Не успела я отплыть несколько метров, как сзади раздался визг, и наша Нюся, поскакав в отчаянии на берегу, бросилась в воду, видимо, спасать меня. Вскоре спасать надо было нас двоих, потому что, подплыв ко мне, собака передними лапами навалилась мне на плечи и, по-моему, хотела уже залезть мне на голову всем телом, но я стала отпихивать её и от неожиданности такой ситуации, хлебнув воды, закашлялась и испугалась, как бы не потонуть на глазах собственного семейства. Серёга, видно, тоже испугался и с Маринкой на руках побежал по воде к нам поближе.
Кое-как мы с Нюсей, толкаясь и пихая друг друга, добрались до своих. Я встала на ноги, взяла дочь, а муж выловил из воды собачку, которая всё ещё не понимая своего и, главное, моего спасения, сучила в воздухе маленькими лапками как будто плыла.
Вторым решил повторить попытку плавания на глубине муж Сергей. Как ни удивительно, это не вызвало никакого внимания со стороны Нюськи, и мы втроём, я, дочь и собака, плюхнулись на одеяло, чтоб обсохнуть и позагорать.
Наш кузнечик стоял рядом, а мы лежали и смотрели, как ловко плавает наш папа и даже помахивает нам рукой, а мы махали ему в ответ. Я не сразу поняла, что махал он не просто так, а показывал рукой куда-то в сторону.
Наконец я оглянулась и обомлела. Совсем близко к нашему биваку подошло и резво двигалось к берегу огромное коровье стадо. Нюська, увидев странных, огромных, по её меркам, животных с острыми зубьями на головах, как ей, наверное, казалось, снова бросилась меня спасать. Она взлаяла таким дурным голосом, что я чуть не оглохла и не упала в обморок от двойного перепуга. Тем более, что маленькая собачка понеслась навстречу к стаду и стала наскакивать на коров, будто отгоняя их от нас. Но коров это ничуть не тронуло. Они вроде бы и не слышали нервного лая и мерно двигались прямо к нам.
С быстротой молнии я схватила не успевшую испугаться дочь, которая молча и удивлённо смотрела на нашу, разом сошедшую с ума собаку, и пулей влетела на своё сиденье в «Запорожце», захлопнув дверь. Бедная Нюська носилась между коровами и машиной, не зная, что делать. Я приоткрыла стекло и стала кричать:
– Нюся, ко мне!
И когда собака подбежала, буквально втащила её за ошейник прямо в окно. Я видела, что Сергей уже подплывает к берегу, а коровы в это время буквально обступили нас со всех сторон, и я боялась, что они того и гляди проткнут своими рогами стёкла в окнах или фары. Мы сидели с дочкой, сжавшись в комок, только Нюська продолжала метаться от окна к окну и лаять. А я думала, что лучше – успокоить её, чтобы не привлекала внимания коров, или уж пусть лучше лает, чтобы их напугать.
Когда Сергей подошёл к машине, коровы уже почти закончили своё шествие мимо нас и устроились на водопой как раз там, где мы облюбовали место для купания.
– Вы чего испугались? Коровы же мирные животные, сразу заявил муж.
– Они большие и страшные, – сказала дочь.
– Ничего себе мирные, такие туши могли бы раздавить нашего кузнечика вместе с нами. А рога у них какие, видел. Фары у нас хоть целы? – затараторила я.
– Делать им больше нечего, кроме как наши фары колотить. Ты только дочь пугаешь всякой ерундой. Они просто пить хотели, вот и пошли к реке. Вон уже почти все ушли.
– А чего это они тут без пастуха ходят? – спросила я.
– Пастух лежит где-нибудь в тенёчке. Чего их караулить, они с этого луга, как с подводной лодки, никуда не денутся. Потому что это их постоянное пастбище, и они всё здесь знают, где трава, где водопой.
– А на фига ты нас привёз на это пастбище, если тоже всё здесь знаешь? – возмутилась я.
– Я же не думал, что они сюда так быстро придут, – оправдывался муж, – ладно, давайте куда-нибудь переедем, здесь теперь всё равно отдыхать нельзя.
– Почему это нельзя? Коровы же ушли, – говорю я, вылезая из машины и ступая во что-то мягкое и тёплое.
С недоумением смотрю под ноги…
– Что это? – спрашиваю в ужасе.
– Осторожней надо, теперь тут кругом коровьи лепёшки.
– Где лепёшки? – выскочила из машины дочь и ступила туда же, что и я.
Отмываться было нелегко, весь до этого красивый мокрый песок был изрыт коровьими копытами, пришлось заходить поглубже, опять бодаться с Нюськой… В общем, кое-как ополоснув ноги, скомкав и бросив в багажник истоптанное коровами одеяло, мы поехали на затон.
– На затоне даже лучше. Простора такого, конечно, нет, зато вода теплее. И можно на чистой травке посидеть, там берег травянистый, – успокаивал нас с дочкой Серёга.
Берег затона был не травянистый, а глинисто-травянистый, с редким кустарником. Мы пристроили нашего кузнечика в тень, а сами уселись на траве, разложив полотенца. Другой, крутой, берег был усыпан рыбаками, которые то и дело тащили улов из воды.
– Эх, жалко, удочку не взял, – сокрушался Сергей и пошёл поплавать.
Мы с Маринкой и Нюськой смотрели на него, на рыбаков и ещё на каких-то животных, которые появились на берегу за спинами удильщиков.
– Мама, кто это там гуляют? Такие большие и белые, – спросила дочь.
– Кажется, это свиньи, – сказала я, – помнишь Хрюшу из Спокушек? Это его братишки и сестрёнки.
– А почему они такие большие, Хрюша ведь маленький, – снова спросила дочь и добавила испуганно, – а они сюда не придут?
– Да нет, свиньи же не рыбы, они плавать не умеют, – успокоила я дочку.
Серёга уже выходил из воды, когда на той стороне затона началось какое-то странное движение. Рыбаки стали гонять свиней, и те, недолго думая, начали тяжело с брызгами во все стороны шлёпаться в воду. Я даже испугалась.
– Серёж, зачем они свиней столкнули, потонут же, – кричу я мужу.
– Не потонут, -ответил он, – давайте лучше собираться.
– Зачем? Мы ещё не позагорали нисколько, – отвечаю я.
– А я говорю – собирайтесь, – настаивает муж.
И вдруг дочь, всё это время следившая за действиями на другом берегу, закричала:
– Смотрите! Это всё-таки не свиньи. Это плывут бегемоты.
Я оглянулась на воду и не поверила глазам. Штук пять огромных, действительно похожих на бегемотов, свиней шустро переплывали затон. Из воды торчали жирные, розоватые спины, огромные уши и длинные, совсем не похожие на поросячьи, какими их изображают на картинках, рыла. При этом до нас доносилось какое-то утробное хрюканье.
Сергей был прав, надо бежать. Когда мы уже сидели в «Запорожце», а свиньи вышли на берег, мне показалось, что размером каждая из них была с нашу машинку и, если бы толкнула её своим толстым боком, то мы вполне могли бы улететь с этого не столь пологого берега прямо в воду.
– Поехали скорее отсюда, – стала просить я Сергея.
А он, издевательски хрюкнув, брякнул:
– Да что ты, может погуляем немножко с родственниками Хрюши?
– Нет, папа, это не хрюши, это всё-таки бегемоты, – рассудила дочь.
На городском пляже яблоку негде было упасть. Родители с детьми, компании молодёжи, вопли, брызги, все копошились, гоношились, прыгали с визгом в воду, тут же крутились катамараны. Даже шустрая Нюська испугалась и забилась под куст.
– Я не хочу здесь купаться, здесь все толкаются, – заявила нам дочь, – поехали домой.
И мы с ней согласились. Катили по дороге, любуясь лесом, который то отступал, то надвигался на шоссе с обеих сторон. Решили перекусить и свернули с трассы, выбрав симпатичную берёзовую рощицу. Наш зелёный кузнечик почти слился с листвой по цвету, и мы радовались, что его совсем не видно.
Серёга убежал поискать грибы, а мы с Маринкой отошли в сторонку и увидели целую полянку земляники. Собирали в ладошки и ели.
– У тебя же было ведёрко, – говорю я дочке, – давай в него собирать.
– А я его возле машинки оставила, – отвечает.
– Ну пойдём, возьмём и вернёмся.
Мы пошли к «Запорожцу», но на прежнем месте его не нашли.
– Может, это не то место, – говорю я дочке, – просто лес зелёный и наша машинка зелёная, как кузнечик, вот мы его и не видим, – успокаиваю я не столько Маринку, сколько себя.