Идёт заседание партийного комитета. Секретарь спрашивает:
– Сколько же вы, товарищ подполковник, выпили?
Тот отвечает:
– Ну, литра два водочки, не больше.
– Два литра, – с возмущением говорит секретарь, – я и воды не выпью.
На что сразу последовал ответ подполковника:
– Воды два литра – и я не выпью…
* * *
Зиновий Гердт встретил своего старого знакомого, с которым давно не виделся.
– Зиновий Ефимович, а вы не меняетесь.
– Я бы поменялся, но ничего лучшего не предлагают, – последовало в ответ.
Гердт как-то при встрече сказал Григорию Горину:
– Видеть тебя, Гриша, одно удовольствие, а не видеть – другое.
Зрителям на своем творческом вечере, сочувствовавшим его хромоте и предложившим ему присесть на стул на сцене, Гердт ответил:
«Ничего, ничего… Вы сидите за свои деньги, а я стою – за ваши».
Подпись под очень вежливым посланием негодяю: «Искренне преданный Вами Зиновий Гердт».
Встретившись со своим тезкой Зиновием Паперным: «Сколько лет, сколько Зям!»
Два брата-актера сожительствовали с театральной гримёршей. Гердт их прозвал «Братья Гримм».
В связи с 80-летним юбилеем Гердта наградили орденом. Зиновий Ефимович показал его родным, приложил к груди и сказал:
– Вот. Орден «За заслуги перед Отечеством». Третьей степени.
Помолчал и добавил:
– То ли заслуги мои третьестепенные, то ли Отечество…
Собрание акционеров и менеджеров некоего крупного бизнеса в Санкт-Петербурге. Всё происходит в кабинете Генерального директора. На заднем фоне вещает телевизор.
Повестка дня:
1) Итоги работы за год;
2) Распределение прибыли между акционерами.
Обсуждение первого пункта повестки дня проходит бурно, иногда повышаются тона, фигурирует ненормативная лексика. Основные препирательства происходят между Мажоритарными акционерами и генералитетом, Миноритарный акционер молча ждет, когда перейдут к разделу прибыли.
Проходит час, второй…
По телевизору начинается фильм «Золотой теленок» с великим Зиновием Гердтом в роли Паниковского.
Миноритарий, потеряв терпение, начинает регулярно встревать в разговор с целью перевести его ко второму вопросу повестки дня. Его просят помолчать. Атмосфера накаляется до предела. В какой-то момент фонтан красноречия участников диспута иссякает и в кабинете воцаряется тишина. Когда миноритарий, решив воспользоваться моментом, открывает рот, чтобы еще раз потребовать справедливого раздела денег, из телевизора раздается голос незабвенного Гердта:
"Остап Ибрагимович, когда же мы будем делить НАШИ деньги!!!"
Повёл как-то раз Зиновий Гердт свою маленькую внучку в зоопарк. Показывал ей разных зверей, рассказывал о них, что знал. Перед клеткой со львом внучка просто остолбенела – такое он произвёл на неё впечатление! Она стояла и смотрела на зверя, как завороженная, а счастливый дед заливался соловьем, сообщая девочке все сведения о льве, какие только помнил… А когда лев зевнул во всю огромную пасть, она взяла деда за руку и очень серьёзно сказала:
– Если он тебя съест, скажи мне прямо сейчас, на каком автобусе мне надо ехать домой?
* * *
Коммунистическое руководство Польши в 1956–1970 годах проводило политику изгнания евреев из страны. Пришедший ему на смену Эдвард Герек заявил как-то на заседании политбюро партии польских коммунистов:
“Мы напрасно выдворили евреев из страны. Теперь, в трудное время, нам не с кем посоветоваться и не на кого свалить вину”.
* * *
Рассказал кинорежиссёр Алексей Герман, сын писателя Юрия Германа.
Когда папе дали квартиру на набережной Мойки, дом 25, возле Пушкинского дома, он часто шутил, что боится: вдруг войдёт Александр Сергеевич и спросит: «А ты что тут делаешь? Пшёл вон…»
* * *
Американский теннисист Витас Герулайтис 16 раз подряд проиграл своему знаменитому соотечественнику Джимми Коннорсу. Обыграв его, наконец, в очередной встрече, Витас заявил:
– И пусть это будет всем уроком! Никто не может выиграть у Витаса Герулайтиса семнадцать раз подряд!..
* * *
Когда у Герцена спросили, верит ли он в возможность дружбы между мужчиной и женщиной, он ответил:
– Верю, конечно. Но от этого рождаются дети.
* * *
В 1932 году президент Германии фельдмаршал Гинденбург был категорически против назначения Гитлера главой правительства. Презрительно заметил:
– Этот богемский ефрейтор желает стать рейхсканцлером? Никогда! Я дам ему должность почтмейстера. Пусть лижет мне зад на почтовых марках.
* * *
Наблюдения за зрительным залом привели знаменитого английского актёра и режиссёра Алека Гиннеса к неутешительному заключению:
«Лишь немногие из тех, кого мучает кашель, идут к врачу; остальные идут в театр».
* * *
У античного гения Гиппократа как-то спросили, не считает ли он, что гениальность является болезнью. Отец медицины ответил:
– Безусловно, это болезнь. Но очень редкая и абсолютно не заразная.
* * *
После бракосочетания со своей пятой женой, Саша Гитри сказал новоиспечённой супруге:
– Другие были всего лишь моими жёнами, а ты, дорогая, будешь моей вдовой.
* * *
Поэта Николая Глазкова однажды чем-то обидел Лев Ошанин, а Лев Озеров тогда же взял под защиту. Творческим результатом события явились стихи Глазкова о львах:
* * *
Подмосковье. Санаторий для ветеранов сцены. Вновь прибывший 85-летний актёр Алексей Глумов после регистрации доверительно шепчет дежурной медсестре:
– Очень прошу вас – никому не говорите о моём возрасте.
– Милый, – получает он в ответ, – кому тут скажешь, здесь никто не слышит!
* * *
В юности Шарль де Голль учился в коллеже иезуитов, и был там у него друг – ну, полная его противоположность. Де Голль был высокий и худой, а друг его – маленький, толстый и очень красивый. За это его даже дразнили девчонкой.
Случилось так, что им обоим понравилась одна и та же девушка, и они на этой почве повздорили и перестали общаться. Прошло пятьдесят лет. За это время де Голль стал президентом Франции, а его бывший друг – одним из самых высоких духовных лиц страны.
И вот как-то де Голль собирается ехать в провинцию. Совершенно пустой перрон. Охрана. Стоит поезд из нескольких салон-вагонов для президента и сопровождающих его первых лиц государства. Де Голль в знаменитой фуражке с большим козырьком в ожидании отправления прогуливается по платформе.
И вот президент видит, что к поезду спешит маленький толстенький человек одних с ним лет в длинной – до пят – кардинальской мантии. Он так торопится, что не замечает де Голля и чуть не утыкается ему в живот. Кардинал поднимает глаза, узнаёт своего однокашника и, решив подшутить, спрашивает:
– Жандарм, вы не знаете, где стоит мой поезд?
На что де Голль отвечает:
– Не могу знать, мадам. – И, выразительно оглядев его округлую фигуру, добавляет, – но стоит ли в вашем положении путешествовать?
* * *
Великий оперный дирижер Борис Покровский пришёл впервые в Большой театр, когда там царствовал Николай Голованов – главный дирижёр.
– Ну вот что, молодой, – сказал Голованов, – тебя всё равно никто слушать не будет, так что ты сиди тихо, а если какие замечания будут – скажи мне, а я уж сам.
Репетировали “Бориса Годунова”. Полная сцена народу. Покровский шепчет на ухо Голованову:
– Николай Семёныч, скажите, хору, чтобы они: “Православные, православные!!!” – не в оркестровую яму пели, а в зал, дальним рядам. И руки пусть туда же тянут.
– Правильно! – стукнул кулаком Голованов и заорал на хористов:
– Какого чёрта вы в оркестр руки тянете??? Где вы там православных увидели???
* * *
Рассказал режиссёр Борис Голубовский.
В 1967 году меня пригласили в Ашхабад поставить спектакль к юбилею Октябрьской революции. Работать с туркменскими актёрами было легко и приятно. Только несколько смущала их манера разговаривать. Многие говорили, например, не «кино», а «кино-мино», вместо «колхоз» – «колхоз-молхоз» и так далее. При случае я спросил у министра культуры Туркмении, почему у них такая манера разговаривать. Он объяснил: