вся ваша жизнь, гады, – была пропитана навозом…
Униженные, но не посрамленные этими скотами;
внедрились к вам, в ваше слабое звено, кротами.
Теперь, мы знаем ваши мысли, и чуем за версту, -
время придёт, и все поклонитесь святому кресту!
Мне открываются большие врата высокого рая,
где в окнах свет, он золотом объят, и просторен.
Будто, неземной красоты молодая девчонка Рая:
с любовью себя ласкает, я с ней-одно, и доволен!
Ветром подхватятся листочки
***
Ветром подхватятся листочки;
Нет места красивее на земле.
А, в конце стихов-только точки -,
то, что ты сказать, хотела мне.
И не узнаю твой забытый почерк, -
за давностью лет: уходящие года…
Я напишу не прочитанный очерк,
и, я расстанусь с тобой, навсегда!
Но; а, ты улыбнёшься рассветом -,
не заметив любви к тебе, иной…
Не поможешь наветом, советом,
обожжённому страстью, виной!
9. Витю Цоя с детства любили родители
***
Витю Цоя с детства любили родители;
он хотел вырасти, и пойти в водители.
Учился на резчика по дереву, на тройки-,
его обижали, но был он смелый, и бойкий!
Цой стал поэтом и известным музыкантом:
фотографию композитора украсили кантом.
На его песнях вырастает, не одно поколение;
живым-смертным осталось-за душу-моление!
Виктор Цой снимался в муз. клипах и кино,
и, его рок-группа тоже именовалась: "Кино".
На серой полосе белым, – как высь горная -
в мгновение ока, – явилась, полоса чёрная!
Посмотри же; сколько времени, на часах?!
Он не спал, усталость век, туман в глазах…
На часах сейчас: шесть тридцать один, утра
Пятнадцатое августа: ему, проснуться пора!
Погиб в аварии; средь, бела дня – под гнёт:
водитель автобуса всё свою судьбу: клянёт.
Помнит все детали; словно это было вчера -
страшная ночь среды-следующего четверга!
В ту роковую среду: ушла наша легенда:
на земле не стало художника эпохи, да!
Не любил популярность, был узнаваем;
сила, энергия, ритм жизни: не сгибаем!
Он не спал за рулём, не курил травы;
поэтому, не правы были менты, и вы! -
кто: его не любил, и часто издевался;
Витя-в чёрное, не из-за вас одевался!
При столкновении, – потерял сознание, он;
переворот авто: сломал кости, в ушах-звон.
Жизнь остановилась от смертельной травмы.
Он сильно затронул нашей души дифирамбы!
От ужаснейшего удара: в воду ушёл Икарус;
над дорогой, солнцем опалён: неба парус.
Повсюду, со всех сторон звучит призыв:
Виктор Цой-жив! Цой-с нами! Витя-жив!!!
Витю не все любили, он не любил грусть, осень.
Часы и сердце; навсегда, – остановились в 11:28.
Витенка, прости нас, – мы не сберегли тебя!
Мы поём твои песни, и любим тебя, как себя…
Виктор очень много писал, пел, и кочегарил он;
советскую машину обдало кровью, и зажарило.
Читатель, ты, – не должен засыпать за рулём -,
за своим стареньким автомобилем Жигулём!!!
В тот день Солнце сыграло с ним злую штуку:
судьбу перевернуло, и принесло смерти муку!
Он очень любил ночь, и всегда: уезжал ночью;
потому, ему пришлось увидеть смерть-воочью!
Врачи обнаружили Цоя в расслабленном состоянии;
предотвратить автоаварию: он был не в состоянии…
Но алкоголя и наркотиков-в нём не было, ни грамма! -
Так, его научила, вести себя жизнь, и любимая мама.
Папа, Витю вспоминает с грустным взглядом:
ему очень тяжело; ведь, они: с ним-не рядом!
Он перебирает старые фото родного человека;
непомерная жалость, он не прожил, и полвека!
Друзья, его учили; как выходить, из-за заноса;
но машина москвич переднеприводного носа!
Он бы, – вырулил; если б, не препятствие одно:
был только один выход: быстро, залечь на дно…
Он всегда просил много не писать про него;
было крайне неудобно, и это: больней всего…
Такой Человек: номер один, в СССР – Виктор Цой!
Цой ждал перемен, любил жизнь, и не был мацой.
Глава вторая
О любви
Всё сбывается, верь, всё сбывается
***
Всё сбывается, верь, всё сбывается,
злая боль; хоть, иногда: забывается.
И в окно врывается запах тополей,
с просторов – воздух свежих полей.
Воды ключевой попей из родничка, -
прижимай к груди своего грудничка.
Ты: сердцем ощущаешь мира благость;
тогда страдания твои; уже, не в тягость.
И просыпаешься с-поза ранку летом;
наслаждаешься природой-её цветом.
И вдыхаешь сердце землицы русской,
взгляд в небо, из щёлки дверцы узкой.
Всегда надо начинать свою жизнь с начала
***
Всегда надо начинать свою жизнь с начала,
с чистой светлой мысли и новой страницы.
И, не вспомнить, как мать в детстве качала;
так, – не увидеть, как зарождаются зарницы!
И как приятен летний запах с сенокосом;
вдруг, – брызнул дождь- а ты под откосом -,
стоишь, увидишь полуголую, босую девчонку,
промокшую сильным дождём, как собачонку.
В ней; всё то, чем только оживёт человек;
с нею найдёшь сон, мир и счастлив вовек!
Она греет и дарует мне блаженное счастье-,
замучает лаской, что, – умрёшь-в одночасье!
Но; ты безумно рад её теплу, и нежности;
тому естеству во влажной промежности!
Этой бесконечной, и упругой мягкости,
с движениями тела и ребра – её кости.
Заботясь о ней: дари постоянно блаженство;
и, она: навсегда посвятит тебе своё жен-ст-во!
И, прошлое; опять, врываясь с новой силой:
напомнит о себе, – поблагодарив- спасибо…
Два сердца бьются, в кромешной тьме
***
Два сердца бьются, в кромешной тьме;
одно желанно, своё дарю; войду к тебе.
И, там познаю тайные силы вселенной -,
я полетаю, а ты, – побудь моею пленной!
В тебе собрались все чувства этого мира;
но, снаружи ты бываешь холодна, рапира.
Внутри тебя уютное тепло, и с комфортом -,
я предаюсь движениям бархатистым ртом.
Наши тела получают любовное довольствие
от быстрой скорости-телесное удовольствие.
Вы возрождены; чтоб, – сотворить жизни нам,
друг без друга не можем: разделены пополам!
Только в друг друге: находим счастье и рай, -
своими губами, губками меня в себя вбирай!
Слизистая оболочка податлива, и она нежна -,
ты; даже, не представляешь, как, – мне важна!
Не знаешь; насколько, в тебя влюблён?
Только с тобою понял-я вновь окрылён!
Ты увлажнилась, а мою засохшую душонку, -
согрела, и словно одела меня в рубашонку.
Жизнь моя: пропащая, паскудная
***
Жизнь моя: пропащая, паскудная;
котомка холщовая, пища скудная.
Ничего уже не порадует – не льстит -,
только враг позорный мне не мстит!
Широко раскинулись вспаханные поля;
И одиноко стоят старые, седые тополя.
Распростёрли все свои ветви стороны -,
мою пищу клюют злые чёрные вороны!
За красуется сирень, любимая моя;
по весне зацветает, и любовь твоя.
От красот изумляется естество;
А, с неба возрадуется божество!
Извращённое сознание, от обиды на тебя
***
Извращённое сознание, от обиды на тебя;
я: отталкиваю одиночество и тебя от себя!
И, не смогу простить предательство и ложь;
Отвращение, презрение к тебе: смоет дождь.
Это уже не любовь, а жалость к старчеству;
И, свойственная склонность к величеству.
Во дни беспробудного пьянства и чванства
Горделивых насмешек, зла, и мещанства.
Жадность и скупость: тебя обуяла, околдовала;
ты не делилась со мной, и себя-мне не давала!
Я не могу прощать измены, недоверие и месть -,
Мне так противна: твоя не избалованная лесть!
Израненная душа, – посмотрит тоскливо
***
Израненная душа, – посмотрит тоскливо;
и птицы встрепенутся, полетят крикливо!
От меня не сегодня: ушла любовница лета:
у меня внутри как поминки по потере света.
Я в России: первый нахал, и поэт-затейник;
свои душевные изъяны: положу в сотейник.
Будет, чем порадовать публику и посмеяться -,
люди; нынче, Бога не чтут, и даже не бояться!
Криком журавлиным улетает моя любовь, в рай:
в тот далёкий, птичий гомон, за небесный край!
Я не обернусь, не взмахну ранеными крыльями, -
мне пронзает мои руки, как гвоздями-шильями!
Когда же; всё успела, и меня не полюбить
***
Когда же; всё успела, и меня не полюбить -,
и, как быстро-в чувство привести смогла?
Не один раз захотела избить, и даже убить…
На грешную землю, – уже опускалась мгла!
В этой мрачной серой мгле, злосчастной доли, -
печальный день: сменился грязным вечером.