– Я все испортила, – всхлипнула супруга. – Самое время закрывать «Фонд».
– Самое время умыться и спуститься вниз для интервью, – не согласился супруг, мягко обняв беглянку, убивающуюся горем возле окна. – Даже хорошо, что ты сегодня позволила себе немного эмоций, Мелани. А то уж слишком сухо было: едите индейку на День Благодарения – отдайте деньги.
Женщина зыркнула зареванным взглядом на мужа, который улыбался в вечерней сумеречной мгле. Смысла не было спорить, Оливер слишком тонко уловил ее настрой, чтобы сейчас отрицать свой надменный цинизм на сцене.
Вздохнув еще раз тяжело и горько, Мелани вынужденно признала свое поражение. Она зажгла свет в приемной и повернулась к зеркалу, которое отразило черно-бежевое месиво вместо тонко наложенного макияжа, вызвав в женщине возглас ужаса.
– Я не пойду в таком виде, Оливер! Синтия уже уехала?
– Да, но она и не потребуется, – уверенно сообщил супруг. – Тебе не нужен идеальный макияж. Сейчас тебе нужно показать, что ты обычная женщина, со своими переживаниями и трагедиями. Просто будь собой. Они ждут.
С этими словами муж оставил ее одну. Она не представляла, как теперь снова выходить на сцену. Краем мозга она пыталась зацепиться за воспоминания в ее жизни, которые слишком сильно походили на сегодняшний провал, но те ускользали сквозь пальцы струями сухого рассыпчатого песка воспоминаний. Это уже было с ней, Мелани могла поклясться, она стояла под надзором множества глаз и не могла говорить…
– Нет, бесполезно, – выдохнула она, измучавшись.
Наспех убрав с лица темные разводы, женщина покинула надежную гавань, чтобы разбиться о скалы в бушующем океане вопросов и осуждений.
16
На удивление теплый мартовский вечер обнимал их своими голубоватыми сумеречными крыльями, нежно баюкая тихой музыкой, лившейся из открытой двери служебной «БМВ». Получив внеплановый выходной в этот четверг, шофер решил полностью посвятить его делу, а именно – восстановлению жизни в небольшом недавно вверенном ему краснобоком автомобиле. Естественно, действо не обошлось без его маленькой помощницы, смиренно сидевшей рядом, пока мужчина докапывался до истины под капотом нового подопечного.
Их общение тянулось мило и гармонично, будто для обоих уже стало обыденным сидеть вот так в гараже долгими вечерами. Алекса на удивление открыто общалась с ним на любые темы, что не могло не поразить водителя, ведь разница в их возрасте ставила друзей в разные сословные группы. Впрочем, не только она. Дениэл вообще очень сильно отличался от богатого убранства поместья, гениальных патентов и многочисленных дипломов о высшем образовании. Да и девчонка меньше всего напоминала бородатого работника автослесарной мастерской, и это не мешало им жить в моменты встреч в унисон, на одной волне.
День, который изначально должен был разбить сердце этой крохе, прошел вполне сносно. К вечеру Алекса принесла чай с печеньем, а Дениэл установил новый аккумулятор на «Купер», который хоть и не спас давно умершего малыша, но дал импульсы жизни на его узлы. Ощупав индикатором некоторые из них, водитель составил список потенциально безжизненных частей, чтобы заказать новые, и на этом осмотр закончил.
Друзья завалились на легкие раскладные стулья, которые Дениэл позаимствовал у Луи в домике охраны, и, слушая душевный джаз по радио, пили теплый травяной чай с оттенком розы и ванили, глядя в звездное небо.
– У мамы началась речь, – сообщила Алекса, взглянув на часы.
– Переживаешь, что ты не там? – Спросил собеседник.
Что касалось переживаний самого Дениэла, то больше всего его терзала сейчас ситуация в корпорации. Кто-то прикинулся им и навлек такие сложности на родную контору, что шофер невольно вздрагивал от презрения к этому человеку. На что надеялся предатель, уж не на то ли, что начальник выгонит непутевого шофера, не понятно. Так что мирные посиделки с девчонкой за кружкой странного напитка как нельзя кстати успокаивали его ум, расслабляли и позволяли отвлечься.
– Не сильно, честно говоря, – протянула она, сморщив нос. – Я смирилась с тем, что Бала мне не видать. Хоть это и далось непросто.
– Ты можешь посмотреть трансляцию по телевизору, – подсказал Дениэл.
– Не то, – хмыкнула девушка и затихла.
В палисаднике надрывалась какая-то голосистая скрипучая птаха, которой, очевидно, было наплевать на синий сумрак позднего вечера. Подсветка в глубине закрытого тугим пластиком бассейна окрашивала воду золотистыми переливами, контрастировавшими с бирюзовой чашей, а из гаража лилась теплая мелодия, согревающая сердце получше чая и пледа. Они сидели рядом на стульях со спинками, уставившись в темноту сада, который лишь кое-где просвечивал желтыми фонарями, словно в кинотеатре на сеансе фильма про поместье. Молчание наполняло и совсем не напрягало слух, а затертый до дыр вид, простирающийся от поднятых ворот гаража, притягивал все их внимание, словно ничего интересней в жизни не было.
Вдруг, шурша перепончатыми крыльями в ночи, начали мелькать черные тени летучих мышей, питающихся редкими для конца марта насекомыми. Их тонкий писк ультразвука прорубал слух какими-то оглушительными и одновременно едва уловимыми волнами, словно бил не в ухо, а сразу в душу. Звезды опустились еще ниже, как будто в паре ярдов над крышей поместья им было тяжело и сложно висеть на чернильном небосводе. Теперь они повисли вплотную к крыше, зацепившись сонными лапками за острие «башни» и натянув тугое сферическое полотно без единого облачка.
Весна началась очень резко, практически в один день. Вдруг стало тепло, прекратились дожди и туманы, и природа полноправно объявила себя начинающей новый жизненный цикл. Она принялась обновлять листья и побеги, колоситься, обещая буквально завтра выдать и бутоны ранних цветов, если ей только позволят править бал.
– Так тихо, – почти прошептал Дениэл, прислушиваясь.
Птаха замолкла, для сверчков время еще не пришло, а ветер не смел шевелить ни единой травинки, штилем улегшись на газон и пластмассовую гладь бассейна. Тем звонче показался щелчок, открывающий замок ворот на въезде. После него стал приближаться едва различимый слухом в начале и очень отчетливый почти возле самой зеркальной стены мотор маминого «Ленд Крузера». Хлопнули двери, и приближающийся автомобиль осветил фарами два стула с наблюдателями, перегораживающими въезд в гараж. Дениэл помог девушке подняться и одним махом отставил оба сидения с проезда, однако машина не спешила на стоянку. Вместо этого окно водителя отъехало вниз, выпустив пушистую белую шевелюру.
– Доброго времени суток Вам, юная леди, – проговорил Альфред лукаво, и только после этого, тепло пожав руку второму шоферу, проехал в недра бетонного отсека.
Алекса немного смутилась такому приветствию, но позже, когда мистер Беррингтон вышел из помещения под звезды над головой, нашла старичка веселым и любознательным. Он расспрашивал Дениэла о его делах и поступках, удивительно точно задавая нужные вопросы, чем невольно притягивал в разговор и гостью гаража. Она едва не забыла, что приезд седого водителя ознаменовывал возвращение родителей, заслушавшись речью соратников.
– Я, пожалуй, пойду, а то меня потеряют, – будто извиняясь, сообщила девушка. – Добрых снов! И спасибо тебе за вечер, Дениэл.
– Спокойной ночи! – Отозвался молодой человек. – В выходные все в силе.
Окрыленная и улыбчивая, Алекса направилась к зеркальной стене поместья, оставив водителей наблюдать ночь.
– Ей скучно, – протянул Дениэл, глядя вслед удаляющейся девушке.