– Принесла бы сама, но не хочу тебя нервировать. Еще саданешь меня по затылку в профилактических целях.
Секунду посомневавшись, я все же сходил в забитую хламом кладовку, где на привинченных к стене крючках среди непотребного вида шмотья действительно обнаружил кричаще-яркий пакет. Внутри обнаружились внушительная пачка денег, полностью заряженный девяносто девятый «Вальтер» в изящной желтой кобуре, массивный электрошокер, рация СВ-диапазона, мобильный телефон, покрытая защитными голограммами и чипами золотая пластиковая карточка с объемным изображением бывшей жены, ключи от машины.
– Это? – спросил я, вытрясая содержимое на кровать перед Леной.
– Это. Безопасники подготовили для тебя дежурный пакет на крайний случай.
– Какой еще случай?
– Ну, они же считают тебя тупым и немотивированно жестоким. Поэтому одним из вариантов развития событий была моя нейтрализация с твоим последующим бегством. Вот в побег ты и должен был захватить этот пакет. Что думаешь? – сказала она, оценивающе глядя на меня.
Добро само просилось в руки, но уж слишком все походило на приманку. Да и поведение Лены намекало на это. Даже беглого осмотра хватило, чтобы убедиться в подвохе. В кобуре прощупывалось странное уплотнение под ремешком, который недавно отпарывали, а пачка денег была скреплена массивным зажимом и среди купюр оказались какие-то непонятные прозрачные вставки с металлизированным орнаментом. Про электронные устройства и говорить было нечего. Очевидно, каждый предмет имел следящее устройство.
Лена небрежно смахнула на пол все, кроме пластиковой карточки и ключей от машины.
– Мы с тобой в чудеса не верим, – сказала она, протягивая мне их. – Поэтому я уверена, что тебе не выбраться отсюда. Но! Если вдруг! С помощью этого ключа ты можешь безопасно попасть в любое из наших учреждений и попросить о встрече со мной. Это если передумаешь и наконец захочешь устроиться на нормальную работу.
– А ключи?
– В соседнем дворе за новой жилой высоткой стоит серый «Рено-Логан».
Я покрутил ключи, сомневаясь.
– Почему ты мне помогаешь?
Лена пожала плечами.
– Возвращаю моральный долг. Жизнь в обмен на прощение. Все эти годы я жила с камнем на душе. Я переспала с твоим лучшим другом. Не он со мной. Я с ним. Подмешала ему в коньяк львиную дозу афродизиака. Он был настолько пьян и возбужден, что у него просто не было шансов.
– Зачем? – выдавил я, чувствуя растущую ярость.
– Ревновала и хотела избавиться. Как любой женщине, ты мне нужен был без остатка, весь. К тому же, он мне не нравился. Не терплю таких типов. Ну так что? Прощаешь меня?
Я кивнул, но всего лишь для того, чтобы закончить неприятный разговор. Такое не прощают, даже спустя годы. К тому же, по самодовольному голосу Лены я совсем не был уверен, что была искренна.
– У тебя будут проблемы? – спросил я, кивая в сторону входной двери. – Потом? Может тебя связать или…
– Никаких проблем! – поспешила сказать она. – У меня сплошной профит. Если с тобой что-нибудь случится, то это будет на твоей совести. Я тебе дала шанс, ты его не использовал. А если ты умудришься сбежать, то у меня появится возможность еще больше глумиться над нашими безопасниками, проморгавшими тебя.
Подняв сброшенный на пол электрошокер, я проверил его работоспособность.
– Насколько сильно ты дорожишь теми людьми?
– За дверью? – Лена от удивления часто заморгала, а потом рассмеялась: – Вообще не дорожу!
– Если я их немного помну…
– Доставь мне удовольствие!
Напялив в прихожей разношенные до потери формы и цвета, но зато подошедшие по размеру кроссовки, я осторожно подошел к входной двери и, прислушиваясь, посмотрел в дверной глазок. Никого не видно, но слышно было минимум одного, прямо за дверью. И это плохо. Если бы ждали, то стояли бы не прячась. Значит, подстерегали.
Дверь в квартире была нестандартной, железной, с мощным засовом и тремя замками, бронированным наследием оставшейся после бандитских девяностых прошлого века. Но главное, она открывалась наружу. И была просто захлопнута, но не заперта, хотя я прекрасно помнил, как Лена лязгнула засовом после того, как впустила меня. Значит, пока я мылся в душе, она отперла ее.
Резко нажав на ручку защелки, я буквально прыгнул на дверь, вкладывая в удар вес тела. Дверь с сотрясшим подъезд грохотом распахнулась, буквально сметая всех, кто стоял за ней. Их оказалось двое, в дорогих итальянских костюмах. Одного задело едва и просто толкнуло на ступеньки лестничного пролета вниз, а вот с другим случилась премерзкая оказия. Нелепо болтаясь тряпичной куклой, он висел на двери квартиры напротив. Помнится, в полуобмороке выбравшись из лифта на шестом этаже, я потратил несколько секунд на поиск знакомой двери в Ленину квартиру и приметил необычную соседскую, украшенную коваными бляхами, вензелями и массивным крюком дверного молотка. На него бедолага и насадился затылком. За те пару секунд, что я ошарашенно пялился на него, полы его пиджака потемнели и начали распухать, а потом из-под них на кафель лестничной площадки обильно закапало черной кровью.
Тем временем второй детина уже вскочил на ноги и замер в стойке на полусогнутых ногах, готовый к схватке. Но драться с ним я не собирался. Сделал обманное движение, заставив его выбросить блок, а потом просто наугад ткнул электрошокером. Запахло паленой тряпкой, здоровяк квакнул и мигом обмяк, ничком падая на лестницу.
Снизу подъезд уже гудел от топота многих ног.
На секунду замерев, обдумывая перспективы и не находя их, я юркнул обратно в квартиру. Запер дверь на засов. Без применения режущего инструмента или автогена, быстро вскрыть ее не получится.
– Уже вернулся? – насмешливо спросила Лена, когда я ворвался в спальню. Она все также сидела на кровати, курила и с интересом следила за моими метаниями. Я успел заметить, как она полой халата быстро прикрыла пистолет, уже без кобуры.
– Ты зачем Сашке звонила? – спросил я, раз за разом пробегая глазами по скудной обстановке комнаты и снова задерживаясь взглядом на комоде. – Если уж он так неприятен.
– Звонила? Я? – улыбка сползла с ее лица.
– Он сам сказал. Прости, но ему я верю больше.
– Ну да, звонила, – созналась она. – Но тебя это не касается. По работе звонила.
– А я вот думаю, что касается. Ты меня искала. Так ведь?
Я подошел к окну, бегло осмотрел, удовлетворенно хмыкнул. Окно было прежним, старым, дешевым, с огромным глухим стеклопакетом справа и максимально узкой створкой слева. Несимметричный вид окна объяснялся тогдашней бедностью. В начале нулевых мы с Леной делали посильный ремонт в этой квартире, намереваясь свить семейное гнездышко, и экономили на всем. Вернее, я делал.
– Ну вот у него и спроси. Он же тебе друг, все и расскажет.
– Бывший. Тебе удалось задуманное, – сказал я и начал разбирать окно. Легко отстегнул пластиковые штапики, вынул и поставил у кровати стеклопакет. Лена настороженно следила за моими пока непонятными действиями и даже не отреагировала на слово «бывший». – И вряд ли он что-нибудь уже расскажет. Он исчез. Как Матушкин.
Передо мной зиял ночной пустотой оконный проем метр на полтора. Достаточно для задуманного. А задумал я перебраться в соседний дом. Помнится, когда делал ремонт, прибегал сосед ругаться по поводу шума и строительной пыли, которую сквозняком задувало из нашей квартиры в окна соседней напротив. Нюанс в том, что это была квартира соседнего дома. Многоэтажки были построены зигзагом под острым углом друг к другу и служили защитой для местного гидроузла. Во всех крупных городах бывшего Союза подобные микрорайоны стоят вокруг важных объектов, чтобы в случае войны на себя принять и погасить ударную волну ядерного взрыва.