В этот момент из панциря на его руке показалась головка. Улитка была худенькая, бледненькая, глазки были неопределенного цвета. Она слабо пискнула.
– Заткнись, червяк сраный! – грубо сказал Кевин.
Лена, вздрогнув от резкого, повышенного тона, хотела защитить улитку, но в голове всплыла картинка в ресторане: маленькая девочка, с горящими глазами смотрит на горку маминого разноцветного мороженого, вздыхает и отказывается есть свой, почти растаявший десерт; недоуменные взгляды которыми обменивались её родители. Её тогдашняя умиленная реакция представилась ей в ином свете.
– Не слушай его! – шепнул ей внутренний голос. – Он алкоголик. У него помутился разум. Лучше встань и отойди от него. Смотри, как руками стал размахивать. А что, если он тебя ударит?
И Кевин, словно в подтверждение, с грохотом опустил свой кулак на стол:
– Они паразиты! Паразиты! Они поработили нас.
– Видишь, он сумасшедший! – раздалось в голове Лены. – Все алкоголики страдают нарушением психики. В них появляется неуправляемая злоба и желание разрушения.
Парень встал и стал ходить по комнате, сжимая руки в кулаки. Девушка, почувствовала агрессию, исходящую от него. Страх сжал её сердце.
– Конечно, они заботятся о нас, потому что настоящим паразитам выгодно долго эксплуатировать своих хозяев. Чем дольше живет человек, тем дольше они живут, – продолжал разглагольствовать молодой человек.
Ленина улитка вылезла из своей раковины и внимательно слушала, что он говорит.
– С каждым поколением мы больше и больше зависим от них. Мы уже исполняем их волю, сами того не замечая. А хочешь скажу, как? – он остановился и неожиданно подмигнул ей.
В этот самый момент Ленина улитка открыла рот и заголосила. Лена вздрогнула, откинулась назад. Поднесла руки к ушам, морщась от боли. Звук был невыносим. Девушке казалось, что в голове взрываются петарды. Улитка Кевина голосила тоже. Но её тон был ниже и не такой громкий. Девушка не выдержала, вскочила и выбежала из дома. Последнее, что она слышала, было:
– Подумай об этом, когда эта тварь спит.
В висках пульсировало, лоб сдавило с такой силой, словно мозги пытались проломить черепную коробку.
– Прекрати, прекрати! Я ухожу!
Лена не помнила, как села на велосипед и стала крутить педали. И только когда она проехала полпути, улитка перестала кричать и успокоилась. Она повернула к Лене свою шею, сложила губы в трубочку и прогудела: «Уи-уи!», показывая шариком на далеко идущий поезд. Девушка поняла, что та хочет домой. Ей тоже захотелось домой, после произошедшего у неё сильно разболелась голова.
Дома она приняла таблетку и заснула. Проснувшись поздно вечером, почувствовала себя ужасно разбитой. В голове все ещё тихонько бухало, ей даже думать было больно, она приготовила себе ромашковый чай, завернулась в тёплый плед и стала тупо смотреть телевизор.
Глава третья
Кевин, оставшись один, раздраженно отодвинул от себя кружку так, что чай расплескался, встал и вытащил большую бутыль с мутной жидкостью.
– Снова?! – выдохнул скорбный голос в голове. – Ты не можешь постоянно только пить. Нам нужно и есть.
– Зачем мертвецу еда? – парировал пьяница.
– Хорошо, – скорби в голосе прибавилось. – Хочешь, я расскажу тебе правду?
– Какую? – усмехнулся Кевин, роясь в буфете в поиске чистого стакана. – То, что ты разговариваешь в моей голове? Я и без тебя знаю.
– Нет, не эту. Откуда мы взялись? – голос стал мягким и таинственным.
– А… Ну, давай-валяй! – Кевин злился, что не мог найти чистую кружку; в раздражении включил воду и стал споласкивать первый попавшийся бокал, с удовлетворением думая: «Большой! Много влезет!».
– Нет, нет! Так не пойдёт! Я слишком слаб. Мне нужно энергия… Для рассказа… – с небольшой паузой начал уговаривать его голосок. – Так что давай сначала вкусно поедим, а потом я тебе расскажу. Собирайся, мы идём в магазин.
– У нас нет денег, дурашка! – Кевин в первый раз ласково назвал паразита.
Тот от неожиданности замер. Появилась глупая улыбка, но потом существо поморгало глазами, повертело головой, стряхивая сентиментальность.
– Мы что-нибудь придумаем. Давай! Куртку надень и вперёд! На велике ещё не разучился, надеюсь, ездить? – улитка пыталась отвлечь внимание хозяина от бутылки.
Молодой человек уже подходил к столу, и существо боялось, что не сможет его остановить.
– Слушай! Слышишь? Шум шин по дороге. Лена вернулась! – закричал паразит и его уловка удалась.
Кевин вздрогнул, убрал руки от бутылки. Нервными, резкими движениями надел куртку (паразит вопил в это время: «Куртку, куртку надень!»), распахнул дверь, вывалился наружу и задохнулся от яркого света. Холодный воздух обжёг легкие, голова закружилась, он почувствовал слабость в коленях. Существо, боясь, что он снова ринется домой, не дало ему опомниться: стало мысленно толкать его к сараю, рисуя в голове жареные колбаски, тарелку дымящегося супа и румяные свежеиспечённые булочки. Рот заполнился слюной и молодой человек решил, что подкрепиться – не такая уж плохая идея.
Туман рассеялся, солнце светило ярко, земля подтаяла, поэтому ехать на велосипеде для любого нормального человека не представляло труда – Кевина же качало из стороны в сторону. До центра было довольно далеко. На полпути он остановился и оглянулся по сторонам. Лес, на окраине которого стоял его дом, поросший мхом, чернел далеко позади. Красные крыши домов виднелись далеко впереди, а справа и слева тянулись бесконечные поля. Кевин заскрежетал зубами и злобно выругался – сил ни ехать вперёд, ни возвращаться назад, не осталось. Справа раздался смех, молодой человек увидел двух пацанов, бросающих что-то на землю. Ещё толком не увидев, он нутром почувствовал, что мальчишки кормят больших жирных воронов, расхаживающих по чёрной земле. Фишер заспешил к ним. В голове пульсировало «хлеб», «еда», «хлеб», «еда». Торопливо хромая, хриплым голосом он позвал их:
– Эй! Не дадите мне кусочек хлеба?
Пацаны оглянулись и с удивлением стали рассматривать приближающегося грязного бородатого типа. Паразитам он не понравился, и они угрожающе заулюкали. Волнение существ передалось мальчишкам. Они сделали шаг назад. Кевин остановился, развёл руками, показывая, что у него ничего нет:
– Я не сделаю ничего плохого. Я болен. Посмотрите на мою улитку. Мы оба больны.
Бледная улитка печально и утвердительно закивала головой. Именно она, а не этот странный, лохматый мужчина, похожий на ведьмака из леса, вызвала у ребят жалость. Они протянули ему свои булки. Тот схватил их трясущимися руками и с жадностью стал запихивать в рот, пробубнив:
– Спа-си-бо!
Пацаны переглянулись, положили бумажный пакет на землю со словами: «Там ещё есть», а затем бросились к своим велосипедам, лежавшим на узкой тропинке и, оседлав их, не оглядываясь, уехали.
Кевин съел всё до последней крошки, похлопал по животу, в голове снова всплыла бутыль самогона на столе. Но паразит заулюкал, картинка зарябила и её место заняла дымящаяся гороховая похлёбка. Молодой человек, проглотил слюну и согласился:
– Хорошо! Суп, так суп! – он снова сел на велосипед и поехал на север. Возле церкви его остановило улюкание паразита:
– Сворачивай здесь направо. Мы едем в церковь. Там возьмём деньги.
– Воровать в доме Господнем?! – возмутился Кевин.
– Господь велел помогать малоимущим и нищим. Мы с тобой как раз в эту категорию попадаем. Как там сказал ваш Иисус: «Просите и дано будет вам!».
Кевин кивнул головой. Такой ответ его вполне устроил. Двери церкви были открыты, а сам храм пустой. Кев позвал:
– Есть кто-нибудь? Мне нужна помощь.
Ему никто не ответил. Он вошел, подталкиваемый улиткой, в притвор. В середине нартекса стоял ящик для пожертвования, он был не заперт. Паразит кивнул и Фишер затряс головой: