– Оп-па. А можно поподробнее?
– Один раз сделай что-то не так, и тебе устроят такую взбучку… – Нико начинает трястись, и Хантер хохочет.
– Она просто кошмар, да?
– Серьезно? – не выдерживаю я. – Вы устраиваете сговор против меня? Это запрещено.
Они не обращают на меня никакого внимания.
– Какие-нибудь подсказки, как с ней справиться? – со всей серьезностью спрашивает Хантер.
Нико секунду размышляет.
– Когда она капризничает, давай ей чупа-чупс. А в остальное время просто корми ее или сажай перед телевизором и включай детектив.
Хантер кивает.
– Понял, спасибо.
– Да пошли вы, – весело говорю я.
Ухмыляясь, Нико чмокает меня в губы.
– Ладно, мне надо идти. Увидимся, мами.
– Пока, малыш.
– Разве «мами» не означает «мать»? – допытывается Хантер, когда Нико уходит. Он хмурит бровь.
– Ну да, это буквальный перевод, но еще это ласковое обращение. «Мами», «папи» – это как «малыш», «солнышко» и так далее.
– А. Понятно. – Хантер замолкает. – Тогда я разрешаю тебе называть меня Большой Папочка.
– Фу. Нет уж.
Он хмыкает, когда мы входим в здание. Ти-Джей ждет меня у входа в аудиторию, но, когда он замечает Хантера, в его глазах появляется напряженность.
– Привет. Где Пакс? – спрашиваю я, оглядываясь.
– Понятия не имею. – Ти-Джей обнимает меня сбоку и чмокает в щеку.
– Пошли внутрь, – говорю я.
В лекционном зале Ти-Джей садится рядом со мной, а с другого бока от меня пристраивается Хантер. Ти-Джей изгибает бровь от такой наглости. Обычно мы не сидим с другими людьми. Я лишь пожимаю плечами и усмехаюсь ему. Хантер меня веселит.
Зал заполняется, и появляется профессор Эндрюс. Пакса до сих пор не видно.
– Пакс тебе писал? – спрашиваю я Ти-Джея.
– Не-а.
– Что за Пакс? – встревает Хантер.
– Наш друг, – отвечаю я. – Ты говорил с ним на прошлой неделе… и назвал его Джаксом.
– А, точно. Джакс. Этот чувак очень смешной.
– Его зовут Пакс, – раздраженно говорю я.
– Пакс, – подтверждает Ти-Джей.
Хантер закусывает нижнюю губу.
– Вы уверены?
– Да! – Я не могу сдержать хохот. – Его зовут Пакс Лин.
– Не, я точно помню, что он сказал мне, что его зовут Джакс. Наверно, мы говорим о разных людях.
Этот парень невозможный.
Ти-Джей тихо хихикает. Видимо, и он не может противостоять странной привлекательности Хантера.
Эндрюс начинает утреннюю лекцию – обзор расстройств личности. Отлично. Я счастлива, что мы начинаем их изучать. Я все еще пытаюсь найти диагноз моего «пациента», и, судя по записям, которые я сделала на первом сеансе, я подозреваю, что имею дело с расстройством личности.
Он мог бы быть социопатом, но у него нет характерной апатии. Асоциальные и нарциссические расстройства личности еще остаются в силе, как и что-то между ними, хотя Хантер не описывал скачки настроения или импульсивное поведение, если не считать супружескую неверность. Но его притворные измены выглядели очень просчитанными и совсем не импульсивными. Надеюсь, на следующем сеансе он даст мне больше информации.
Посреди лекции у меня вибрирует телефон.
ПАКС: Перебрал прошлой ночью и проспал. Запишите лекцию!
Мой чересчур любопытный сосед Хантер смотрит на экран через плечо.
– Это Джакс?
– Нет, это Пакс.
– Останусь при своем мнении.
Я подавляю улыбку и переключаюсь обратно на профессора Эндрюс.
Она обсуждает случай с асоциальным расстройством личности, с которым она столкнулась, и рассказывает, как она определила диагноз. Я без ума от этого курса.
После занятия Ти-Джей берет меня под руку и говорит:
– Хочешь пойти взять кофе?
– Вообще-то, – я гляжу на Хантера, – мы могли бы немного поработать над проектом? Я встречаюсь с Нико только в час тридцать.
Он пожимает плечами.
– Конечно, давай. У меня больше ничего не запланировано.
– Кофе в другой раз, ладно? – Я сжимаю Ти-Джею руку.
– Без проблем. Напиши мне потом.
Когда Ти-Джей уходит, Хантер смотрит ему вслед, печально качая головой.
– Бедный парень.
– В смысле?
– В смысле, бедный парень. Он по уши в тебя влюблен, но так глубоко погряз во френдзоне, что я бы вызвал тех же спасателей, которые вытаскивали чилийских шахтеров, чтобы его вызволить. И даже они вряд ли бы справились.
– Не влюблен он в меня, – настаиваю я. Почему все видят то, чего не вижу я? – Все время, что мы с ним знакомы, у меня был парень.
– И что? Я влюблялся в кучу телок, у которых были парни. Мой член не проводит различий.
– Да, я заметила, – сухо говорю я.
– В смысле? – повторяет он за мной.
– В смысле, за одну жалкую неделю, которую я тебя знаю, ты замутил с тремя разными девушками. Поздравляю, твой пенис должен быть безумно довольным.
– О, поверь мне, мой пенис и близко не доволен. – Он проводит пальцами по темным волосам. – Хочешь пойти в ваш особняк?
– Может, найдем местечко во дворе? – предлагаю я. – Сегодня такой прекрасный день.
– Веди, Семя.
Мы идем по выложенной камнем дорожке к одной из многих ухоженных лужаек, раскиданных по территории Брайара. Не одни мы решили насладиться теплой погодой. Кто-то устроил пикник, кто-то гоняет футбольный мяч, а вдалеке играют во фрисби.
Мы останавливаемся под высоким деревом, ветки которого водопадом свисают с одной стороны и образуют небольшую тень, нарушаемую солнечными лучами, пробивающимися между ними. Обычно я сажусь сразу на траву, но на мне сегодня бежевая мини-юбка, которая не скроет потенциальные пятна от травы.
Я гляжу на землю. Вот это дилемма.
– Садись, девчоночка. – К моему удивлению, здоровяк-хоккеист стягивает с себя рубашку с длинными рукавами и остается в одной белой майке. Он раскладывает тонкую ткань на траве. – Миледи, – вежливо говорит он.
– О, спасибо. Не ожидала от тебя такого. – Я сажусь, опираюсь на локти и откидываю голову, чтобы посмотреть на зеленую крону надо мной.
– Почему это «не ожидала»? – спрашивает он.
– Ты не производил на меня впечатление галантного молодого человека.
– То есть ты считала меня мудаком? И почему ты, кстати, думаешь, что я мучу с тремя телками? – Он звучит искренне озадаченным.
– Ой, да ладно, не строй из себя дурака. – Я начинаю загибать пальцы. – Девушка, которая принесла тебе на прошлой неделе обед и чуть ли не умоляла любить ее. Та, с которой ты танцевал в «У Малоуна». Сегодняшняя девушка со светлыми волосами и лицом супермодели…
Хантер начинает хохотать. Этот глубокий хриплый звук щекочет мне уши.
– Ни с кем из них я не мучу. Это мои соседки.
– Соседки? – с сомнением повторяю я.
– Да. Та громкая встречается с моим другом, блондинка встречается с другим моим другом, а у брюнетки из бара тоже есть парень. И я живу со всеми тремя.
– Ты живешь с тремя девушками?
– Сначала я жил вместе с Холлисом и Фитцем, но они оба выпустились, и каким-то образом было решено, что вместо них поселятся Саммер, Рупи и Бренна. Ни осмотра дома, ни обсуждения, ничего. Никто даже не спросил, что я думаю. Не то чтобы я жалуюсь.
– Ты жалуешься.
Хантер раздраженно мычит.
– Ладно, я жалуюсь. Они классные, но я бы предпочел жить с кем-то из нашей команды. Но так удобнее для Холлиса и Фитца. Холлис приезжает по выходным, и Фитц формально тоже еще там живет, но он часто в разъездах по работе. В общем, мораль сей истории – мой член не был ни в одной из них.
– Ну, уверена, что ты и так не скучаешь.
– Неправда.
– Ну конечно. – Я поворачиваю к нему голову. – Ты вообще себя видел?
Он расплывается в самодовольной ухмылке.
– Это был комплимент?
– Это была констатация факта – ты горячий. Я это знаю, ты это знаешь, все на этой лужайке это знают. – Я кивком показываю на группу девушек, сидящих неподалеку. Почти каждую вторую секунду кто-то из них бросает в нашем направлении жадный взгляд.
– И что, хорошо выглядящие люди должны постоянно заниматься сексом? – допытывается Хантер.
Я фыркаю.
– Ты играешь в хоккей, и ты привлекательный. Только не говори мне, что ты не занимаешься сексом. Я не идиотка.
– Я не занимаюсь сексом.
Он звучит чертовски серьезно, и на секунду я застываю в нерешительности. Потом до меня доходит.
– О. Мы уже начали сеанс. Почему ты мне не сказал? Мне надо записывать!