Несколько секунд она не могла пошевелиться, утопая в волнах наслаждения.
Послышались шаги — Иона, невидимый в темноте, двинулся по ковру в сторону книжного шкафа. Скрипнула дверца.
«Потайной вход, — догадалась Доун. — Наверное, оттуда Лимпет и попал в кабинет».
Наступила тишина.
Доун тяжело дышала, словно ей не хватало кислорода, и жадно ловила ртом воздух. Острая боль пронзила между ног. Изнемогая от желания, Доун мечтала, чтобы Голос вернулся и закончил начатое.
Что же произошло?
Доун нащупала выключатель, зажгла свет и оглядела комнату. Ничего не понятно. Книжный шкаф приоткрыт, но вряд ли это приглашение.
И тут она почувствовала незримое присутствие, в котором так отчаянно нуждалась.
— Как ты? — мягко спросил он низким голосом с иностранным акцентом. Звук лился не из колонок, но самого Ионы в комнате не было.
Несмотря на его явное беспокойство, она рассвирепела.
— Спасибо, Иона, все прекрасно! С чего вдруг такая забота? Ты не заболел? Мне совершенно не нравится эта игра!
— Прости! Я… Случайно так вышло.
Страсть затихала, пик эмоций пошел на спад. Все еще возбужденная, Доун сползла по стене, пока не уперлась в пол.
— Итак, в чем дело?
— Я утратил контроль над собой.
Загадочное обаяние вновь покорило ее; интонации ласкали, обостряя желание, — и Доун расслабилась. Она провела рукой по шее, по пульсирующей жилке, соблазняя Голоса. Это было нечестно… А что, если повезет выведать побольше информации?
Когда-то между ними уже произошла похожая сексуальная схватка — после того, как Доун узнала, что ее отец просто послужил приманкой. В ярости она металась по всему дому, разыскивая Лимпета. В результате он явился ей, даже сообщил кое-какие сведения, и непостижимым образом она превратилась в его союзницу.
А потом они занялись странным сексом, бурно и жадно, и она впустила его в свое сознание. Хотя Иона и уходил от ответов на ее вопросы, взамен он доставлял ей несказанное наслаждение, против чего Доун нисколько не возражала.
Так все и продолжалось.
— Меня очень долго никто не подпитывал, — сказал он… грустно? Или почудилось? — Наверное, из-за этого я и расслабился.
«Хм, чем же я его подпитываю? — подумала она. — Что ему нужно? Неужели секс?»
Голос замолчал. Доун поняла двусмысленность замечания о подпитке: сейчас ему требовалась…
Она.
Доун затрепетала. Он тоже был ей нужен.
— Чего ты ждешь? Разрешения?
Ответом стало нежное прикосновение к мочке уха. Он искал сережку, символ прежней Доун.
— Почему всегда я? — спросила она. — Почему не Брейзи? Или…
— Ты нужна мне больше всего на свете.
От признания защемило сердце.
Приступ слабости разозлил Доун. Слабость делала ее уязвимой и беззащитной.
— Почему? — спросила она вызывающе.
Голос мягко провел по ее лицу невидимой ладонью. Доун почувствовала себя прекрасной и закрыла глаза, стараясь удержать чудесное ощущение.
— Ты даешь мне силы, — ответил он. — С тобой мне хорошо и спокойно. — Касание скользнуло вниз по ее телу, и поднялось медленным, бесконечно ласковым движением. — Ты мое единственное безопасное пристанище. Впервые за все эти годы.
«Вот как? Я для него символ надежды, — подумала она. — Как Брейзи — для Фрэнка».
— Другими словами, — начала Доун, не желая складывать оружие, — ты меня используешь.
— Не говори так!
— Но ведь я тоже тебя использую.
Вот это как раз правда.