– Я готова, пошли.
– Приятно было пообщаться.
– Взаимно. Приходите ещё.
Наконец. Теперь можно спокойно полежать в тишине. И спокойствии.
– Мам, мы дома!
– Встречай работников!
Или нет.
– Она ушла. Так что сами себя встретите и накормите.
– Это ты, наш умник!
– Что-то ты сегодня рано.
Легче овцу научить прыгать с шестом, чем объяснить кому-нибудь здесь, что перед испытанием серьёзного изобретения дают время отдохнуть. Да и последние три месяца я приходил поздно только потому, что как раз и конструировал его. Поэтому…
– А вы работу нашли?
– Да, и заработок будет неплохим!
– Рад за вас.
– Начну зарабатывать, можно будет и свою семью завести!
Естественно, у вас возник вопрос, почему здоровые мужики не женились? Да потому что, двое старших часто и себя обеспечить не могут, не говоря о семье. А я… У меня всё время забирает работа. Бывает, что я по три дня остаюсь там. И это ужасно, если честно. Но она обеспечивает меня, моих родных, и это главное.
Наконец, ушли на кухню. Сейчас будут греметь всем, чем только возможно в поисках ужина. Видимо, не будет мне сегодня тишины. Пока я мечтал о коконе, которым на время можно было бы отгородиться от внешнего мира, вернулись клоны.
– Эй, умник, пока еда греется, идём на турник.
– Нет. Это вы без меня.
– Пошли, а то так и останешься дохляком!
– Я учёный, мне положено быть таким.
Они переглянулись. И я прекрасно знал, что означала появившаяся улыбка на их лицах. Поспешно поднялся, прижавшись к стене, и выставил вперёд руки.
– Вы не имеете права со мной так обращаться! В конце концов, я выше вас уровнем!
Мои аргументы на них не действовали. Они схватили меня за ноги и руки и поволокли на улицу. Кажется, по пути мы, хорошо я, что-то сбил, перевернул стол, пытаясь зацепиться за него. Но старшие братья оказались сильнее стола. И вот я стою на улице рядом с турником.
– Отжимания. Для начала хватит и десяти.
– Нет, серьёзно, Вечер, Девять, я не хочу!
– 10 отжиманий. Начинай.
Вы не подумайте, что братья меня не любят и издеваются надо мной, потому что это не так. Они любят меня и любят спорт. Поэтому приучают меня к нему. И их стараниями я, наверное, самый спортивный учёный в мире!
– 10! Теперь столько же подтягиваний.
– Уфф!
– К упражнению приступить.
Кто-то в соседнем доме занимался аэробикой под музыку. А ещё в одном играли в футбол. В нашем районе вообще все просто помешаны на спорте.
– Вот молодец, мы гордимся тобой. А сейчас продолжаем.
За этим упражнением было следующее, потом ещё одно. И ещё. А потом к нам вышла взбешённая мать с мокрым полотенцем в руке.
– Вы – бестолочи! Кто поставил греть ужин?! Поставили и забыли!
Клоны подняли руки.
– Вы чуть весь дом не спалили! Идиоты!
Я поудобнее устроился на земле, скрестив ноги, и с удовольствием наблюдал за этим зрелищем, попутно придумывая свой план мести.
Десятый час и все устроились перед телевизором. А вы что думали?! Телевидение до сих пор живо. Только вот сами телевизоры изменились. Но это не так и важно. Так вот клоны нашли что посмотреть, а значит настало время мести!
Блокирую сигнал и стою за их спинами, ожидая реакции. Сперва это оцепенение, следом крики, далее оба подбегают к аппарату и что-то с ним пытаются сделать. И наконец, озарение! Оба синхронно оборачиваются ко мне и чуть ли не орут.
– Это ты, ты сделал!
– Верни как было!
Пытаюсь удержаться от смеха. Хотя, это очень тяжело.
– Верни сигнал!
Они уже стоят совсем рядом.
– Не буду.
– Это ещё почему?
– Вам надо, вы и возвращайте.
Протягиваю им научный журнал.
– Где-то в нём есть статья, которая поможет вам. Но статья маленькая и почти незаметная, и чтобы найти её, вам придётся прочитать журнал полностью.
– Месть, значит.
– Считайте, как хотите.
Я всё-таки не выдержал, усмехнулся, а затем отправился к себе.
***
Сегодня особый день. Ответственный. Первая демонстрация того, над чем мы трудились очень долгое время. Я надеюсь, что всё пройдёт, как надо, в противном случае… Нет, даже думать об этом не хочу!
У дверей из моей комнаты меня ожидали братья. Стояли с двух сторон, оперевшись на косяки.
– Ты обманул нас.
– Это не статья, а абзац на последней странице.
– И вам утро доброе!
Я попытался пройти мимо, но две руки не пустили меня.
– Тебе ведь интересно, поэтому знай, мы починили телек.
– Ух ты, я горжусь вами!
Наверное, эти слова были лишними, так как меня потащили на утреннюю зарядку. Хотя, до этого занятие спортом не входило в их планы.
Благодаря моим братьям на работу я отправился, не успев позавтракать, но зато сделав зарядку.
Но благодаря матери в автобусе перекусил бутербродами. И был не один такой: половина пассажиров что-то жевала. Все переговаривались между собой, смеялись, обменивались между собой едой, кто-то угощал всех кофе. Автобус буквально на десять минут превратился в кафе на колёсах. Никакой субординации, все равны. А затем мы выехали из нашего района, стали входить и другие пассажиры, транспорт вновь стал унылым и банальным. И чем дальше к центру, тем скучнее. В конце концов я остался один из любителей пожевать на ходу.
И вот оно 70-тиэтажное каменное здание, пункт моего назначения.
Люди в чёрных костюмах-робах: поздороваться с теми, кто выше меня, ответить на приветствие тех, кто ниже и, как можно быстрее, добраться до лаборатории.
Подготовить лабораторию, подготовить прототипы к испытаниям, перепроверить всё в тысячный раз, встретить важных, ОЧЕНЬ ВАЖНЫХ государственных послов. Всё это пролетело незаметно.
И вот весь наш научный отдел во главе с профессором выстроился перед оценщиками.
Но сперва пару слов о профессоре. Малкольм – это самый умный человек, с которым мне доводилось общаться. Он настоящий гений! И как все гении у него свои заскоки. К примеру, он не признаёт уровни, постоянно забывает свой. Не общается с родней, считая их пафосными снобами. И не запоминает имена своих подчинённых. Хотя в лицо знает всех, даже тех, с кем общался всего минуту 20 лет тому назад. Это гениальный человек с феноменальной памятью, которым я восхищаюсь.
И пока я вас знакомил с профессором, очень важная комиссия заканчивала речь.
– Если всё сработает, то мы прибавим вам всем не один уровень, а целых пять! Малкольм, вы понимаете, что это значит?
– То, что мы все станем на пять уровней выше.
– У вас будет 150-тый уровень!
Профессор посмотрел на меня:
– Это хорошо?
– Да. Это последний, самый высший уровень. Всего на Земле насчитывается не более 30-ти таких людей из ныне живущих.
– 30? Так что ж хорошего в том, что я стану одним из тридцати?
А ещё он сноб, такой же, как и вся его семья.
– Мы пройдём в тестовую комнату, профессор, вы сможете взять с собой кого-нибудь одного, остальные подождут снаружи.
– Февраль за мной, остальные остаются здесь.
Все так и остались стоять на месте. Он щёлкнул пальцами.
– Февраль, я к тебе обращаюсь. Но если не хочешь, я возьму вон того парнишку.
Меня словно к полу приморозило. Он выбрал меня, мало того, он знает моё имя!
– Разумеется, я хочу. Уже иду.
Да, теперь и вы знаете моё имя. Прошу прощения, совсем забыл представиться в начале. Я родился 29 февраля, но 29 заняли раньше, поэтому, меня назвали Февраль.
Мы вошли в смотровую комнату, из неё комиссия прошла в тестовую, досконально изучив наш аппарат, вернулась в более безопасное помещение.
– Восхитительно! Надеюсь, устройство будет работать.
Профессор недовольно хмыкнул, обратился к главному.
– А небо голубое?
– Что, простите?
– Небо, спрашиваю, голубое?
– Да. Но небо иногда затягивает серыми тучами.
– У нас не будет даже облачка.
– Это в ваших же интересах.
Он махнул своим подчинённым.
– Вводите испытуемых.
Мимо нас по огороженному коридору один за другим начали проходить люди. И удивлён этим фактом был только я.
– Подождите, мы ещё не готовы проводить тесты на людях. К тому же, на таком количестве!
– Они все добровольцы, никто никого не принуждал.