мужчину.
– Рад познакомится. Майор Суханов Игорь Николаевич, – он улыбнулся. – Новый переведенный? Удовенко?
– Да. Рад знакомству, Игорь Николаевич.
Игорь невольно взмахнул рукой.
– Не потерплю формальностей. Зови, Игорем.
– Понял, Игорь.
– Ну что, второй новичок и старший сержант, айда за мной!
Удовенко кивнул и поплелся следом.
– Сегодня выходной. На входе встретишь разве что вахтера, вечно разговаривающего по телефону и еще нескольких полицейских. Остальные сидят дома.
– А кто же работать будет? Граждан защищать?
Суханов открыл дверь в свой кабинет и пропустил гостя вперед.
– «Работа – работой, а отдых – по расписанию!» Так у нас каждый говорит!
– И начальник? – Спросил Удовенко.
– Ага, – Суханов улыбнулся. – Послушай, сержант… у нас здесь глушь. В Москве, да и не только в ней, нас сразу бы поперли из полиции. Город, одним словом. А тут деревня. Понимаешь, о чем я?
– Кажется, начинаю понимать.
– Если говорить кратко, – Суханов присел за стол. – Было у нас одно дело, заставившее всех нас понервничать и неделями не уходить с работы. Почти двадцать пять лет тому назад, в этой деревне объявился серийный убийца. Он был расчетлив и умело шифровался. Мы не могли его найти, но впоследствии он сам заявился к нам в участок и положил четырех сотрудников. Четырех! Можешь себе такое представить?
– Ответ на этот вопрос не в моей компетенции.
– Умник! Ну да ладно. Короче, после его нападения, одному из раненых все-таки удалось выжить, и он раскрыл личность убийцы. Им оказался на тот момент тридцатипятилетний учитель Иван Лукашин. Никто подобного не ожидал. Его сразу же стали искать. Я, будучи тогда прапорщиком, наведался к его семье. И был в шоке. Мне до сих пор снится та сцена.
– Какая?
– Он пытался зарезать собственную жену.
– Боже…
– И я о том же. Стоило мне зайти, как он метнул нож в мое плечо. Я упал. Стал истекать кровью. А он в это время боролся с женой. Она давала отпор. Но, в итоге, погибла от его рук. Меня отрубило на моменте, где он кинулся на нее с длинным ножом и проснулся я уже в больнице.
– А что же до самого Лукашина?
– Он пропал. Честное слово. Это дело яро обсуждалось в новостях. Некоторые пошли на поиски Лукашина вместе с милицией. Но никакого результата. От его дома было исследовано все в радиусе сорока километров.
– Получается, его так и не нашли?
– Нет. Пытались и не единожды. Он бесследно пропал зимой тысяча девятьсот девяносто пятого. Возможно, ему получилось сбежать после потасовки в доме его старого друга, а все следы были попросту заметены той ужаснейшей бурей. Все, кто участвовал в этом деле, сослались на бурю, которая позволила Лукашину бесследно пропасть.
– Дело закрыли?
– Да. Следствия велись два с половиной года. Начальство закрыло его и отложило в ящик. На этом все и закончилась.
– Мутно.
– Согласен, – согласился Суханов. – Ну, прошло больше двадцати лет. О нем никаких вестей. Есть только две теории о том, что с ним: первая – он умер где-нибудь в колодце. А их тогда было куча. Вторая – он сбежал за границу.
– Можно разойтись на фактах.
– Ладно, – Суханов поднялся с места. – Закончим беседу и перейдем к делу. Пока можешь расположиться на четвертом этаже. С тобой будет работать младший сержант Лукашин.
– Лукашин… – уточнил Удовенко. – Разве…
Суханов положил ладонь ему на плечо и улыбнулся.
– Успокойся. Ты будешь работать с сыном убийцы.
– Успокоили называется?
– Он был одиннадцатилетним мальчиком, когда его отец стал убивать людей. Жизнь сильно его потрепала, но он не унывал, получил высшее юридическое образование и устроился работать в полицию в наш участок. А потом он то и дело твердил, что покончит с преступностью до тридцати пятилетия, а в тридцать шесть, уже ныне, сидит как мышка. Видимо понял, что победить преступность – невозможно.
– Молодец парень, что сказать. Отведете к кабинету?
– Извини. У меня завал документаций.
Специального ли он ленится отвести меня к моему кабинету. Впрочем, от него ужасно пахнет. Найду кабинет сам.
– Ключ возьмешь на вахте. Для четыреста первого кабинета.
Удовенко кивнул и поспешил к вахтеру. Последний с лету бросил ему ключ. Удовенко успел среагировать и перехватил связку перед своим лицом.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Да не за что. Обращайся. Я тут уже пятнадцать лет как вахтер. Все и обо всем знаю. Как, собственно, и о том, какой кабинет тебе выделили. Удачи в работе, новичок. Долго у нас здесь никто не задерживается. Все рвутся в Самару или Москву.
Удовенко неспешно двинулся по коридору. Стены напомнили ему о его серой жизни. Не останавливаясь, он преодолел три кабинета и свернул на лестничную площадку.
Пока Удовенко поднимался по лестнице, ему встретился бородатый мужчина лет сорока, одетый в рабочую строительную форму и несущий с собой маленькую раскладную лестницу и ящик с инструментами. Они переглянулись и молча кивнули друг другу в знак приветствия.
Удовенко продолжил подниматься дальше. Сразу за поворотом от лестницы находилась дверь четыреста первого кабинета. Он с облегчением выдохнул.
Вот и он. Четыреста первый кабинет. Осталось только зайти и расположиться на новом месте.
С первого раза дверь не поддалась.
– Хм, – он подергал ручку сильнее. Заперто. – Так она заперта? Странно. Я думал, этот Лукашин работает с открытой дверью.
Вставив ключ в замочную скважину, Удовенко провернул ключ дважды. Дверь открылась, и он вошел внутрь.
Комната предстала перед ним просторной и светлой. Окна занавешены белоснежным тюлем в обрамлении портьер светлого коричневого оттенка. Обои желтые, мебели минимум. В дальних левых и правых углах – два письменных стола, а возле них – по одному комоду. Шкаф и сейф – возле двери. Стены увешаны разнообразными фото. На всех них были запечатлены преступники или их оставленные послания. Отдельное внимание он обратил на новые навесные потолки, чему удивился.
Внимательно приглядевшись, он заметил стоящего за тюлем человека.
Это Лукашин? Сын убийцы? Да… не думал, что судьба мне такое подкинет.
– Привет, – Лукашин развернулся и мило улыбнулся. – Ты тоже новенький в полицейском отделе?
– А ты…
Он улыбнулся еще шире:
– Я – Лукашин, – сказал он тихо. – Лукашин Вадим Иванович.
– Приятно познакомится. Теперь я работаю с тобой.
– Круто! Можно задам вопрос?
Удовенко присел за стол и кивнул.
– Задавай.
– Когда ты вошел?
– Я открыл дверь ключом. Она оказалась заперта.
– Заперта? – Лукашин с удивленным лицом сел на подоконник. – Но войдя сюда, она была открыта. Как такое возможно?
– Как ты попал сюда? – Удовенко скрестил руки на груди.
– Как я уже сказал, дверь была не заперта. Я думал, что в кабинете уже есть новичок. Ты. Потому, не взял ключ.
– Понятно. Но, когда я пришел сюда, дверь была уже заперта.
Лукашин побледнел и стал похож на дурачка.