Ох не к добру всё это. Чёй то будет впереди.
Саня
На следующий день после кремлевских событий, троих из нас, имевших наибольшее отношение к танкам, Ярошенко передал приказ явиться в Наркомат Танковой Промышленности. Московское управление НКВД предоставило для поездки один из Кадиллаков, которые занесло в СССР не без нашего участия. Кроме водителя и охранника на переднем сиденье, с нами поехал один сопровождающий. Водитель ехал по оживленным улицам. Мы с интересом рассматривали окружающий нас город. Но вот машина свернула на неширокую улицу, даже скорее проезд между домами. Скорость снизилась почти до пешеходной. Вдруг один из штабелей ящиков, стоявший вдоль глухой стены здания с грохотом повалился и перекрыл нам дорогу. Тут же раздались одиночные выстрелы, разбившие лобовое стекло. Водитель и охранник на передних сиденьях сникли. Мы высыпались из машины и спрятались за ней. Сопровождающий достал "Наган".
-Это все что у нас есть? - удивился я.
-Еще у водителя был. И у охранника ППД.
-Прикрывай! - и не дожидаясь его реакции я бросился к передней двери "Кадиллака". Открылась она легко. Схватив с коленей сидящего автомат, я откатился за ближайшие ящики. По стене рядом почти одновременно щелкнули две пули. Наш энкаведешник тоже начал стрелять. С той стороны ящиков вскрикнули. Теперь отвечал только один пистолет. Я осторожно выглянул: из-за угла ниши в стене выглядывал кусок рукава пальто. Я прицелился. На месте рукава появился стрелок и выпустил несколько пуль в сидевших за "Кадиллаком". Это были последние в его жизни выстрелы. С пятнадцати метров нельзя промахнуться даже из ППД. Разобравшись, что здесь больше никого нет, мы осмотрели место происшествия. Двое наших, сидевших в машине были мертвы. Один из нападавших тоже. А второй еще подавал признаки жизни. Мы погрузили всех в задний салон, я сел за руль, а энкавэдэшник - рядом, показывать дорогу; и рванули прямиком на Лубянку. Автомобиль, конечно, оказался легче эмки в управлении, но жутко неповоротливым. Правда на прямиках ускорялся очень ощутимо, но тормоза вызывали ужас, как и крены в поворотах. Хотя наверное это дело привычки, но Мерседес, который мы на базе в тылу немцев подарили Нике, мне нравился намного больше. Через разбитую лобовуху очень сильно продувало морозным ветром.
-Никогда у меня не будет американской легковой машины!! Ни за что не куплю! А если подарят - продам нафиг!
-Ты чего кипятишься? - спросил Соджет
-Да на этой штуковине только по прямой ездить, и неторопливо! Тормоза как у грузового ЗИСа, в моторе дури как у Гиганта, а радиус поворота как у Ямато! И кренится, как самолет на поворотах. Ну да ладно, не до этого сейчас. Как думаете, кто нас положить хотел?
-Немцы? Наглы? Амеры? Свои?
-Ну на горячую голову следующие мысли. Немцы - вряд ли. Во первых это означает большую шишку шпиона. Во-вторых, я думаю, подготовились бы лучше. По англам и амерам тоже самое, плюс риск недовольства по поводу союзников. Хотя, на наглов все же есть подозрение - может хотели кусочек ленд-лиза побольше урвать.
Через пол-часа сидения в кабинете, мы услышали в коридоре громогласный рык Старчука
-Олени непарнокопытные! Какого черта Вы до сих пор молчали! Кактусы перекрестноопыляемые! Что значит, только узнали? Вы понимаете, что ставили под удар моральное состояние группы? Немедленно доложить Ярошенко! И машину подготовить на аэродром! Нет две, чтоб охраны больше было! Наркому я сам доложу! Бегом, лейтенант!
Открылась дверь, и в кабинет вошел сам "злой" следователь.
-Добрый день, товарищи командиры. Значит так, есть две новости - хорошая и плохая. Плохая - стрелявший в вас помер не приходя в сознание. А хорошая ждет вас на аэродроме. Визит в наркомат на сегодня отменяется. - сказал он уже спокойным голосом.
-Летим куда-то? - поинтересовался я.
-Нет, встречаем. Несколько человек из мехгруппы, считавшихся пропавшими и погибшими.