Кэмерон предпочел бы не знать всего этого: когда видишь нечто подобное, совесть требует что-то предпринять, протянуть руку помощи… но как? Как объяснить лучшему другу, что знаешь о том, чего он тебе не рассказывает? Кэмерон взаимодействует с телефоном друга легко и непринужденно, а вот сам Жако стремительно от него отдаляется.
Тогда-то Кэмерон и решил, что не желает этого. Все эти способности ему не нужны. Многие знания рождают многие печали, и он ненавидит себя за то, что слишком много знает, за то, что не может не знать. Если бы он был хорошим человеком, то нашел бы способ остановить все это. Он чувствует себя убийцей-маньяком из фильма «Подглядывающий», потому что получает информацию, которая не предназначена для чужих глаз. Даже если люди не делают в Сети ничего постыдного, у них есть право на приватность. Например, в телефоне его мамы установлено мобильное приложение для знакомств, и она им пользуется. При мысли о том, что мама будет встречаться с мужчинами, Кэмерон чувствует вину и отвращение: она никогда не упоминала об этом, но ему самому следовало бы спросить. Разумеется, она ходит на свидания. А почему бы и нет? Каким же тупым эгоистом он был прежде, если только, получив молнией по голове, понял, что его мать – живой человек, имеющий право на личную жизнь? Она уже какое-то время встречается с один парнем по имени Джефф, и Кэмерон вынужден признать, что мужик вполне приличный. Узнав через мамин телефон полное имя Джеффа и его адрес, Кэмерон воспользовался старомодным поиском в Google, дополнив его несколькими элементарными взломами, но так и не нашел ничего криминального, если не считать чрезмерного увлечения «Звездными войнами» и затяжной борьбой с грибком ногтей на ногах. Зато мама рассказывает этому парню все, даже такое, о чем Кэмерон до сих пор не знал, говорит даже о самом Кэмероне такое, что никогда не высказала бы сыну в лицо. Телефон у нее в кармане подобен ящику Пандоры и таит в себе множество ужасов, но Кэмерон все равно раз за разом его открывает и каждый раз жалеет об этом. Мать считает, что у ее сына проблемы с эмоциями, думает, что это она во всем виновата. Жалеет, что в свое время поступала так или этак, и мучается, будучи не в силах что-то изменить. Волнуется из-за затворничества Кэмерона, из-за его боли, его шрамов, его будущего – будущее сына тревожит ее больше всего, она боится, что у Кэмерона не будет будущего. Как-то вечером, несколько дней назад она написала Джеффу:
Он изменился.
Не знаю, что делать.
Не хочу, чтобы он всю жизнь провел в одиночестве.
На это Джефф ответил:
Да, но, может быть, ЕМУ хочется именно этого.
Для простого человека средних лет, страдающего от грибка ногтей, Джефф оказался довольно проницательным.
Но так ли это? Кэмерону действительно хочется одиночества? Несколько недель назад он бы ответил: «Нет, конечно же, нет». Тогда он хотел того же, чего хотят все остальные: любви, признания, дружбы. Ему даже хотелось повстречать хорошую девушку, потому что, боже правый, у него никогда не было девушки! Он даже никогда не целовал девушку, разве что на спор, после чего немедленно подвергался осмеянию, ибо все знали, что Кэмерон Акерсон достоин разве что статуса друга, но никак не больше. Прежде ему хотелось поступить в колледж, познакомиться с новыми людьми и вести насыщенную, интересную жизнь: жена, дети, дом, домашние животные – стандартная мечта. Конечно же, он не хотел одиночества.
Но то было раньше. Теперь же, оказавшись рядом с другими людьми, он сразу же встретится с их мобильными устройствами, и придется, стиснув зубы, слушать их несмолкающий гул. Едва выйдя на улицу или сев в автобус, Кэмерон тут же подвергается информационной атаке; как же он справится со всем этим шумом, если окажется в школьном классе? Или, того хуже, в студенческом общежитии, или в здании, полном детей, у каждого из которых в кармане лежит смартфон? Даже содержимое маминого телефона больно бьет ему по мозгам изо дня в день, а ведь это человек, которого он любит и которому доверяет. Каким же образом он сможет завести друзей или ходить на свидания, если мгновенно узнает самые темные секреты людей? Как сможет притворяться нормальным, обыкновенным человеком? По мере развития его способностей – а они с каждым днем все ширятся – Кэмерону все больше кажется, что он теряет связь с реальностью. Порой ему даже кажется, что он не человек.
Игры дают ему возможность спрятаться от этих раздумий, затеряться в виртуальном мире, над которым он обретает все больше и больше контроля. Он и раньше был весьма ловок, в той, старой жизни, когда играл, держа в руках один джойстик, но теперь, когда он стал Воскрешенным Лордом, его не остановить. Сначала способность взаимодействовать с компьютерными программами просто помогала ему выиграть: у себя в голове он, подобно тихому шепоту, слышал все коды, предварявшие все следующие шаги других игроков еще до того, как действие совершалось на экране. Поэтому Кэмерон мог предугадывать передвижение своих противников и избавлялся от них одним сверхточным ударом. Но потом легкие победы приелись, и пришла пора странностей… пожалуй, Кэмерон даже капельку веселился. Когда он начал бить собственные рекорды, то выяснил, что легким движением своих ментальных мускулов может переделать игру изнутри, изменяя все что угодно – от ландшафта и оружия до одежды героев. Иногда он проносился через толпу врагов на немыслимой скорости, расстреливая их не из винтовки, а из огромного банана. В другой раз изменял свой аватар: исчезал в одном конце ангара и появлялся в другом, но выглядел как Гомер Симпсон, или детектив Шафт[8], или медведь-гризли, затянутый в балетную пачку. Как-то раз он заморозил весь ландшафт, заставил всех до последнего аватаров скинуть штаны и танцевать хип-хоп, а сам хихикал, воображая, как остальные игроки по ту сторону экранов отчаянно лупят по кнопкам джойстиков, ревя от злости и разочарования.
Сегодня он играет на автопилоте: расправляется со всеми соперниками, убивает врагов направо и налево, меняет игры, когда ему заблагорассудится, но особенно наслаждается кровавой резней. Его герой с боем прорывается через новую локацию: огромный, сияющий город, на который он наложил слой архитектуры в стиле стимпанк – просто чтобы было интереснее. В небе плывут поблескивающие цеппелины, доставляющие группы убийц, и те толпами несутся к нему сверху вниз по причудливо изогнутым винтовым лестницам, навесным мостикам и строительным лесам. Он останавливается на длинном, крутом мосту, по обоим концам которого возвышаются два стеклянных шпиля, припадает к земле и не торопясь перебирает оружие, поджидая, когда враги с двух сторон окружат его. До удара молнии такая ситуация автоматически означала бы конец игры: его расстреляли бы с двух сторон, загнанный в угол, он не смог бы выбраться. Теперь же он неуязвим. Никому не под силу его остановить. Пули его противников причинят его непобедимому аватару не больше вреда, чем лепестки роз.
Когда Воскрешенному Лорду сносят голову из гранатомета, Кэмерону требуется целая минута, чтобы осознать, что он только что увидел. Его аватар падает с моста и разбивается о землю, рассыпавшись окровавленной грудой пикселей. Его пристрелили во время игры, и, похоже, никто из игроков этого не заметил – если не считать самого Кэмерона. Впервые за сегодняшний день он по-настоящему концентрируется на игре, выключает две другие игры и, открыв рот, таращится на экран.
«Что только что случилось?»
Он пытается нащупать код, ожидая, что игра предложит какое-то объяснение, но ничего не находит. Очевидно, произошла случайность; Кэмерон даже не увидел, как все случилось. Кому-то просто повезло, думает парень, но больше этому кому-то так не повезет. Он вновь возрождает персонажа, только на сей раз окружает его непробиваемым силовым полем и мчится вверх по ближайшей винтовой лестнице, удерживая оружие наготове. Повернув за очередной угол, он едва не сталкивается с другим аватаром: это девушка, одетая в классическую форму пилота, ее лицо частично закрыто летными очками, а из-под шлема выбиваются рыжие волосы. Она просто стоит на месте. Должно быть, какая-то случайная девчонка захотела поиграть, рассуждает Кэмерон, – ей, наверное, приглянулся симпатичный аватар, но играть она не умеет и не знает, что делать. Юноша возводит глаза к небу и делает шаг в сторону, чтобы обойти девушку.