– Откуда мне знать, что это не ловушка?
– Разве королева сомневается в вас? У неё нет повода, – улыбнулся он.
Клодия пожала плечами. С королевой она виделась только на празднествах. Впервые – на помолвке, а это было много лет назад. Она помнила стройную блондинку в белом платье, сидящую на троне, к которому вело не менее сотни ступеней. Маленькая Клодия с огромной корзиной цветов, собрав все свои силёнки, вскарабкалась по ступеням на невероятную, как ей казалось, недостижимую высоту.
Она помнила руки королевы, её ногти, покрытые глянцево–красным лаком.
Помнила прикосновение холодной ладони ко лбу.
«Как очаровательно, Смотритель. Как мило».
– Может быть, вы записываете наш разговор, – предположила Клодия. – Может быть, вы проверяете меня... мою лояльность.
– Уверяю вас… – начал Эвиан.
– Уверяйте сколько угодно, но это может оказаться правдой. – Она поставила чашку, взяла полотенце, оставленное Элис, вытерла лицо.
Затем продолжила:
– Что вам известно о смерти Джайлза?
На мгновение Эвиан испугался – это было заметно по слегка округлившимся глазам. Но искусный притворщик больше ничем себя не выдал.
– Принца Джайлза? Он упал с лошади.
– Был ли это несчастный случай? Или убийство?
Если он записывает, то с Клодией отныне покончено.
Сомкнув толстые пальцы, лорд заговорил:
– Право же, моя дорогая…
– Рассказывайте! Я должна знать. Меня это касается больше, чем кого бы то ни было. Джайлз был... мы были помолвлены. Он мне очень нравился.
– Да. – Эвиан внимательно посмотрел на неё. – Понимаю.
Он, казалось, поколебался, затем, словно собравшись с мыслями, продолжил:
– Было что-то странное в этой смерти.
– Я так и знала! Я говорила Джареду…
– Сапиент в курсе? – Лорд Эвиан запаниковал. – И обо мне?!
– Я бы доверила Джареду собственную жизнь.
– Такие люди и есть самые опасные! – Эвиан оглянулся на дворец. Одна из уток заторопилась в его сторону; лорд отмахнулся, и утка поплыла прочь, громко крякая.
– Подслушивающее устройство может оказаться где угодно, – тихо сказал он, проследив взглядом за уткой. – Вот что сделали с нами Хаваарна, Клодия. Они поработили нас страхом.
Его охватила минутная дрожь, но потом он стряхнул несуществующие пылинки со своего шёлкового камзола и произнёс совсем другим тоном:
– Принц Джайлз поехал на верховую прогулку без обычных своих сопровождающих. Стояло тихое весеннее утро; чувствовал он себя хорошо, был совершенно здоров – жизнерадостный мальчишка пятнадцати лет от роду. Два часа спустя на белой от пены лошади прискакал посыльный; спешившись, он сразу помчался в тронный зал, взбежал по ступеням и упал к ногам королевы. Я был там, Клодия, и видел её лицо, когда ей доложили о произошедшем. Она и так-то бледна, как и все они, а тут совсем побелела. Если это была игра, то гениальная. Юношу принесли на носилках, наскоро сделанных из веток, лицо накрыли его же плащом. Взрослые мужчины рыдали.
– Продолжайте, – нетерпеливо бросила Клодия.
– Организовали помпезное прощание. Принца нарядили в белую тунику с вышитым коронованным орлом и золотую мантию. Мимо гроба прошли тысячи людей. Женщины плакали. Дети возлагали цветы. Как же он прекрасен, говорили они. Как молод.
Он снова оглянулся на дом.
– Но случилось кое-что странное. Был такой человек по имени Бартлетт. С самого рождения мальчика он присматривал за ним. К тому моменту слугу, слабого и немощного, уже отправили на пенсию. Ему разрешили проститься с телом в полдень, когда народ уже разошёлся. Провели его между колоннами, среди теней зала Прощания. Старик, еле переставляя ноги, поднялся по ступенькам.