Договорить Виктория не успела – серебряная стрела, выпущенная из эльфийского войска, оборвала речь. Ведьма упала на зеленую траву, переполненную утренней свежестью. Из груди торчало мощное древко стрелы, в один миг заставившее испустить дух. Взгляд обратился к чистому небу, зрачки сильно расширились, но Виктория видела, как пробежав мимо ее неподвижного тела, в бой с воплями бросились воины королевства Дирилис. Вспышки магии, лязг металла, громкие суровые крики – битва закипела за какое-то крохотное мгновение и ее смерть послужила началом. Ведьма пришла пресечь кровопролития, не дать войне начаться, пришла ради мира и пала со стрелой в сердце, не успев достучаться ни до единой души. Слова – они никому не нужны, нужны действия.
Ветер играл с раскинувшимися на траве светлыми кудрями, солнце щекотало лицо нежным теплом. Зрачки сузились, Виктория моргнула и в растерянности приподнялась с земли. К собственному удивлению, она вовсе не умирала. Ведьма села и разорвала рубашку на груди, под которой скрывался обычный, купленный на ярмарке, амулет триединства. Наконечник стрелы попал точно в центр между аккуратными тонкими переплетенными линиями и, действительно, проник в самое сердце. Виктория обхватила руками древко и, набравшись смелости, прочувствовав неприятное саднящее соприкосновение плоти с инородным предметом, извлекла стрелу. Она недоверчиво ощупала грудь, на которой не осталось и следа от проникновения. Похоже, амулет сохранил ведьме жизнь, защитил. Серебряный наконечник эльфийской стрелы покрывала густая кровь. В ней таилось нечто загадочное и неизвестное, будто зовущее, не позволяющее отвести взгляда. Но почему кровь покрывала только наконечник? Почему густая как смола осины? Ведьма стерла ее пальцем, собрав в одну крупную каплю. Казалось, к загадочному сгустку крови в руках прикоснулся луч солнца и в тот же миг обратил его в камень, похожий на гранат. Виктория оторопела. Кровавый Кристалл из собственного сердца, порожденный случайным обстоятельством – более чем любопытно! Ведьма спрятала его в холщовый мешочек. Познавать тайну Кровавого Кристалла сейчас – не самый подходящий момент.
Виктория встала на ноги, огляделась и поспешила к эпицентру сражения. Никто не обратил на нее внимания, все увлеченно боролись друг с другом, безжалостно убивая противника. Чем ближе она подходила, тем больше невинных жертв замечала на мягкой траве, что полегли в никому не нужной войне. Ведьма остановилась над телом павшего воина королевства Дирилис. Решив, что добьется большего, если перестанет быть для всех «девчонкой», она сняла с него замызганные кровью доспехи и надела на себя. Закрытый шлем скрыл лицо. Каждый палец Виктории венчало кольцо, а то и два. Волшебные кристаллы, заключенные в оправу золотых вензелей, помогали ведьме в колдовстве. Чтобы скрыть их и очевидную женственность рук, Виктория натянула грубые кожаные перчатки.
– Какая глупость! – буркнула под нос ведьма, рассматривая меч павшего воина.
Вставленные в рукоять кристаллы стояли в хаотичном порядке, без всякого смысла. Но Виктория знала, если выстроить их правильно, камни начнут взаимодействовать и это наделит оружие настоящей силой. Торопливо подковырнув, ведьма поменяла кристаллы местами. Острием попавшегося под руку кинжала, найденного на траве, она наспех выцарапала между ними связующие силу символы. Рукоять меча загудела от мощной вибрации, лезвие заиграло новыми красками. Ведьма спрятала кинжал в сапог. Она закрыла глаза, взывая к природе, и, замахнувшись, нанесла удар мечом по плодородной почве. Задрожав, словно выплевывая к небу куски земли, равнина разделилась на две части глубоким рвом, разняв войска. Ошарашенные воины замерли в тревоге и не сразу поняли, что именно произошло. Рядовой воин, прибывший из королевства Дирилис, проявил вдруг небывалую силу? Все взоры обратились к ведьме.
Виктория одним взмахом руки очистила от травы у ног землю. На появившемся участке она начертила острием символ, который открыла для себя когда-то давно, и погрузила меч в грунт по самую рукоять. Из задрожавшей земли, пробравшись под широкой равниной, вырвались эластичные корни деревьев, всплесками разбросав почву по разные стороны. Они обвили каждого воина, без исключения. Казалось, у корней нет конца, нет предела. Подобно утренней росе оружие воинов валялось теперь по всей раздробленной равнине и украдкой поблескивало в траве. Крики наполнили умиротворенную прежде местность: одни требовали отпустить, другие чертыхались, третьи оказались более разумны и в попытке освободиться твердили заклинания, хоть и тщетно – природа преданно слушалась ведьм.
Взгромоздив меч на плечо, Виктория внимательно разглядывала пленников, медленно вышагивая между ними. Без кристаллов, без дополнительных атрибутов все они столь ничтожны, ничего не могут. Воинов обучали одинаковым заклинаниям, которые по тем или иным соображениям, лучше всего подходили для того или иного боя. Им не давали возможности проявить себя, ограничивали. Может среди этих воинов находился сильный волшебник, настоящий туан, и даже не знал об этом. Строить армию нужно из магов, способных и голыми руками призвать некую силу, защитить королевство, но обучение строго контролировалось Великим Советом по всему Сорцерию. Хранители пытались исключить возможность превосходства одних магов над другими, дабы пресечь завоевание земель вследствие различного соотношения сил. Но мир все больше полнился самоучками и пусть, если бы они действительно не начинали со временем ощущать то самое превосходство. К несчастью, самодовольство скоро пожирало разум, восхищения со стороны подначивали и вот уже прилежный любознательный чародей превращался в завоевателя, жаждущего подчинения слабых и признания особого уровня своей Силы. Потом он и верных последователей обучал своим знаниям, укреплял силу и вместе они вставали на ступень выше. Совет, в составе которого пребывали уникальные туаны, конечно осаждал подобных выскочек, усмирял, наводил порядок в королевствах. Но ведь помимо самоучек «оступившихся» есть самоучки «вдохновившиеся», и именно за счет сил и умений последних стали решаться все проблемы с восстаниями и завоеваниями. Совету их рвение играло на руку, отбрасывая нужду вступаться самим: героям посмертный почет, хранителям – благодарность и неотягощенная жизнь. Виктория относилась как раз к таким самоучкам, «вдохновившимся», но отличалась категоричным отказом от кровопролития. В отличие от остальных она не рвалась убивать во имя Добра и потому не вызывала интереса у Совета. Придумывать заклинания и разносить зелья по Сорцерию участия «великих» не требовало.
Виктория оказалась на войне неожиданно даже для самой себя и, признаться, попросту не знала, как действовать дальше, как убедить всех, что им не нужно сражаться. Одно она усвоила наверняка – разговорами делу не поможешь. Неуверенность сбивала шаг, путные мысли сбегали под тяжелыми взорами воинов. Виктория остановилась, разглядывая окровавленное лезвие тяжелого меча, что валялся под ногами. Войну не затевают от скуки, у всего есть причины – их и надо искать. Она вознамерилась узнать, отчего мирный прежде народ решил напасть на соседнее королевство. Ведьма направилась к эльфам, стала обходить каждого, заглядывать в глаза. Она обнаружила пустоту – в одинаковых остекленевших взглядах эльфов не нашлось отражений ни агрессии, ни души. Войско оказалось околдовано: воины не понимали и не знали, что некто смог всех оболванить, превратить в безвольные игрушки и теперь их руками творил войну. Эльфы слепо подчинялись неизвестному, которого среди них не нашлось. Но чтобы контролировать процесс, отдавать приказы и направлять воинов этот некто должен скрываться где-то поблизости.