– Если у вас есть СЖВ и вы пошли в бой и погибли, правительство обязано выплатить вашим наследникам $200000. Если у вас нет СЖВ и вы пошли в бой и погибли, правительство обязано выплатить вашим наследникам максимум всего лишь $6000. А теперь, – сказал он в заключение, – как вы думаете, кого они пошлют в бой первыми?
* * *
Английский премьер-министр эпохи королевы Виктории Бенджамин Дизраэли (граф Биконсфилд) был человеком остроумным и насмешливым, так что многие члены парламента побаивались попасть ему на язык.
Все знали его привычку цитировать известных писателей, в особенности Шекспира. В произведениях Шекспира иногда попадаются фразы, не совсем удобные в применении к политическим противникам, например, вроде следующей: “Можно быть с улыбкой на устах отъявленным мерзавцем”.
И вот однажды, в пылу словесного сражения с одним из ораторов оппозиции, Дизраэли, рассердившись на противника за насмешливую гримасу, воскликнул:
– Мой уважаемый противник улыбается. Между тем, известно, что можно быть с улыбкой на устах…
– К порядку, к порядку… – призвали его со всех сторон.
– Позвольте же мне закончить, господа, – продолжал Дизраэли, – я хотел сказать, что, как вам известно, можно быть с улыбкой на устах… членом парламента.
Бенджамин Дизраэли сказал о своем политическом противнике Уильяме Гладстоне (который четырежды занимал пост премьер-министра):
– В чём разница между несчастным случаем и несчастьем? Если, скажем, Гладстон свалится в Темзу, это будет несчастный случай. Но если его оттуда вытащат, это будет уже несчастье.
* * *
Александр Македонский посетил славившегося простотой жизни Диогена у бочки, в которой тот жил. Придя в восторг от ответов философа, Александр обещал ему любую награду. Но мудрец не польстился на богатство.
– Посторонись немного, – попросил он завоевателя, – ты заслоняешь мне солнце.
Однажды Диогена спросили:
– Чьи глаза видят лучше всего?
– Глаза завистников, – ответил мудрец, – так как они видят и то, чего у тебя нет.
У Диогена спросили, что скорее всего стареет в человеке.
– Благодарность, – ответил мудрец.
* * *
Сиракузский тиран Дионисий мнил себя великим поэтом и драматургом. Однажды стихотворец Филоксен позволил себе нелестно отозваться о сочинениях владыки. Тиран обиделся и велел отправить наглеца в каменоломни.
Продержав там некоторое время, тиран потребовал его во дворец и пригласил вторично выслушать свои стихи. Поэт сначала слушал со вниманием, потом, поднявшись, вдруг направился к дверям.
– Куда ты?! – удивился тиран.
– Я возвращаюсь в каменоломни…
* * *
Немецкий математик Дирихле был очень неразговорчив. Когда у него родился третий ребенок, он послал своему тестю телеграмму, пожалуй, самую короткую за всю историю телеграфа:
“2 + 1 = 3”.
* * *
Знаменитая киноактриса Марлен Дитрих однажды сказала о своих многочисленных поклонниках:
– Они напоминают мне зрителей на теннисном матче. Только те всё время водят головой то влево, то вправо, а эти – сверху вниз и снизу вверх.
* * *
Как-то коллега поделилась с писателем Сергеем Довлатовым своим мнением о заместителе редактора газеты, в которой они работали:
– Правда, наш зам. – очень интеллигентный человек?
– Да, – ответил Довлатов. – На редкость. Когда его выгонят из редакции, ни одна ремонтная контора не возьмет его сантехником.
В редакции газеты собрались отметить день рождения заведующей отделом культуры. Довлатова попросили сочинить стишок. Он ходил, ходил, мучился, мучился, наконец, сдался.
– Понимаете, – говорит, – ничего не лезет в голову, кроме ”Две удивительные дуры ведут у нас отдел культуры”.
Рассказал Сергей Довлатов.
Мой приятель Валерий Грубин деньги на водку занимал своеобразно. Он говорил:
– Я уже должен вам тридцать рублей. Одолжите ещё пятёрку для ровного счёта.
Повстречали мы как-то с Грубиным жуткого забулдыгу. Угостили его шампанским. Забулдыга сказал:
– Третий раз в жизни Их пью!
Он был с шампанским на «Вы».
Будучи заключённым ГУЛАГа, писатель А.С. Скачинский на богатом лагерном материале подготовил «Словарь блатного жаргона», который был издан на Западе.
Я разослал этот словарь чуть ли не всем знакомым переводчикам. Они были счастливы. Профессор Дон Финн – большой чудак и великий знаток русской литературы – написал мне:
«Дорогой подельник! Благодарю тебя за железный словарь. Думаю, что он будет в жилу». И подписался: «ТихийДон».
* * *
Актриса Татьяна Догилева так описала один из эпизодов своей творческой карьеры:
– Вдруг звонят из Театра Моссовета и говорят: «Мы собираемся ставить телевизионный спектакль и никого, кроме вас, в главной роли не представляем». Я, естественно, от гордости чуть не лопнула. Получаю сценарий, а он называется «Безобразная Эмма».
* * *
Посол Франции при венецианском дворе высказал дожу Леонардо Лоредано упрёк в его непоследовательной позиции. Дело в том, что глава Венецианской республики по поводу победы французских войск над испанскими под Равенной в 1512 г. послал поздравление французскому королю и, одновременно, выразил глубокое сочувствие королю Испании.
Дож пояснил: «Здесь нет ничего удивительного, так как счастливейшая Венеция руководствовалась словами апостолов: «Радоваться с теми, кто в радости, и печалиться с теми, кто в печали».
* * *
Известнейший на рубеже 19–20 веков журналист Влас Дорошевич невзлюбил какого-то скрипача. В рецензии о концерте, где скрипач должен был выступать, Дорошевич (сам на концерте не бывший) отметил:
“По обыкновению плохо играл N.N”.
Скрипач прислал в редакцию письмо о том, что в концерте он не играл.
В виде опровержения Дорошевич напечатал:
“В нашей рецензии ошибочно указано, что играл N.N. На сей раз играл не N.N., а другая бездарность”.
Издатель Хейфец, у которого Влас Дорошевич печатался в Одессе, решив сострить, сказал:
– Знаете, какая разница между Дорошевичем и проституткой? Он получает за день, а она за ночь.
Когда Дорошевичу передали эти слова, он спросил:
– А знаете ли вы, какая разница между Хейфецем и проституткой?
– Не знаем.
– А никакой!
* * *
Командующий Киевским военным округом знаменитый генерал М.И. Драгомиров заметил, что, щеголяя перед дамами, молодые офицеры стали носить шпоры со звездочкой, пятнадцатисантиметровой длины, с “малиновым звоном” и т. д. Генерал издал приказ, предписывающий носить шпоры только установленного образца.
Однажды во время инспекционной поездки в Чернигов, шедшему со свитой по городу Драгомирову попался офицер, не успевший улизнуть с глаз начальства.
– Э…ээ, господин прапорщик, а шпоры-то у вас не установленного образца. Отправляйтесь-ка на десять суток на гауптвахту.
– Есть! Ваше превосходительство, разрешите обратиться? А ведь у вас, Ваше превосходительство, тоже не установленного образца, – с трудом сдерживая ехидную улыбку, заметил офицер.
– Да ну-у? – протянул Драгомиров, оглядывая свои сапоги. – А и верно. Но ты уж прости меня, старого дурака, посиди, голубчик, и за меня еще десять суток.
* * *
Во время похорон короля Людовика XVIII произошла перепалка между двумя прелатами. Новый король Карл X стал выговаривать за это церемониймейстеру Дре-Брезе.
– Ваше Величество, – ответил тот, – обещаю, что в следующий раз подобных недоразумений не будет.
* * *
Поэту Михаилу Дудину позвонили с парфюмерной фабрики. Милый и ответственный женский голос сказал, что ко дню 8 марта фабрика готовит женщинам подарок, который решили назвать “Волшебная пудра”. Руководство просит Дудина написать стихи, которые будут помещены на футляре – четыре, или, еще лучше, две строчки. Спросили:
– Когда вам позвонить, Михаил Александрович? Можно дней через десять?
Дудин ответил:
– А уже готово… Записывайте:
На другом конце провода помолчали, потом сказали: “Извините”, – и положили трубку.