– Как всё запуталось… – вздохнул король.
– Более чем, – ответила девушка.
– Нужно уберечь первую леди от любых контактов. И внимательно следить за тем, что происходит вокруг наследниц…
– Граф Суассонский, возможно, и отступил бы сразу, – промолвила д’Альбре, заставив монарха обернуться, – но за ним стоит кто-то ещё. Кто-то более сильный и, я полагаю, даже не один человек.
– Орден? – догадался Ричард IV.
– Да, орден. Тот же, что когда-то вмешался во внешнюю политику Англии и сделал своими жертвами Вашу сестру с супругом, Вашу жену с королевой Шотландии, и я боюсь, что на этом они не остановятся. Брак Ротсея, вероятно, тоже под угрозой.
Король стал измерять комнату шагами.
– Я буду предельно осторожен, маркиза. Скажите, Вам нужны люди? Гвардия, шпионы?
– Нет, – покачала головой де Нанон, – у меня достаточно верных агентов, сир.
– Выясните, пожалуйста, – остановившись посреди кабинета, промолвил Ричард Тюдор, глядя в глаза французской герцогини, – не собирается ли Ля-Рошель начинать боевые действия? Именно сейчас нам это было бы ни к чему.
– Я выясню, – склонила голову д’Альбре. – И уверяю, что Ришельё в этом отношении нам с Вами союзник больше, чем Мария Медичи. Министр неглуп и понимает, что притеснять протестантов сейчас не в его пользу…
– Да, – потирая бородку, произнёс король и боком сел на стул, положив левую руку на его спинку. – Положение обязывает Англию и Францию дружить. Но отдать им руку принцессы я не могу. Во всяком случае, не в этом году.
Проводив Ирену до замка вместе с кортежем из рыцарей, Тед вернулся в лагерь. На неделе дежурила третья смена, до выходных, когда можно было бы ускакать к Джулии оставалось ещё четыре дня, и юный страж попросту не знал, чем себя занять, чтобы не скиснуть от тоски.
К вечеру от Вайолетт вернулся его брат. Младшая Младшая Сестра Райта и старший из Обермэйнов готовились к венчанию, которое было назначено на 16 марта. «То есть ещё месяц Туду быть круглым холостяком», – по-доброму усмехнулся Тед, помня о том, какая скромная невеста досталась его брату.
Он вспомнил, что после Рождества спрашивал у Тоода, как подвигаются их отношения с леди Вайолетт и когда уже девушка «созреет» на брак. На это юный страж лишь развёл руками: «Спасибо, что разрешила наконец поцеловать себя по-взрослому. Уже продвижение!»
Тед лёг на своё место с открытыми глазами. «Да уж… У нас с Джилл всё проще, – заложив руки за голову, размышлял сам с собою младший Обермэйн. – Она моя законная невеста и никто, даже её брат, не может запретить мне встречи с ней. Эх, жаль, что встреч этих приходится ждать всю неделю!..»
Под ложечкой сладко заныло. От воспоминаний о стройном теле девушки, запахе лаванды в её волосах, нежных ласках и бурных ночах на лице Теодора зацвела самая блаженная улыбка.
Его невеста не торопилась думать о потомстве, как и Дебора Вайт. Тед, обещая не идти наперекор её воле, прилагал все усилия в любовных играх, чтобы леди Джулия не отяжелела до брака. Во всяком случае, давать кумушкам при дворе повод для сплетен они не хотели. А венчание было назначено лишь на 30 марта.
«Как долго!.. – мысленно взвыл Обермэйн и перевернулся на правый бок, обняв подушку. – Но когда наступит этот день, весь Лондон будет знать, что леди Джулия Роквелл стала леди Джулией
[2]
В своих мечтаниях Тед недалеко ушёл от правды: леди Анжелина выходила замуж на континенте…
Ирене не спалось. Ворочаясь с бока на бок, она всё время думала о сцене в храме, свидетельницей которой случайно стала. Перед глазами наследницы мелькали причудливые образы: невеста в белом платье, подобном снегу под колёсами увозившей её кареты, словно в древних траурных одеяниях, превращалась в хрупкую белую розу. А её жених, разодетый в толстый бархат, становился розой с плотным чёрным бутоном. В безумном танце сплетались два стебля, и белая роза умирала, теряя лепестки, которые, падая на белый снег, становились кровавыми…
Принцесса подскочила. Сон или виде́ние – ей было сложно понять, что именно предстало её взору. Но сердце так заходилось в груди, словно всё происходившее с цветами она прочувствовала сама.
Девушка выскользнула из-под одеяла и надела пеньюар. Отыскав ботфорты, она нырнула в них босыми ногами, взяла со столика одну свечу на маленьком подносе, зажгла её и ускользнула через потайной ход, по пути накинув плащ с меховой оторочкой.
Путь наследницы лежал во внутренний двор.
Выйдя на улицу, где в свете луны искрился белый снег, Ирена вмиг наткнулась на Мейсона, делавшего ночной обход.
– Стоп! Куда это Ваше Неугомонное направилось в такой час?! – грозно рявкнул сержант лейб-гвардии, перекрыв принцессе путь.
– В оранжерею, – холодно бросила Ирена. – Если хочешь, сопроводи меня.
Кеш покачал головой и последовал за дочерью короля, не говоря ни слова.
Преодолели расстояние быстро. Отперев стеклянную дверь, девушка шагнула внутрь. Рыцарь, низко склонившись, вошёл следом за ней – он уже не доверял ни единому движению наследницы трона, когда она совершала непредвиденные действия, и не считал их безопасными.
Ирена сбросила плащ на пол. Мейсон поднял его и перекинул через левую руку.
Оставшись в одном пеньюаре поверх ночной рубашки, держа в ладошках маленькую свечу, блондинка медленно пробиралась вглубь оранжереи. Кеш, с удивлением расширив глаза, смотрел на неё, силясь понять, что вообще происходит, и неуклонно следовал за своей принцессой на почтительном расстоянии.
Дойдя до новых розовых кустов, Ирена поставила огарок на пол. Её взгляд упал на переплетение веток с чёрными и белыми бутонами. «Так и знала… Мне это не привиделось…» – подумала наследница и попыталась сорвать два цветка. Но стебли были слишком толстыми и колючими. Почувствовав боль, принцесса отдёрнула руку – на пальцах выступила кровь. Мейсон бросился к ней.
– Что ты хочешь сделать? Тебе срезать роз?
Девушка вложила пораненный палец в рот. Вкус крови заставил содрогнуться.
Рыцарь вынул кинжал из сапога и вмиг срезал несколько веток с бутонами.
– Странные они какие-то… Чёрные совсем… Зачем тебе эти розы, Ирен?
– Надо… – тихо ответила наследница, меняя один уколотый палец на другой. – И белых тоже.
Снова вкус крови заставил её сердце сжаться.
– Ты что делаешь? – округлил глаза Мейсон, вынул из кармана платок и протянул ей. – Господи, Ирен, как маленькая, ей-Богу!..
Девушка взяла батист и обернула им оба проткнутых пальца. Сержант срезал ещё несколько ветвей с белого куста.
– Хорошо, что я тебя встретила… Совсем не подумала взять нож и перчатки… Забыла, что у роз есть шипы.
– Идём обратно?
– Идём. Поможешь мне с букетом.
Мейсон кивнул. Когда они дошли до выхода, Кеш, временно сложив все срезанные цветы на пол, накинул на плечи девушки плащ, снова сгрёб розы в охапку и, внимательно осмотрев оранжерею, вышел вон.
На улице было всё ещё темно и тихо. Вдалеке подвывала собака. Не произнося более ни слова, Ирена прошагала до чёрной лестницы. Кеш проводил принцессу до потайной двери в опочивальню. Здесь наследница сняла плащ, обернув им колючие стебли цветов, и распрощалась со своим рыцарем.
День второй, 19 февраля
Ровена Ли прогуливалась по Лондону в поисках новых перьев для своих стрел. Предложения лавочников её не устраивали: то перья казались слишком короткими, то слишком узкими… Наконец, найдя нужное, девушка расплатилась и спрятала покупку в карман дублета. Да, как и леди Джулия, сестра Эдварда неизменно носила мужское платье, чем, конечно, всегда привлекала к себе внимание окружающих.
Одёрнув полы плаща, скрывающего стройную девичью фигурку, мисс Ли подняла взор и оцепенела. У соседнего прилавка она узнала высокую и стройную фигуру Роя Фокса.
Юноша выбирал товар с видом знатока, а стоявшая рядом девица помогала ему в этом, ласково касаясь плеча Красного стража.