За ужином Георгий с девицей, звали её Арина, вели себя неприлично, оказывали друг другу недвусмысленные знаки, обнимались. Это было отвратительно! В конце концов Тася закричала:
– Георгий, да что же ты делаешь!
Он резко встал во весь рост и закричал:
– Ты что, еще голос на меня повышать будешь, женщина?!
Следом Тася получила звонкую пощечину…
Она всё терпела и старалась никогда мужу не перечить, но такое! Это ведь если бы бабуля узнала… Позор какой! Но Тася решила подождать, может, муж наиграется да уймется. Нельзя же домой вернуться, не положено, раз уже замуж вышла.
А муж становился всё грубее и водил Арину в дом чуть не каждый день. А вскоре и вовсе заявил, что она теперь будет жить с ними. Тася была у них как прислуга, подай-принеси. Плакала, но не знала, куда деваться.
Родственникам и вовсе перестала звонить, что она им скажет?!
Да вскоре и с Ариной у него не заладилось. Стали они много вместе пить да ругаться. Дошло до того, что Арина на него с ножом бросилась, а потом убежала. Хорошо, хоть Арины в доме теперь не стало, но вот Георгий получил неудачную травму и остался прикованным к постели.
Сам лежит, ничего сделать не может, а сам на Тасю кричит – всё ему не так. И еда невкусная, и ходит она за ним плохо, и бельё плохо отглажено… Тася только молчала и делала своё дело. Кое-как тащила его в ванну, купала, одевала, кормила. Стиснув зубы молчала и делала.
Вскоре объявились у них гости – приехала бабушка. Сколько было радости! Обнимались они с час, не меньше. Рассказала Тася бабушке, что муж заболел, за ним постоянный уход нужен, так что не до поездок в гости ей вовсе. Про Арину да побои ничего не сказала. Зачем бабулю расстраивать?
Георгий при бабуле присмирел. Больше молчал или стонал в подушку.
Тася только просила, чтобы бабушка подольше побыла… Да ведь дома скотина ждет и за огородом смотреть надо. Вернулась та домой.
И началось всё по новой. Крики, ругань, что ни день, то хлеще Георгий придумывал ей оскорбления.
Но недолго ей осталось всё это терпеть. Через два месяца супруг её скончался, измученная Тася справила поминки, собрала вещи, да и вернулась в родное село к бабуле. Все её жалели, как же так, молодая вдовушка…
А Тася хоть и выглядела совсем иначе, словно на целую жизнь повзрослела, но глаза у неё светились добрым светом, излучали тепло и счастье.
Она только и повторяла:
– Слава Богу, бабуль… Всё у нас будет хорошо.
Утро никогда не наступит
– Слышишь меня?
– Опять ты… Слышу. Только не вижу.
– У тебя просто глаза завязаны. Но я тут.
– Если бы ты был настоящим, ты бы давно помог мне. Почему ты не развяжешь мне руки?
– Я не могу. Физически меня нет, но это не значит, что меня нет совсем. Я просто жду.
– Чего?
– Тебя. Пришел тебя забрать. Нет, не забрать, встретить… проводить.
– О чём ты?
– Ты же всё понимаешь. Утро для тебя никогда не наступит. Ты не выйдешь из этой комнаты. А меня отправили чтобы тебя встретить, так положено.
– Так почему ты мне не поможешь? Раз ты знаешь, что я в беде, неужели ты ничего не можешь сделать?
– Так нельзя. Всё уже решено. Твоё время пришло и моя задача – не оставить тебя одну. Тебе может стать страшно.
– Страшно… мне страшно с тех пор как меня связали и притащили в эту комнату.
– Это еще не самое страшное, поверь.
– И что же со мной будет?
– Всё произойдёт быстро, не переживай. Ждать осталось недолго. А я всё время буду рядом. Только за руку не могу взять.
– Никогда не думала, что так рано придется уходить…
– Для некоторых лучше уйти рано, поверь. Вы здесь не знаете, что для вас лучше, цепляетесь за свою маленькую жизнь, за других людей, за вещи. Но всё это временно. А впереди у тебя совсем другая жизнь, бесконечная. А значит, тебе нечего бояться.
– Знаешь, я так долго уже тут сижу, что, кажется, не могу больше плакать и бояться тоже сил нет. Я только жду, что будет дальше, чем всё это закончится.
– Вот уже совсем скоро… он идёт.
– Мне страшно…
* * *
– Ну вот и всё. Открой глаза, теперь ты можешь меня видеть.
– Папа? Папа, это правда ты?!
– Да, милая. Меня послали чтобы встретить тебя. Полетели, дорогая…
Как кошка предсказала смерть
– Гена, я не шучу, Маруська у нас кошка-предсказательница. Вон помнишь тётя Валя померла, так накануне Маруся от неё не отходила. Она у нас в гостях была, а Маруська прыг к ней на колени и сидит, мурлычет громко так. И время от времени поглядывает на неё, строго так. Но самое-то главное, когда та уходить собралась, кошка возьми да притащи ей в зубах фотографию Люськи моей покойной. Стащила со шкафа и принесла, подумай только. Принесла и прямо перед ней положила! Ну мы посмеялись, мол, соскучилась кошка видать по хозяйке своей. А потом тётя Валя возьми да помри. Ну скажи, совпадение? Это при том, что Маруська к кому попало на руки не идёт, не такая она ласковая. А тут смотри, не отходит от тебя, да в глаза тебе заглядывает.
– Да ладно тебе меня пугать! С чего мне помирать? Я парень молодой, полный сил, сто лет ещё проживу! И Маруську вашу переживу!
Гена рассмеялся и погладил мурлыкающую у него на коленях кошку.
– Ну ладно, пойду я. Завтра вставать рано, на заводе совещание важное. Позвоню тебе утром, чтобы ты убедился, что не сгубила меня твоя Маруся.
– Иди, иди с Богом. Да я тебя не хочу пугать, но скажи, разве совпадения такие бывают?
– Ну что животное понимать может?
– Понимать может и не понимает, а то, что кошки всё потустороннее лучше видят, это давно известно.
– Скажешь тоже. Ну бывай.
– Постой, вон провожать тебя идёт королева наша.
Маруся важно прошагала по сенкам с фотографией Люси в зубах.
Гена усмехнулся и сказал:
– Ну ты посмотри! Прямо цирковая кошка! И как ты её так натренировал? Каждому гостю небось такие послания носит?
* * *
– Алло, добрый день! Скажите, а Гена на месте? Можно его позвать?
– Добрый день. Да у нас тут такое случилось… На конвейере ЧП произошло, погиб Гена…
Я скоро исчезну
– Мамочка, а как ты будешь жить когда меня не станет?
– Как это не станет? Настюш, дочка, ты что такое говоришь?
– Ну вот ты утром встаешь раньше всех, варишь кашу, потом меня одеваешь, отводишь в садик. А когда меня не станет, ты как будешь жить?
– Милая, ты меня пугаешь. Ты никуда не денешься, с чего ты взяла? Я каждое утро буду рядом с тобой, буду варить тебе кашу, одевать тебя, ну а скоро ты и сама научишься одеваться. Потом буду отводить тебя в садик, обнимать и уходить на работу. А после садика ты будешь ходить в школу…
– Нет, мам, не буду. Меня не станет когда я еще в садик буду ходить.
Мама села на стул и взяла дочь за плечи, едва сдерживая слезы:
– Настенька, перестань, пожалуйста! Что ты такое говоришь! Это не смешно, малышка, никогда не говори так, у меня сердце кровью обливается от твоих слов! Кто тебе сказал, что тебя не станет?!
– Ангел сказал. Он ко мне во сне приходил, такой красивый, белый. Он добрый, мам. Он меня с собой заберет. Он мне показал тот день, когда я улечу за ним, это будет через год. И мне совсем не страшно было, я только заплакала от того, что тебя рядом не будет. Но там мне будет очень хорошо, я видела. И ты потом ко мне прилетишь и мы опять будем вместе.
Мама расплакалась, забыв о только что сделанном макияже, обняла дочь и начала уговаривать её первыми пришедшими в голову словами:
– Настенька, это всего лишь сон, не думай об этом. Ты еще маленькая девочка, тебе жить и жить! Ты у меня вырастешь большая, умная, красавица! И я всегда буду рядом.
Настя усмехнулась и ангельски добрыми глазами посмотрела прямо в глаза маме:
– Мам, ну ты же взрослая уже, а такая смешная. Я же говорю, что не вырасту, меня не будет. Поэтому я тебя хотела попросить, можно я не буду ходить на рисование и на танцы после садика? Давай лучше вместе с тобой гулять, обниматься, устраивать чаепития на балконе, как на прошлой неделе. У нас немного времени осталось. Танцы мне не пригодятся, рисование тоже, я же всё равно скоро исчезну. А тебе, мамочка, надо меня хорошо запомнить, ты же будешь потом скучать.