Я задалась вопросом: как можно столько лет жить с человеком, на которого ты потом потоком льешь дерьмо? К своим 17 годам я уверенно могла сказать – я выйду замуж только под дулом пистолета.
Хоть бы этот ствол направил на меня Майкл Тёрнер. Фааак, Сара, ну завязывай.
Из родительской спальни слышалась ругань и крики. Среди гомона можно было разобрать только лишь одну фразу, которую крикнул отец: «Я возвращаюсь в Балтимор!» Сидя на кровати в своей комнате, я обняла колени руками и бросила голову на них. Непрошенные слезы сами полились из глаз.
Чертов предатель, ненавижу тебя! Это из-за тебя мы здесь, из-за тебя я останусь с матерью, которой вообще плевать на кого-то, кроме себя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Последние слова вылетели из горла, словно рычание раненного зверя. Плечи сотрясались от неконтролируемой истерики. Хотелось уснуть и проснуться, когда закончится этот паршивейший год в моей жизни.
Нервный голос мамы вернул меня в мою угрюмую реальность. Она с напором постучала в мою дверь и сказала: «Сара, спустись, тебя к телефону».
Я вытерла слезы краем домашней растянутой футболки, бросив мимолетный взгляд на свое отражение: красный и опухший нос, мелкие розовые пятна под глазами, которые были похожи на два пельмешка из китайской забегаловки, волосы собраны в высокий небрежный пучок, серая растянутая футболка с надписью «Ramones». Видок, будто меня переехал товарный поезд. Дважды. Я тихо открыла дверь и, не глядя на маму, спустилась в гостиную.
– Алло, – я собралась и ответила старательно непринужденно.
– Сара, привет, это Бобби, – голос был взволнованным.
– Привет, по голосу слышу, что ты чем-то поделиться решил, – я смягчилась и невольно улыбнулась, представив счастливого Бобби в его этих профессорских очках с убийственными диоптриями.
– Хочешь прогуляться сегодня вечером? Мы решили с ребятами устроить небольшой пикник на обрыве за лесом. Там будет круто; пожарим какой-нибудь еды. Что там жарят обычно на костре? Сосиски, да, – Бобби постепенно зависал в своих мыслях, предвкушая вечеринку.
– Бобби, если ты еще здесь, то я согласна, – больше всего на свете хотелось сейчас сбежать из дома и просто отвлечься от мыслей обо всем, что свалилось на меня за этот месяц.
– О, круто! Нас, правда, подвезёт Майкл: мама его заставила за мной присмотреть, – голос его немного потух. – Но он нас только привезёт и заберет обратно, так что там будем без этого аборигена.
После слов о том, что там будет Майкл, мать его, Тёрнер, я уже плохо слушала бубнеж Бобби. Нужно срочно приводить себя в порядок!
– Когда я должна быть готова?
Бобби не успел ничего сказать, как в ту же секунду кто-то параллельно взял трубку на том конце провода. Я услышала отдаленный бархатный голос, приводящий мое израненное сознание в оцепенение, словно жертву перед хищником.
– Эй, не облажайся, очкарик, иначе она тебе не даст, и ты умрешь девственником, – снова его этот смех. Как так можно даже смеяться волнующе?
– Майкл, заткнись и повесь трубку! – Бобби взвизгнул.
– Что может быть романтичнее: присунуть девчонке у костра, Бобс! – Майкл издевательски заржал в голос.
– Эй, я еще здесь вообще-то! – писк возмущения вырвался из моей груди.
– Я знаю, как твой императорский зад? Бобби еще не зализал все синяки? – издевательски прошептал Тёрнер-старший.
Ярость Бобби передалась даже через телефонный провод; я слушала, как падает трубка и глухие звуки бегущих ног. Бедняга.
– Ай, мелкий, ты чего творишь, брось эту хрень, – Майкл засмеялся, не отрывая трубки, и я услышала хлесткие удары ладонями. Послышался крик задыхающегося Бобби: «Слезь с меня, придурок, ааа, блин, там же Сара, дай мне трубку, кретин!»
– Ало, Сара, ты еще тут? – Бобби запыхался и еле произносил слова.
Я зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос. Спазмы пронзали диафрагму до боли, но я не могла остановиться хрюкать в ладонь. Боже, какие же сказочные идиоты!
– Сара? Ты тут? – он рассеяно спросил в тишину.
– Да, Бобби, я тут. Так во сколько мне быть готовой?
– Мы заедем за тобой к шести.
Я повесила трубку и больше не могла держать в себе этот смех, вырвавшийся наружу. Майкл Тернер, ты – абсолютный идиот, но я без ума от тебя. А ты – от моей задницы.
***
Глупо было бы наряжаться на пикник в лесу, поэтому я решила обыграть свои сильные стороны – джинсы с высокой посадкой, чтобы подчеркнуть мои, без лишней скромности, феерические бедра и зад. Сверху надела черную водолазку, обтягивающую идеальный третий размер груди. Если хоть что-то в жизни моих родителей получилось сделать хорошо, то это что-то – я. И если Майкл Тернер не купится даже на это, то приму постриг в монахини. Незамедлительно. Подмигнув своему отражению, я спустилась в гостиную. Там выслушала недолгую лекцию от мамы о том, как не залететь в семнадцать и указание быть дома до полуночи. Скоро мои глаза будут закатываться со стуком от таких проявлений ее любви. Я взяла свой бомбер и вышла на улицу.
Осенний воздух приятно щекотал нос и дарил ощущение свободы. Никогда не могла объяснить себе: за что люблю эту осеннюю вечернюю прохладу. В ней было обещание чего-то сказочного, такого, чего в моей жизни еще никогда не было. При этой мысли сердце забилось чаще, разгоняя кровь и согревая изнутри.
К своему удивлению, ровно в шесть я увидела не стального коня с изображением дракона, а серебристый минивэн, за рулем которого Майкл выглядел комичнее, чем бурый медведь на двухколесном велосипеде. Он дважды просигналил, хотя прекрасно видел, что я уже вышла.
– Что, мама наказала и забрала байк? – мой сарказм давно жил отдельно от меня и внезапно вырвался наружу.
– Нет, просто твоя жопа на нем не поместится, пришлось брать минивэн. Шевели булками, принцесса, только тебя ждем.
Мое лицо вспыхнуло от злости, и я глазами прожигала дыру в Майкле, а эта скотина только ухмылялась, краем рта держа сигарету. О! Мой! Бог! Сейчас я вспыхну не только лицом. Действительно, стоит быстрее идти и садиться в машину, чтобы не видеть этого неотесанного, но такого сексуального мужлана.
Дорога заняла минут двадцать, но они пролетели незаметно за разговорами с Дереком, Кэнди, Люком и Бобби. Адель сегодня была мрачнее тучи и не располагала к беседе. Она молча разглядывала свой свежий маникюр, закинув ногу на ногу.
– Дети, мы на месте! Вываливайтесь, пожалуйста, нахрен из машины, – снова с издёвкой сказал Майкл.
Он тоже вышел из минивэна и привалился спиной к водительской двери, закуривая. В сумерках мерцал свет его зажигалки, снова озаряя светом красивое лицо. Зрелище не для втрескавшихся по уши барышень. Майкл сладко затянулся, подняв голову чуть вверх и выпустил облако дыма. Я могла бы смотреть на него вечность. Что и сделала, снова спалившись на ровном месте.
– Чего тебе, желторотик? – он мягко повернул голову в мою сторону, вперившись своими кошачьими глазами.
Черт! Черт! Сара, беги и прыгай с обрыва! Только этим ты спасешь свою честь и доброе имя.
Я впервые в жизни не нашла ответа и просто промолчала, по-идиотски улыбнувшись, поднимая свой взгляд и понимая, что сейчас или никогда – я уверенно направилась в его сторону. На мгновение взгляд Майкла наполнился удивлением, но вскоре в нем зажегся огонек интереса. Отступать уже было некуда, я подошла на максимально допустимое близкое расстояние, оперевшись плечом в дверь машины.
– Не найдется еще сигареты? – это был мой Ва-Банк. Заставить его считать меня старше, чем я есть. Более дебильного подката я не смогла из себя выдавить.
– Остынь, малая, – он ехидно улыбнулся и щелкнул меня по носу. – Беги, тебя друзья ждут жарить зефирки, принцесса.
С этими словами он посмотрел сквозь меня, и я услышала звуки приближающихся мотоциклов: по всей видимости, это были друзья-драконы собственной персоной. Кожаная одежда, клепки, рваные джинсы и пирсинги, испещренные татуировками кисти и даже лица, суровые взгляды и самое грустное – сексапильные девчонки за спинами каждого из них.