“Так тебе и надо!” – буркнул он.
Если начать копаться с самого начала, то можно и обнаружить какие-то ответы. Только толку-то от них сейчас? Что ему оставалось тогда? Придушить детеныша редрина? Он поступил правильно. Так бы сделал любой. Но за честные и справедливые поступки порой платить приходится дорого и не сразу, а тогда, когда и не ожидаешь; отчего цена эта становится непомерной, дополняется чувством вины и самобичевания, слез и проклятий.
Не привези они Фидес сюда, рано или поздно незваные гости пожаловали бы в Гарду, в любое другое место, хоть на край земли. Так и так – одно другого не лучше… А итог уготован одинаков.
Он и Катэль знали про риск. Скорее всего, не в полной мере представляли последствия, но…
Солнце еще не успело взойти над высокими горными кручами и стенами, окружавшими Высьдом, но свет его уже забрезжил, ласково касаясь лица и рук старика. Повернуть голову или пошевелиться так и не вышло, но кожей он ощутил слабое тепло. Хотя бы чувства какие сохранились, иначе полный каюк – не поймешь жив или мертв! А разве мертвецы осознают, что померли? Эх!
Землю, которая еще не успела прогреться, сковывала утренняя прохлада. Ему показалось, что спина его, руки и ноги сами стали каменными, вросли, оплетенные корневищами, в эту породу, точно какой искусный арбор испытал на нем всю мощь обладания.
Гротт подумал о том, как он обычно поднимается с кровати, когда ему вновь принесли очередную весть об эскуридах с первыми авэ. Обычно так – быстро, молниеносно, решительно и безотлагательно, как того и требовала тревожная обстановка подобного донесения. Но, увы, тщетно. Сейчас это не помогло.
Тогда конксур вновь покосился налево – там лежал, не шевелясь, Виллем, а затем направо – на Ригана. Узрел он их нечетко, но Гротту виделось, что они дышали, если это не зрительный обман. Знаете, когда собственные глаза заволакивает некая пелена и свет с тенями плывет, являя странную картину иллюзий?
– Виллем! – сухо прокаркал он. – Риган! – Тут Гротт чуть не закашлялся, ощутив, как воздух просто раздирает глотку от каждого слова. А вымолвил он их всего-то два! Он попробовал дышать чуть чаще, но не глубоко. Глубоко вдыхать оказалось больно.
“Вряд ли я ранен так тяжело. Это просто треклятая старость!” – подумал старик, не оставляя попыток повернуться хотя бы набок.
– Мастер Гротт… – До него донесся слабый глас эльвина. Тот уже сел, потирая лоб. Ну да, не ему ж пришлось поглотить всю эту эскуру!
– Сынок, позови Катэля… – выдавил из себя конксур. – По пути глянь что тут и как. Никто не пал из наших и все такое… – В этом уверенности у Гротта не имелось. Пал, конечно. Это им повезло. – Да Ригана проверь. Сам я не могу встать… Не так что-то со мной.
– Понял вас, мастер! Я сейчас! – Виллем уже двинулся к калидиту.
Тот тоже очухался, на это потребовалось чуть больше времени, но вскоре оба уже стояли над мастером плеяды.
– Надеюсь, я не останусь таким до конца моих дней, – невесело отозвался Гротт, когда Виллем с Риганом прислонили его к остатку дерева, напоив водой, первым глотком которой он чуть не подавился, жадно припав к горлышку бурдюка. Нельзя пить и есть то, чего коснулась эскура, но благодаря щиту Гротта уцелели не только они трое, травы и стволы деревьев, но кое-какие вещи вокруг, включая питье, которое Виллем успел заблаговременно прихватить еще до начала этой бучи.
Стало получше, даже пальцы рук начали слушаться, но на то, чтобы двигаться самостоятельно, сил никаких не осталось. Нужно время на восстановление.
– Еще легко отделались, – заключил Риган, двинувшись, чтобы оглядеть то, что осталось от Высьдома. – Спасибо нашему мастеру! – Он глянул на Гротта, а тот лишь поморгал.
Виллем все еще пекся о главе Конксурата чуть усердней, он пока не успел оценить масштабы осады. После он даже присвистнул, подняв взор на днесь гиблое место.
Теперь пришел и черед Грегора Гротта оглядеть округу: их живую полянку обступало мертвое царство – серая почва и остатки стволов, напоминающие обгоревшие факелы. Изъеденные огнем и порчей нагие деревья чуть дальше не лишились веток, они безмолвно простирали их к голым скалам, которые обрамляли осколки светло-серых стен и башен. Главное из строений, что высилось на горе, уцелело более чем, как и часть дамбы у реки, где сейчас находились они.
Да, зрелище бесспорно могло лишить дара речи на пару часов точно.
От всей пышной зеленой поросли Высьдома ныне не осталось и следа. Гротту припомнились Гладия и Нуд, тамошняя глубокая осень – черная, свирепая, когда холод уже вцепился когтями во все подряд, ветер стряхнул листву и ягоды с деревьев и кустов, трава пожухла и превратилась в бурый сухоцвет, а снег еще не выпал.
– Точно Нуд в преддверии зимы… – проговорил Виллем, облекая вслух мысли старика. Он-то тоже родился на Севере, ему есть с чем сравнить.
Это самое мерзкое и скользкое время, которое Гротт почти выкинул из головы. Предпочел бы позабыть насовсем, чтобы жить дальше, но не получалось. А теперь, в старости, прошлое возвращалось к нему все чаще и чаще. Так вот, в Высьдом и пришла та самая осень из его воспоминаний, пробирающая до костей во всех смыслах. Всего за одну ночь.
– Там все отравлено. – Гротт указал подбородком в сторону руин городища. – Воду пить тоже нельзя. Деревья и даже травы тут более не вырастут. Только может многие лета спустя…
– Вот же! – воскликнул Виллем, почесав перепачканный золой лоб. – Мастер, вы вообще такое видали?!
– Такое – нет. Но очень-очень давно эскуридов использовали для битв… И сии мрачные времена воротились.
– Только тогда это делал сам Эльфинат, – вмешался Риган. – Он использовал эскуридов против врагов.
– А сейчас кто же?
– Хрен его знает! – в сердцах прикрикнул Гротт. – Я даже гадать не буду.
– Это и я бы мог такое сотворить… – в ужасе проговорил эльвин, глубоко вздыхая, его трясло.
– Ну один одинешенек – не такой силы бедствие, конечно. Поэтому мы и боремся с эскурой.
– Спасибо, что избавили меня от такой участи! – Виллем низко поклонился Гротту.
– Ну будет, будет. Мне повезло, что ты сейчас тут со мной… – Старик слабо улыбнулся эльвину в попытке приободрить его.
– Что делать будем, мастер Гротт?
– Выживших надо искать, – вставил Риган прежде главы.
– Если таковые имеются. – Грот вновь поморщился от боли и досады.
– В башне может кто и есть, – рассудил калидит. – Я пойду, поищу помощь. А вы оставайтесь здесь.
– Добро, будь начеку. Дикари, редрины и эскуриды еще могут рыскать тут. Найдешь кого из наших, ты им тоже подсоби.
– И возвращайся скорее! – добавил Виллем.
– Если будет с кем возвращаться…
Виллем, настороженно озираясь, остался со стариком. Риган двинулся прочь, сказав, чтоб встретили его живыми и невредимыми.
Стоящая кругом тишина пугала до жути. Даже ветра нет, ни одного шороха, ни одного звука. Наступила такая молчаливая и гнетущая пора напряженного ожидания и неизвестности, если бы не вопросы Виллема, разумеется, которые посыпались после того, как и эльвину стало ясно – дожидаться Ригана в молчании это сущая пытка.
Это немного отвлекало от печальных размышлений – наличие кого-то живого и говорящего совсем рядом в этом угасшем месте.
– Как думаете, Варлаг и его друзья уцелели? – спросил Виллем.
– Авось.
– Мы отправимся на их поиски? – Тут же последовал новый вопрос.
– Как только, так сразу. – Гротту слова все еще давались с трудом. Челюсти болели, а язык ворочался совсем плохо. – Сначала нужно понять в каком мы положении.
– В прескверном, безусловно. А враги ведь тоже будут их искать…
– Ну-ну, не теряй головы.
– Это же все из-за нее?
– Или нет. Просто так совпало. Масса вариантов, все это нам предстоит связать в одно целое. И не только нам.
– А может это кто-то из наших выболтал?
– Скоро узнаем.
– Мастер, вы верите в то, что у нас… у нас есть какие-то шансы на…