Капитан облегченно вздохнул:
– Это правильно. Пусть разбирается флот.
«Эквадор» подошел к Сатурну в 12:50 по арктическому времени. Неопознанный корабль уже занимал почти все пространство монитора. Команда первого контакта испуганно переглядывалась. С лица Мартинса уже слезла самодовольная и наглая улыбка. До него дошло, что все будет не так просто, как он рисовал себе. Васкес просто молчала. В такие минуты ее тяготило любое общение.
Единственным человеком в их команде, который не имел опыта боевых действий, был биолог Рудаков. Он не нервничал, не проверял по десять раз за полчаса заряд лазерной пищали. Он просто тихо и спокойно сидел на своем месте, уткнувшись в какой-то справочник. Он не воспринимал шутки в свою сторону ни от Васкес, ни от Мартинса. Единственным авторитетом на «Эквадоре» для него был капитан корабля и Гуревич, который неизменно сопровождал его в качестве прикрытия в различных экспедициях и которому он доверял как самому себе.
Гуревич платил ему той же монетой: любой косой взгляд в сторону Рудакова пресекался им сразу и на корню. Эту чрезмерную опеку многие члены экипажа связывали с общей национальностью – оба были выходцами с одной территории, которая когда-то называлась Россией. Но в то же время многие понимали, что национальность и язык здесь ни при чем. Просто Гуревич с высоты своих лет опекал Рудакова как сына. Да и хорошего микробиолога, каким являлся Рудаков, просто так с улицы не возьмешь.
«Эквадор» был обычным исследовательским кораблем класса тяжелых крейсеров. На его борту не было лазерных установок и прочего вооружения, обычного для боевых кораблей. В качестве челноков ближнего радиуса действия использовались старые шаттлы и бураны, с которых были сняты допотопные двигатели и оборудование.
Сейчас вся команда первого контакта сидела в шаттле, молча поглядывая друг на друга. Эта подавленная атмосфера совершенно не нравилась Гуревичу, который по мере приближения к сфере старался хоть как-то взбодрить команду. Наконец зажглась красная лампа, что означало, что объект находится на минимальной дистанции от шаттла.
Гуревич прошел в кабину пилотов, чтобы лично увидеть неопознанный объект. Размеры сферы поразили его. Он еще никогда не видел столь огромного сооружения в космосе. Казалось, что их шаттл просто иголка рядом с огромным клубком. Пилот испуганно дернулся от прикосновения Гуревича.
– Сможешь пристыковаться? – спросил Гуревич у изумленного пилота.
– Попробую, – неуверенно ответил тот и добавил: – Я вообще-то не проходил такую практику.
– Я знаю, – улыбнулся Гуревич. – Найди замочную скважину.
– Постараюсь, – ответил пилот.
Гуревич хлопнул его по плечу:
– Не бойся, все будет хорошо.
– Хотелось бы верить, – отозвался пилот.
Потянулись мучительные минуты поиска стыковочного шлюза и самой процедуры стыковки.
– Есть стыковка! Захватил, – раздался радостный голос пилота.
Все оказалось стандартно, словно это наша земная орбитальная станция. Стыковочный узел лязгнул железными когтями, намертво прицепившись к сфере.
– Ну что, парни, приступаем, – раздался голос Гуревича.
Команда переглянулась и нехотя направилась к шлюзу шаттла.
– Веселей, веселей, – подбадривал Гуревич. – Представьте себе лавры первооткрывателей!
– Угу, – буркнула Васкес, вытащив из кобуры лазерную пищаль.
Замигала красная лампа герметизации отсека, и все четверо устремились в другой конец коридора к круглой железной двери. Замок со стороны сферы оказался не такой уж сложной конструкции и легко поддался усилиям Мартинса.
– Сэр, она открылась, – прокомментировала Васкес.
– Вижу, – отозвался Гуревич.
Они медленно прошли вовнутрь сферы.
Темно-то как, – Мартинс зажег фонарь.
Идущая за ним Васкес чуть не наткнулась на него.
– Осторожней, – огрызнулся Мартинс. – Не по Бродвею гуляешь. Темно, как в пещере.
Остальные тоже зажгли фонари.
– Похоже, давно брошенная, – заявил Мартинс, освещая пустой черный коридор.
Зрелище и правда было неприглядное. С потолка свисали обрывки проводов и просачивались капли воды. Васкес прикоснулась к одной из стен:
– Посмотрите, кругом ржавчина. Это корыто уже давно бесхозное. И как оно так попало в пределы солнечной системы, что его обнаружили только сейчас?
Гуревич подошел к Васкес и осветил стену:
– Действительно, ржавчина. Как не заметили, будет разбираться комиссия, – ответил он. – Наше дело маленькое.
Он обернулся. Рудаков пинцетом отламывал кусочки сгнившего метала и бросал их в свой пакет.
– Наука уже разбирает корабль на молекулы, – усмехнулся Мартинс.
– Все, идем дальше, – Гуревич показал рукой вглубь коридора.
Они прошли еще несколько десятков метров, прежде чем луч фонаря Мартинса выхватил из темноты дверь со странным узором.
– Это надпись, сэр, – объявил Мартинс.
– Вижу, – отозвался Гуревич. – Только что-то я не знаю таких символов.
– Уж точно это не земные, – заключила Васкес. – Язык хозяев корабля.
– Точно, – добавил Мартинс. – Они уже все умерли, наверное.
– Сфотографируй, – приказал Гуревич подоспевшему Рудакову.
Мартинс перевел взгляд на Гуревича. Вопрос не нужно было произносить, он уже читался в глазах команды.
– Пробуем, – кивнул Гуревич.
Ручка двери легко подалась.
– Странно, – заявила Васкес. Все уставились на нее. – Здесь кругом сырость и ржавчина, а замок и дверь открылись, словно их вчера только смазали.
– Будьте осторожны, – напомнил Гуревич. – И не отставайте.
Они прошли по коридору и свернули в боковой проход. Здесь было то же самое, что и в остальных коридорах.
– Сэр, а где же на этом корабле жилые отсеки или капитанская рубка? – задал вопрос Мартинс.
– Ты видел, какой он огромный? – ответил Гуревич. – Вполне возможно, мы на каких-то нижних уровнях. Нужно найти лифт или что-то подобное.
Все согласно кивнули. Их шатание по мрачным коридорам, следовавшим один за другим, могло затянуться надолго, а силы человека не бесконечны.
– Сэр! – послышался голос Васкес. – Мы тупицы!
Мартинс улыбнулся:
– Я не сомневался в этом насчет тебя, крошка.
– Отставить! – прогремел голос командира. Гуревич подошел к Васкес, рассматривающей что-то на потолке. – Что у тебя, Васкес? – спросил он совершенно ошарашенную женщину.
Васкес направила фонарь на потолок:
– Смотрите, это стрелки. Да, они не такой формы, как на земле, но это стрелки, и они куда-то ведут.
Команда сгрудилась около Васкес – действительно! Гуревич дал знак идти по направлению, куда указывают стрелки: Васкес впереди, Мартинс замыкающий. Идти пришлось недолго. Они стояли у двери огромного дока. На стене сбоку от входа был пульт с группой кнопок. Васкес осторожно подошла к пульту и открыла крышку.
– Кэп, странные кнопки, по-моему, я где-то видела такое.
– Ты уверена? – спросил Гуревич.
Все моментально собрались около Васкес, пытаясь рассмотреть содержимое.
– Да, черт возьми! – Гуревич направил свой фонарь прямо в ящик. – Это с первых буранов. Вот, черт меня возьми, черная кнопка «пуск», красная «отключение» и зеленая «отмена». Все надписи на русском.
– Да, так и есть, – резюмировал Рудаков.
– Но откуда они здесь? – Васкес вопросительно уставилась на него.
– А я почем знаю, – пожал плечами Рудаков.
– Вот так загадка, – почесал затылок Гуревич. – Но я точно могу сказать, что у России таких кораблей, как эта сфера, не было никогда. «Союзы» были, «Протоны», «Бураны», но они были такие же, как у всех.
– Нажмем? – Мартинс указал на ряд черных кнопок наверху панели.
– Подожди, – Гуревич оттолкнул его руку. – Не будем спешить. Все это более чем странно – заключил он. – Проверьте заряды на пищалях и выставите в боевое положение. Рассредоточиться. Будем открывать.
Лица команды приняли напряженное выражение, в них не было страха, было лишь выражение готовности к любому развитию ситуации. Гуревич нажал несколько кнопок. Двери со скрипом поползли в сторону, открывая людям огромное пространство транспортного дока.