Лорд Эвиан наклонился – в воде отразилось его холёное лицо – и сказал:
– Полагаю, вы немного волнуетесь и нетерпеливо предвкушаете свадьбу?
– Временами. – Она бросила крошки водяной курочке.
– Уверяю вас, любой скажет, что вы легко справитесь с графом Стинским. Его мать в нём души не чает.
В этом Клодия не сомневалась. Она вдруг почувствовала себя такой уставшей, словно роль, которую она вынуждена играть, вконец вымотала её. Она поднялась, её темная тень легла на воду.
– Прошу меня простить, милорд, мне столько ещё нужно успеть.
Не глядя на неё, он потянулся пухлой ручкой к уткам и промолвил:
– Сядьте, Клодия Арлекса.
Его голос! Она ошеломлённо уставилась ему в затылок. Куда подевалась гнусавое нытьё? Напротив, голос звучал жёстко и повелительно. Он поднял глаза.
Клодия молча села.
– Я вас шокировал? Вообще-то обычно я наслаждаюсь своим маленьким маскарадом, но иногда это крайне утомительно.
Слащавая улыбка тоже исчезла, отчего лорд стал выглядеть по-другому, его глаза в складках тяжёлых век казались теперь уставшими. Он вдруг словно резко постарел.
– Маскарадом?
– Притворная личина. Все мы этим грешим, не так ли? При нынешней-то тирании Времени. Клодия, нас здесь никто не подслушает?
– Тут безопаснее, чем в доме.
– Да. – Он развернулся на скамье, прошуршав светлым шёлком костюма, и Клодия уловила шлейф изысканного аромата, которым он пропитался насквозь. – Теперь послушайте. Я должен поговорить с вами, и другого шанса может не представиться. Вы когда-нибудь слышали о Стальных Волках?
Опасность. Здесь кроется опасность, и Клодия должна быть максимально осторожна. Она заговорила:
– Джаред очень хороший учитель. Стальной Волк изображён на гербе лорда Каллистона, которого признали виновным в подготовке заговора против Королевства. Лорд стал первым заключённым Инкарцерона. Но это случилось сотни лет назад.
– Сто шестьдесят лет назад, – уточнил Эвиан. – Это всё, что вам известно?
– Да. – Это было правдой.
Эвиан бросил мимолётный взгляд на лужайку.
– Тогда позвольте мне рассказать вам, что Стальной Волк также дал название тайной организации придворных... скажем... оппозиционеров, которые жаждут освобождения от бесконечной игры в идеальное прошлое. Они против тирании Хаваарна. Им... нам нужна страна, где правит королева, которая заботится о своём народе и позволит нам жить так, как мы хотим. Королева, которая отопрёт Инкарцерон.
Сердце Клодии заколотилось от страха.
– Вы поняли, о чём я, Клодия?
Она не имела понятия, как ей теперь быть. Кусая губы, она проследила глазами за Медликоутом, идущим от сторожки у ворот и явно разыскивающим их.
– Думаю, поняла. Вы один из них?
Лорд тоже заметил приближение секретаря и быстро проговорил:
– Может быть. Я страшно рискую, говоря с вами. Но полагаю, вы не настолько дочь своего отца.
Тёмная фигура секретаря пересекла разводной мост и устремилась к ним. Эвиан непринуждённо помахал Медликоуту рукой и добавил:
– Подумайте об этом. Не так уж много тех, кто станет оплакивать графа Стинского. – Он поднялся. – Не меня ли вы ищете, сударь?
Джон Медликоут был долговяз и немногословен. Поклонившись, он сказал:
– Да, милорд. Смотритель шлёт наилучшие пожелания и просит меня передать вам эти депеши, прибывшие из Дворца.
Он протянул кожаный футляр. Изящно приняв его, Эвиан улыбнулся.
– Тогда мне непременно нужно удалиться, чтобы прочесть их. Прошу меня простить, дорогая.
Клодия присела в неловком реверансе, проводила взглядом коротышку и высокого сурового слугу, затеявших ни к чему не обязывающую беседу о видах на урожай. Не веря только что услышанному, она задумчиво крошила хлеб.