– Н-да, – проворчал Колесников то ли ноутбуку, то ли легковой машине, которая появилась вдали и двигалась в направлении маяка. Наконец, автомобиль подъехал к нему, и из него с водительской стороны вышла Галя. Морской ветер мгновенно зарылся в её чёрные локоны и радостно растрепал их.
«Она всё так же привлекательна», – подумал Александр, но тут же отогнал эту мысль. Открылась ближняя к Колесникову задняя пассажирская дверь и оттуда вышла светловолосая, в отца, Вика с вязаным розовым кроликом ручной работы. Следом за сестрой из машины нехотя выбрался пятнадцатилетний Данил, он угрюмо уставился на папу.
– Колесников, привет! – сказала Галя.
– Привет! Ты как здесь, зачем? – спросил Александр, прекрасно зная ответ на вопрос.
– Детей привезла к тебе на неделю. Ты же сам сказал, что работаешь на Белом мысе.
– Ну да, ты никогда не была глупой. Но им здесь нельзя.
– Нельзя, чтобы дети одни оставались, когда я уеду, – Галя встала, уперев руки в бока. – Всего семь дней, Колесников, семь дней!
– У меня правила! – стоял на своём мужчина. Хотя, если бы и не правила, он бы тоже не особо был бы рад присутствию детей. «Свалились на мою голову», – подумал он. Галя, словно поняв его мысли, сказала:
– У тебя всегда правила, именно поэтому дети без отца растут. Кто тут увидит, что ты правила нарушил. Ты же один тут.
Галя решительно открыла багажник и приказала:
– Иди, вещи детей возьми!
– Галь, ну, правда!
– Семь дней! И я больше к тебе ни разу не обращусь, – упёрлась бывшая жена.
– Звучит как в фильме ужасов, – сказал Данил и, изменив голос, прохрипел:
– Семь дней!
– Мам, чего он!? – захныкала Вика.
– Перестань дразнить сестру, – сказала Галя сыну и обратилась к Колесникову:
– Вещи возьми!
– Хорошо, но только на семь дней, – нехотя согласился Александр и взял две сумки. – Ну, что, за мной?!
Колесников зашагал к дому.
– Семь дней, сестрёнка! – прохрипел Данил. – Семь дней мы проведём с тобой в аду!
– Мам, он опять! – пожаловалась Вика.
– Данил! – осадила сына мать.
– Ну, всё, всё, – поднял руки Данил.
– Колесников, – остановила бывшего мужа Галя.
Он остановился у дверей дома и обернулся:
– Что ещё?
– Ты же правила любишь. Вот тебе ещё несколько, – сказала женщина. – Твоя дочь любит сказки на ночь и тёплое молоко. А с Данилом тебе нужно просто подружиться. Всё, я поехала! Идите, я вас поцелую, – позвала она детей.
Вика подбежала к матери, и та поцеловала её несколько раз в щёки и крепко обняла.
– Люблю тебя, мамочка, – сказала Вика.
– И я тебя, доча.
– Я обойдусь воздушным поцелуем, – сказал Данил, считающий, что уже вырос из возраста, как это он сам называл, телячьих нежностей.
– Ну, как хочешь, – не стала настаивать мать и послала сыну воздушный поцелуй. Тот в ответ сдержанно кивнул.
Галя села в машину и уехала, оставив детей с отцом.
– Что ж, теперь за мной! Покажу вам вашу комнату. А потом устроим круглый стол.
– А мы что будем спать в одной комнате? – недовольно спросил Данил.
– Да.
– Я не хочу, – запротестовала Вика. – Данил по ночам храпит.
– Придётся, – пожал плечами Александр. – Других комнат у меня нет. Только та и гостевая. Но в гостевую нельзя.
Колесников взял обе сумки и, не дожидаясь детей, зашёл в дом.
– А что такое круглый стол? – спросила девочка брата.
– Это значит, что мы с отцом будем обсуждать правила. Раньше всегда так было. Ладно, пошли в дом.
Данил зашагал за отцом. За ним, прижимая к себе вязаного зайца, пошла Вика.
Чуть позже Колесников собрал на террасе детей. Данилу всегда не нравились эти «круглые столы», собираемые отцом. Мальчик сидел безучастно, как будто его всё это не касалось. Вике тоже было не очень интересно, она восседала на стуле и махала ногами. Наверно, самым заинтересованным был вязаный заяц, которого девочка усадила на стул рядом с собой. Розовая игрушка, казалось, смотрела на Колесникова всеми восемью дырочками своих глаз-пуговиц и слушала.
Колесников налил в два стакана брусничный морс из графина, подвинул детям и сел. Рядом с ним на столе стояли чашка остывающего кофе и сломанный ноутбук. Мужчина не оставлял надежды на то, что устройство всё-таки заработает.
– Есть всего несколько правил, – сказал Александр, откашлявшись. – Первое: когда я пишу, мне не докучать. Второе – маяк зажигаю и тушу только я. Ночью маяк не должен светить.
– Почему? – спросила Вика.
– Потому, – Колесников не собирался никому ничего объяснять. По большей части из-за того, что сам не знал ответа. – И третье: купаться в море без меня запрещено. А я этого не люблю, поэтому не купается никто. И ещё… Если очень хочется с кем-то поговорить, то здесь есть Кот.
– Ха! – Данил скрестил руки на груди. – Ты бы ещё с Викиным кроликом посоветовал поговорить.
– Это не одно и то же, – сказал отец и позвал: – Кот!
Словно из ниоткуда рядом со столом появился Кот.
– Кот, знакомься, это мои дети – Данил и Вика, – представил Колесников.
– А я Кот. Зовут меня так, – ответило животное и, запрыгнув на свободный стул, начало умываться. И делало это так, как делают все Коты, – лапой.
– Вот блин! – Данил от удивления разинул рот.
Но Вика восприняла происходящее как норму, подбежала к Коту и присела перед стулом на корточки.
– Ого, ты разговариваешь! Как в сказке! – сказала в восхищении она.
– Ну, да, – замурлыкал Кот, когда девочка начала гладить его.
– Хорошо, пусть будет как в сказке, – подвёл итог Колесников. – И в этой сказке нужно слушаться меня. Всем понятно?
– Как бы да… – согласился Данил.
– Да, – кивнула Вика и спросила Кота. – А можно тебя ещё погладить?
– Конечно, – сказал Кот и замурлыкал под руками.
Александр, увидев, что дети уяснили правила, довольно потёр руки:
– Ну, вот и хорошо. Занимайтесь тут, чем хотите. А мне нужно найти хоть что-то напоминающее ноутбук или компьютер. Работающее.
Он сунул под мышку свой неисправный ноутбук и зашагал к дому.
В доме была библиотека, и Колесников решил начать поиски с неё. Там где есть книги, должно быть всё, что связано с ними. Возможно, и ноутбук.
На полках стояли пыльные книги в старых переплётах, на отдельной полке лежала стопка общих тетрадей.
– Да, прежний смотритель маяка здесь бывал нечасто, – сказал Колесников. Он, как и всякий одиночка, иногда любил поговорить сам с собой. Но совсем немного, чтобы не казаться сумасшедшим. Кому? Да хотя бы самому себе. Александр посмотрел на корешки книг: – Посмотрим, что здесь есть.
На полках стояли книги знакомых авторов: Шекспир, Сервантес, Толстой и даже Библия. А вот и фолианты, которые мужчина видел впервые: «История царства Цвертиш», «Времена и полувремена», «Тайны червоточин», «Тысячелетнее царство», «Возлюбившие жизнь»…
Колесников поводил пальцем по корешкам книг, затем снял с полки одну из незнакомых, полистал её. Потом взял из стопки верхнюю тетрадь, сдул с неё пыль и открыл. Она была исписана мелким почерком от первой до последней страницы. Александр начал читать вслух:
– «Когда я впервые встретил гостей, я ещё не понимал, кто они и почему приходят в наш мир. Но одно их присутствие приносило какое-то спокойствие, словно в детстве, когда, проснувшись утром, бежишь к маминой постели, забираешься к ней под одеяло и прижимаешься к её животу…» – Ну, это мы потом почитаем…
Колесников закрыл тетрадь, положил её обратно и осмотрелся.
– Где же ты? Ты же должна быть здесь, – он начал открывать дверцы и искать на нижних полках.
– Не может быть, чтобы тебя здесь не было…
Посмотрев вверх, мужчина заметил там небольшой чемоданчик. Он знал, что там лежит. Знал.
– Ага, вот ты где!
Колесников придвинул к полке стул-лестницу, встал на него, снял чемоданчик, поставил его на стол и открыл. Внутри лежала старенькая печатная машинка. Если кто-то не знает, что такое печатная машинка, попробую объяснить. Она похожа на ноутбук, но без экрана. Да, просто клавиатура и блок, в который вставляется бумага. Ты печатаешь, и выползает бумага с текстом. Что ты спросил? Нет, не из рулона, как туалетная бумага, а листы, как из принтера, только вставлять их надо уметь… Очень удобная штука, когда нет электричества, а ты – писатель!