Впрочем, как мы почувствуем Его присутствие, если мы даже природу уже не воспринимаем как нечто одухотворенное? Мы же уже не понимаем, что такое жизнь. Мы живем среди пластика, бетона, гипсокартона, стекла и металла. Но ведь это же мертвое пространство! Да, вполне удобное, но мертвое!!!
А для наших предков все окружающее было не просто живым, а одухотворенным. Они ощущали это своей собственной душой и потому были с этим миром едины. Они были на равных. Между ними и природой не было стекла и экрана монитора, потому душа почти каждого из них была энергетически настроена в унисон с этой одухотворенностью. Более того, ведь даже заря, ветер, дождь и другие явления природы были для них не просто явлениями. К ним обращались, как к сущностям, обладающим мощью.
Мы отделили себя от природы железобетонными стенами и окружили себя неоном, ледами и пластиком, но вместе с тем мы такие же, как и прежде. Мало того, теперь более понятно, что мир на Земле все так же принадлежит мускулистым, когтистым, зубастым и клыкастым – то есть, хорошо вооруженным. Мы, конечно, в большинстве своем уже не охотимся друг на друга буквально, но наши взаимоотношения не только часто пропитаны демонстрацией силы и превосходства, но обычно являются продолжением старых как мир взаимоотношений между хищниками и жертвами.
Мы все те же, поскольку большинство из нас просто-напросто продолжает предыдущую программу из прошлого. И хотя наш актуальный облик уже совершенно иной, поведение многих из нас основано на все тех же отшлифованных инстинктах предыдущего воплощения. Многие еще не освободились от этих программ и потому свою жизнь устраивают так, как они это понимали тогда – в предыдущих воплощениях.
Для многих из них убить кого-то было совершенно естественным, как для нас из холодильника достать колбасу и положить ее на ломоть хлеба. Новая программа человеческого облика только начинает ими усваиваться. Она еще не так устойчива и потому часто вытесняется предыдущей.
Таким образом, одни все еще продолжают жизнь хищника и охота на других как была, так и остается неотъемлемой частью их существования. Поэтому они без зазрения совести проливают чужую кровь. Другие – это как раз те, чья кровь лилась – плотоядные и не так агрессивные. Они до сих пор находятся под влиянием и доминированием первых.
Есть еще и стервятники, паразиты, прилипалы и им подобные. Они также не прочь полакомиться кровью и насытиться энергией за чужoй счет.
Поскольку для одних хищничество и паразитизм было естественным элементом жизни в прошлых воплощениях, то они точно так же понимают и эту жизнь, хотя теперь у них уже человеческий облик. Вместо клыков и когтей у них самодовольные уверенные лица, глаза с прищуром и холодный цинизм. Они, правда, только начинают свой путь в этом облике и потому у них старые хищнические программы поведения срабатывают естественным образом. Они все так же продолжают охотиться и поэтому они до сих пор не прочь пострелять по живому – иногда просто ради удовольствия.
Итак, охота продолжается. Правда теперь главной их целью являются не конкретные живые организмы, чтобы утолить голод, а деньги – универсальный эквивалент все той же энергии.
Теперь же эту энергию можно не только хранить в кладовых на голодные времена, а держать на счетах и очень широко и разнообразно использовать как инструмент силы и власти над другими. И чем больше этой материализованной энергии, тем более безнаказанны их хищнические инстинкты.
Так, ради очередной наживы можно объявить войну за какую-нибудь нефтеносную территорию или же отстегнуть «откат» в несколько миллионов долларов и тем самым «выиграть» тендер. Ведь прибыли и так будут в несколько раз больше. Все это так же хладнокровно и естественно, как впиться зубами в горло пойманной жертвы. Мало того, теперь хищником быть еще интересней – все, что хочешь, принесут тебе на блюдeчке, включительно с сексом. Любым сексом!
Ох уж эта война за энергию и за жизненное пространство! Ради этого, а также ради собственного самоутверждения в других, души многих из нас способны на многое и способны даже преступить запретную черту. Они пока только так понимают себя в этой жизни и поэтому многие из нас действительно «не ведают, что творят».
Впрочем, даже если сейчас уже не так просто убивать друг друга буквально, то мы, как и тысячелетия тому назад, все продолжаем ментальные войны. Наши колкие слова, отравленные ядом ненависти и злости, летят в душу наших противников и, вбиваясь, ранят ее.
Но это не просто слова, облаченные в звук. Это мысли, заряженные энергией агрессии, а значит, деструкции. Хватит порой одного слова и оно может отравить чужую душу, начнет ее разрушать, подточит ее независимость и подрежет ей крылья. Свободно летать ей будет уже трудно. Она должна будет как-то разрядиться от этой агрессии и таким образом отпарирует ее обратно, но еще более усилит заряд своей собственной злостью: «Ты дурак!» – «Ты сам дурак!» А если она не может ответить тем же, то просто перебросит ее в кого-то более слабого – «У всех дети как дети (жена как жена, муж как муж), а у меня дураки (дура, дурак)!»
Она – душа – это сделает неосознанно, и влетевшие в нее, как пушечные ядра, негативно заряженные заряды энергии – слова – полетят дальше. Да что там слова! Порой одного лишь взгляда хватит, чтобы цветущий цветок в чей-то душе начал увядать.
Глядя на все это, невольно задумываешься, что чем более одухотворен человек, тем меньше места для него на этой Земле. Трудно ему – честному, совестливому, с ранимой душой, не переносящему даже вида чужoй крови среди когда-то плотоядных хищников и стервятников, а теперь гендиректоров, владельцев корпораций, хитрых политиков, бизнесменов, генералов и им подобных, которые без зазрения совести движением одного пальца указывают другим, что те должны делать, а каждая аферная или рискованная финансовая операция не только их не пугает, а наоборот, еще больше подзадоривает и вызывает азарт, как запах крови раненной жертвы во время охоты.
Ведь в основном это они правят миром. Они это умеют делать. У них это в крови. И делают они это очень расчетливо и хлaднокровно, в душе продолжая все ту же охоту – сначала в стаде ввести панику, потом отсечь от него намеченную жертву, загнать к кустарникам, а там уже твои партнеры поджидают. Они неожиданно выскочат из засады и вцепятся ей прямо в горло. Та даже пикнуть не успеет. Все – сделка сделана. Прибыль на счету. Можно дальше планировать новую «охоту», а между делом отдохнуть и потусоваться где-нибудь в Монте-Карло, купить новую «тачку» (старая приелась, ей уже год) или еще какую-нибудь недвижимость прикупить в Монако для души. Она – их душа – пока что еще только так воспринимает себя в этом мире.
Тонкой, ранимой и одухотворенной душе остается лишь им подчиняться и выполнять их распоряжения. Нет в ней этой тяги к охоте и азарта преследования. Не умеет она свою силу противопоставлять грубой силе. Нет в ней агрессии. Она – душа травоядной самки, дающей жизнь, а не отбирающей ее. Она трепещет от радости, видя, как ее только что родившийся детеныш распрямляет ноги и пытается уже встать. Одновременно она озирается по сторонам в надежде, что львы еще сыты, гиены далеко, а стадо еще немного потопчется на этом лугу. Тогда ее малыш точно успеет встать и побежит вместе со всеми.
Пройдут годы, пока она может быть научится создавать внутри себя необходимую пустоту для зарядов чужеродной негативной энергии – этих разрушительных мысле-форм, которые будут беспрепятственно проходить сквозь душу. А уж научиться этому в одном воплощении практически невозможно. Еще долго она будет оставлять в конце каждого воплощения свое тело, измученное болезнями от страхов и переживаний за своих детей, за себя, за других, а в своей душе зализывать шрамы от когтей и ядовитых слов-стрел.