Все было собрано лишь к полудню, и Луиза мысленно чертыхнулась: поезд уже два часа как ушел. Хоть он и останавливается чуть ли не на каждом полустанке, догнать его будет непросто, даже если весьма прилично срезать путь, а вызволить Эллу и вообще вряд ли возможно. Даже если им и удастся вырвать девушку из рук похитителей, дело на этом не кончится и опасность для ее жизни не станет меньше. Неизбежное столкновение лишь будет отсрочено. У Луизы было такое чувство, что пришло время встретить опасность, три долгих года висевшую над ними, лицом к лицу. Ей оставалось теперь лишь молиться, чтобы они вышли победителями из этой схватки и остались в живых.
Элла пронзительно, на весь вагон вскрикнула, и Харриган как ошпаренный отскочил от нее, едва не свалившись с сиденья, потом украдкой оглядел попутчиков и невольно покраснел под их осуждающими взглядами. Элла тем временем спокойно приводила в порядок прическу. Первой мыслью Харригана было, что ей привиделся какой-то кошмар, однако шевельнувшееся было в душе сочувствие внезапно исчезло. Ему пришло в голову, что это одна из ее уловок, чтобы досадить ему.
– Ну как, пришли в себя от дурного сна? – спросил Харриган, усаживаясь поудобнее.
– От дурного сна? – Элла искоса посмотрела на него и по прищуренным глазам поняла, что он иронизирует. Нимало не смутившись, она с самым невинным видом продолжила: – А, вы об этом. Да, это был кошмар. На какой-то миг мне даже показалось, что я в самой преисподней, и я вдруг почувствовала на щеке горячее смрадное дыхание дьявола. Брр!
Харриган прекрасно понял, о ком она, и с трудом справился с желанием сложить ладонь лодочкой, поднести к лицу и понюхать собственное дыхание, хотя в его свежести не сомневался. Да, намереваясь разбудить девушку, он склонился слишком близко и даже застыл, пораженный ее прелестью. Полные, слегка приоткрытые губы так и манили. От ее густых длинных ресниц невозможно отвести глаз. То, что его интерес был замечен, привело Харригана в замешательство, но виду он не подал.
– Я рад, что это был всего лишь сон.
– Вы в этом уверены?
– Мисс Карсон, я совершенно уверен, что вы сейчас не в аду, так что не надо преувеличивать.
– Вы, сэр, мало что понимаете в нынешних обстоятельствах.
– Я знаю лишь то, что мне нужно знать.
– Вернее, то, что вам напели мои вероломные родственнички.
– Ах да, как я мог забыть: ведь правда исходит только из ваших уст.
Его саркастический тон взбесил Эллу, но она сумела сдержаться: какой смысл выкрикивать оскорбления в лицо этому типу в ее положении. Это лишь подтвердит то, что ему о ней наговорили. Спокойно, терпеливо повторять правду – вот в чем секрет успеха. Вполне возможно, так она сумеет убедить его, что все россказни о ней сплошь выдумка.
– По крайней мере в том, что касается этого дела, – спокойно отреагировала Элла и похвалила себя за миролюбивый и вежливый тон. – Я уверена, что мои родственники в Филадельфии сказали вам, что я необузданная, испорченная девчонка, которая, сбежав из дому, плюнула в лицо всей безумно любящей ее семье. На беду, я еще и несусветная фантазерка: вбила себе в голову, что мне постоянно угрожают. Угадала?
Харриган от растерянности даже не нашелся что ответить. Элла слово в слово повторила то, что ему о ней рассказывали. Ее родственники говорили, что она и раньше пыталась удирать, так что подобные разговоры скорее всего велись не раз. Кроме того, его предупредили, что она умна не по годам.
– Более или менее, – наконец выдавил он, пристально вглядываясь ей в лицо в поисках малейшего намека на ложь. – Уверен, что вы все это слышали и раньше.
– Еще бы! Это стало делом их жизни – рассказывать такие истории всем, у кого хватит терпения их слушать. Боюсь, у меня недостаточно изворотливости и лукавства, чтобы снискать расположение сильных мира сего, так что многие в Филадельфии с большим удовольствием поверили этим выдумкам. – Элла тряхнула цепочкой наручников. – Поэтому я не осуждаю вас за то, что поверили их россказням. Все, с кем вы говорили, прежде чем согласиться взяться за это дело, должны были с готовностью подтвердить мнение моих родственников.
Харриган покосился на Джорджа, но тот старательно избегал его взгляда, с преувеличенным вниманием разглаживая несуществующие складки на своем черном жилете. Джордж настойчиво советовал другу навести справки о семье Карсон, прежде чем давать согласие на работу, но Харриган тогда пренебрежительно отмахнулся. Из-за своего предубеждения к сильным мира сего он мог легко поверить любой байке про их тупость или совершить какой-нибудь промах, а приобрести врагов в лице представителей этого семейства было бы очень нежелательно. Он опасался поддаться чувству вины перед Эллой и оказаться на ее стороне.
– И все для того, что в это легче поверить, – договорила Элла.
Его лицо оставалось бесстрастным, как будто он изо всех сил старался что-то от нее скрыть.
– Или потому, что это правда, – заметил Харриган. – Я нахожу, что в историю про сбившегося с пути, обладающего чересчур богатым воображением ребенка поверить гораздо легче, чем вашему рассказу о тайном сговоре и преднамеренном убийстве.
Элла повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.
– Мистер Махони, я начинаю приходить к мысли, что вы страдаете глубоким недоверием и неприязнью к богатым людям. И у меня закрадывается подозрение, что чувства эти усиливаются, если человек не только богат, но и потомок английских переселенцев. Иначе отчего бы вы так быстро и решительно стали отвергать саму мысль, что такие люди способны строить козни против своих близких?
– Если бы они хотели вам зла, то не стали бы прибегать к чьим-либо услугам и приехали бы за вами сами.
– Чтобы Карсоны марали руки? Да вы шутите! Они никогда не снизойдут до чего-то подобного. И потом, если их признают виновными в случае моей преждевременной смерти, они потеряют все выгоды. Карсоны вполне способны свалить вину на вас, так что советую почаще оглядываться. – Украдкой посмотрев на Джорджа, Элла с удовлетворением заметила, что тот нахмурился: похоже, ей удалось посеять в его душе кое-какие сомнения. – Честно говоря, я очень удивлена, что мои родственники обратились к ирландцу.
– Они достаточно хорошо меня знают. Один из их ближайших друзей разорил моего отца и лишил меня средств к существованию, – холодно объяснил Харриган.
– Так вот откуда ваша неприязнь к состоятельным людям! – Элла мысленно обругала себя последними словами: ни в коем случае нельзя было напоминать ему о нанесенных обидах! Так он никогда не примет ее сторону. – Держу пари, вы имели в виду Темплтонов. Вряд ли стоит вам напоминать, что женщины за редким исключением не способны вести денежные дела.
Встретив хмурый взгляд Харригана, она равнодушно пожала плечами и тут же замерла от поразившей ее догадки:
– Махони? Мне кажется, их дочь Элеонора была знакома с неким джентльменом по фамилии Махони.
– Можно сказать и так. Мы были помолвлены.
«Час от часу не легче!» – подумала Элла и осторожно поинтересовалась:
– А почему были?
– Потому что она расторгла помолвку, когда ее отец нас обобрал.
Тут же забыв про свои беды, Элла присмотрелась к Харригану внимательнее. Ее поразило известие, что Элеонора Темплтон, роскошная, но невероятно высокомерная красавица блондинка, обручилась с каким-то никому не известным ирландцем. Да, она знала, что свадьба внезапно расстроилась, чему никто не удивился: сплетни о неравном браке давно гуляли по Филадельфии. Приблизительно в то же время Элла узнала о вероломстве своих родственников и поняла, что ее жизни угрожает реальная опасность, а потому бежала в Вайоминг. С тех пор прошло больше трех лет, и все эти годы у нее были более важные проблемы, чем разбираться в причудах филадельфийской элиты. Видимо, поэтому Элла ничего и не вспомнила, когда впервые услышала это имя, а вот сейчас воспоминания нахлынули на нее.