Это нечто с резким ревом замахнулось на меня сильными ручищами, разинув рот, и я сама не помню, как вонзила ему в грудь свой кинжал. Он еще немного помучился в предсмертной агонии, так как в сердце я не попала, что не удивительно, и существо с воем упало на колени, а затем и вовсе испустило дух. Пока оно падало моему испугу и удивлению не было предела.
– Это еще что такое?! – изумлялась я про себя.
Существо, как бы напоминало человека. Да это и был человек, только сильно изуродованный. Было видно, что такую внешность он приобрел из-за мутаций. Их было так много, что человек в нем угадывался с трудом. Казалось кто-то специально, возможно в лабораторных условиях, создавал таких чудовищ и выпускал их, так сказать, в массы. Его лицо представляло собой нечто лепешкообразное, со сдвинутыми глазами, будто утонувшими в тесте, рот перекошен и губа тянулась от подбородка до уха с очень неравномерной толщиной губ, одно ухо не развилось, а другое было чересчур огромным, нос напоминал картошку с сильными волдырями, шеи не было вовсе. Массивный торс был с кривым позвоночником, из которого торчали два горба, один из которых сильно отличался по размеру от другого. На теле кое-где пробивалась волосатость и встречались огромные пятна-родинки. Возможно на эмбрионы воздействовали и радиацией. Эти существа явно были выведены не для долгой и продолжительной жизни. Их функцией было убить как можно больше. Руки были очень мускулисты, однако пальцы рук были почти не развиты. Им сложно было хватать предметы, а вот зубы, отличались хорошей клыкастостью, и они могли загрызть любого. Пупок отсутствовал напрочь, ноги были мощными и волосатыми, они больше походили на лапы животного. Вот, пожалуй, и все. У меня, глядя на него, возникло полное ощущение того, что развитием мозга в этих существах никто не занимался. Возможно это была совершенно ненужная функция для их хозяев, ведь в их обязанности, судя по тому, что происходило сейчас, входило только убийство всего живого, что встретиться у них на пути. Алексей увидел, как я испуганно сижу, облокотившись спиной о ствол дерева, не разжимая ножа, а передо мной лежало бездыханное тело мутанта.
– Что это за хрень? – крикнул испуганно он.
– Это мутанты какие-то! Они, похоже, недоразвитые, – испуганно кричала я.
– Это конечно все меняет, – прокричал он в ответ.
– Ладно, давай сюда ко мне, с этой позиции отбиваться удобнее.
И я, кивнув, быстро пробежала и оказалась возле Алексея.
– Вон они впереди целой гурьбой бегут! – произнес он.
– Патронов хватит? – серьезно спросила я.
– Будем надеяться! – еще более серьезно ответил Алексей.
По мере приближения существ мы начали стрелять.
– Ты на себя бери правых, а я тех, что слева, – кричал он.
– Хорошо! – прокричала я, не отрывая взгляда от цели.
Под натиском пуль мутанты падали и их становилось меньше.
– Хоть их не сильно много и благо патронов достаточно, – сказал Алексей.
– Ага, – согласилась я.
Через некоторое время все было кончено и треск сучьев и рев мутантов прекратился. Как все стихло мы немного посидели молча за деревьями, внимательно вслушиваясь в тишину, и, убедившись, что нам ничего не угрожает, вышли из-за своего укрытия и направились осматривать мутантов.
– Ты заметил, что дефекты у них разные, а уровень развития одинаков? – спросила я, осматривая трупы.
– Ага, – согласился он.
– Складывается такое впечатление, что мутации отличаются из-за того, что у каждого человека свой иммунитет и свой набор генов и, если на два эмбриона одинаково воздействовать радиацией в равной степени и изменить их гены, все равно они будут отличаться, так, как создавались из уже готового материала, а не были выращены с нуля. Ты со мной согласен? – поделилась своей теорией я.
– Да. Возможно такое, – согласился он.
Потом он умолк и, глядя на одного из них, произнес:
– Эх, сейчас бы курева достать, да браги какой.
– Кто про что! – недовольно заметила я и мы двинулись дальше.
– Надо будет трупы в кучу собрать. Ты что думаешь? – спросила я.
– Да можно, а то вонь пойдет, а нам тут еще моего дядю ждать.
И мы принялись за дело. Как только все было кончено и место лагеря было расчищено, мы задумчиво уселись у потухшего костра.
– Ну, ты как? Испугалась? – без шуток и без издевок спросил Алексей.
– Да, ничего, – спокойно ответила я.
– Представляю, как мой дядя удивится, когда мы ему расскажем кого здесь встретили.
– Если только там он кого-нибудь похуже не встретит. Эти то явно из города пришли. Что же там творится тогда?
– Это верно, – согласился со мной он.
– Есть хочешь? – спросил Алексей.
– А мы все равно в панике все консервы там побросали, надо будет сейчас пройтись и пособирать, – ответила я.
– Да, посиди ты, вот, – и он с довольным видом благодетеля достал из-за пазухи таранку и протянул ее мне.
– Давай напополам, – сказала я и отломила кусок и ему тоже.
– Вот к пиву берег, да не сложилось, – решил пошутить он, как всегда в своем репертуаре.
Я улыбнулась и от этого он стал еще более самодовольным. Вскоре стало темнеть и он заметил, что я начинаю замерзать.
– Куртку мою брать будешь? У меня и так вещей теплых до фига.
– Не. Я так…
– Ну, как хочешь, мне же теплее будет, – пробормотал он и завернулся в куртку.
Алексей еще долго, как старый недовольный сельский дед, что-то бормотал себе под нос, только слов было не разобрать, да и не очень-то меня интересовало их содержание. Вскоре он заснул и наступило молчание. Через несколько часов стало светать. Мы встали и постарались понемногу приходить в себя.
– Ну, что, пошли консервы соберем? Как говорится: утро вечера мудренее! – размявшись и потянувшись, бодро сказал он.
– Ага, теперь хоть видеть будем, что собирать, – ответила я и мы двинулись на условленное место для сбора припасов, то там, то здесь мы подбирали утерянное вчера.
За это время мы сдружились. Не могу сказать, чтобы я ему доверяла, скорее он стал для меня непутевым братом, а он явно рассчитывал на большее. Его выходки забавляли меня, но видеть такого человека с собой я никак не могла, слишком уж разные у нас были ценности, взгляды, мировоззрение и образ жизни, что рано или поздно дало бы о себе знать. К тому же это его постоянное стремление идти на попятную, смешанное с трусостью из-за возможной смены его образа жизни, для меня были не приемлемы. Об этот я ему неоднократно сообщала. На что он был сильно не доволен. Вдруг из-за дерева на него бросилась собака. Это был возможно бульдог, черный и очень крупный, но очень озлобленный и с красными глазами, он также был подвергнут мутациям, наверное, даже ротвейлер, я в собаках очень плохо разбираюсь, поэтому точно сказать не могу. Мгновение и она в прыжке вцепилась в его руку и повалила на землю. Там началась яростная борьба. Я схватила попавшуюся ветку потолще и начала бить ее, от этого правда собака становилась только злее. Затем мой удар попал по черепу. Она взвизгнула и еще более плотно сжала челюсти. Силы Алексея иссякали, но он не сдавался. Тут я достала пистолет и выстрелила. Пуля угодила в ее тело, и она с визгом ослабила хватку. Этого момента было достаточно для того, чтобы Алексей смог дотянуться до ножа и резким движением вонзил ей в горло лезвие. Она снова взвизгнула и упала без движения. Отдышавшись пару секунд, он сбросил собаку и сел.
– Давай посмотрим, раны сильные? – взволнованно произнесла я.
– Да жить буду, – весело ответил он.
– Будем надеяться, что она не бешеная, а просто одичавшая и голодная.
– Если что заражу тебя бешенством, – снова пошутил он.
Я помогла ему перевязать раны, и мы принялись ждать Никиту Степаныча. Через некоторое время мы услышали по лесу осторожный хруст веток. Было ясно, что кто-то пытается передвигаться тихо и не привлекая внимания. Конечно это должен быть дядя Алексея, но бдительность терять не нужно не на минуту, поэтому мы насторожились и приготовили оружие. Через несколько мгновений оказалось, что наши опасения по поводу чужаков были напрасными и это действительно оказался Никита Степаныч, возвращавшийся с вылазки в город.