Ведь теперь ты знаешь, что, собственно, ничего особенного не произойдет – после того как нож со свистом вонзится в твое горло, отсечет голову от тела и она с тупым звуком упадет в корзину, ты просто встанешь, посмотришь на нее, потом на родное туловище, лежащее на столе и хлещущую из него кровь, попрощаешься с ним и начнешь уносится над всем этим куда-то вверх… на встречу с Ним.
Теперь ты уже точно знаешь, что души не умирают и что жизнь продолжается вечно. Когда-то ты знал, что она никогда и не прерывалась, но в какой-то момент ты напрочь забыл о том, что смерть это словно глубокий сон и что после нее мы просыпаемся и продолжаем жить дальше. Потом мы ищем новое тело и сначала мы долго к нему привыкаем, а когда привыкнем, то окончательно забываем свое предыдущее и ту, прежнюю жизнь. Впрочем, ничего удивительного – даже в этом теле мы каждый раз засыпаем и утром просыпаемся точно так же, не помня снов, как и этих самых предыдущих жизней. А сколько же их было! И не сосчитать!
Точно так же произойдет и на этот раз. Однажды ты уснешь, а потом вдруг проснешься, но твое тело уже окончательно останется здесь, а ты неограниченный ничем в очередной раз полетишь на встречу с Ним.
За твоими плечами тысячи воплощений и десятки перевоплощений. Они нескончаемой цепочкой потянутся в твоей памяти.
Вновь вспомнится, как ты был малюсеньким одноклеточным организмом и как радостно было копошиться в водоеме среди миллионов своих собратьев; потом ты был водорослью, а потом листом кувшинки; затем бабочкой-однодневкой, мольком и рыбой, а потом ужом, ящерицей, выдрой, оленем, собакой и наконец ты стал человеком.
Ты вспомнишь, как опоясанный грязными шкурами, дико крича и размахивая руками, ты со своими братьями загонял к болоту оленя, а потом, сидя на снегу, у костра ты рвал зубами слегка обугленное, дымящееся, но все еще сырое мясо и глядел в оцепенении на танцующие языки пламени, тянущиеся к темному морозному небу, усыпанному изумрудами.
Тогда тебя удивляло, что днем их не видно, а когда за горами скрывается огненный бубен, то эти изумруды начинают светиться и улыбаться тебе веселым блеском. Тебе здесь невыносимо тоскливо и почему-то так хочется туда – вверх. Там ничего не страшно, хоть там и темно. Здесь же бывает страшно даже днем.
Потом под палящими лучами огненного бога Шамаша ты мотыгой взрыхлял землю у берегов Евфрата, а несколько веков позже, пьяный и липкий от собственной и чужой крови, ты как и остальные легионеры поджигал соломенные крыши только что захваченного города. Тогда тебя забавляло то, как в диком ужасе кричат и напрасно пытаются от вас убежать измазанные пеплом и грязью растрепанные девицы – ваша заслуженная награда за взятый город, за пролитую кровь и за то, что твоя жизнь все еще продолжается до следующей осады или следующей битвы.
Затем ты вспомнишь, как плавал на галерах, прикованный к веслам. Теперь тебе понятно, отчего в следующем воплощении в Аравии так ныли суставы и постоянно донимала нестерпимая боль в спине, хоть запястья и пальцы украшали золотые браслеты и перстни, а тело покрывал тончайший шелк. Изящные танцовщицы томно изгибались под струящиеся звуки рабаба и нея, подбивая такт звоном сагатов, а ты, глядя на них, все равно стискивал зубы и морщился от боли. Покорные слуги в низком поклоне подносили тебе спелые финики, но тебе не хотелось пошевелить даже пальцем, а от свиста бича у тебя почему-то внутри все сжималось и невольно хотелось пригнуться. Тебя это злило, но ты не понимал, почему.
Позже в славянских деревнях ты ковал мечи, по праздникам складывал жертвы под изваяние Стрибога и по рекам на стругах с братьями ходил в далекую Персию за дорогими тканями и за украшениями. Тебе после этого не страшны были никакие расстояния.
Теперь ты вновь вспомнил, почему тебя так завораживала бирюза твоих четок, когда паломником ты ходил в Мекку, и почему так щемило в душе, когда на базарах ты видел скованных изможденных, светловолосых девиц. Да, когда-то из этих далеких краев ты в подарок своей любимой привез ожерелье из бирюзы, а вечером под яблоней ты нежно целовал ее губы и плечи, вдыхая томный запах ее душистых льняных волос, сквозь которые на шее проступали эти светло-зеленые камушки.
Потом в следующем воплощении, в темной келии при тусклом свете лампадки – маленькой живой искорки Бога – ты кончиками пальцев с трепетом касался потемневших от времени листов Священного писания, каждый раз удивлясь тому, что буквицы соединяются в слова и так складно звучат, передавая вновь и вновь долгожданный таинственный смысл. Ты их читал и перечитывал, а они каждый раз звучали точно так же и ты с наслаждением вслушивался в Его голос, застывший на бумаге, а в душе радость и восторг перемежались с приступами ничем необъяснимой скорьби и тоски.
В одном из последующих воплощений тебе по ночам долго снились огонь и крики твоих детей вперемешку с запахом едкого дыма и гари пылающего скита, в котором вы заперлись от государевых слуг. Вздрагивая, ты вскакивал на кровати и весь в поту крестился и вздыхал с облегчением – это снова был только сон. Жена спокойно посапывала рядом, а в доме царила умиротворенная тишина. Лишь время от времени в темноте слышалось стрекотание сверчка.
Твое честное слово купца-старообрядца было крепче всяких подписей на договорах и даже грешная мысль, ненароком промелькнувшая в голове, подолгу замаливалась тобой перед иконами святых.
Позже под Киевом ты получил тяжелое ранение в грудь и умер в санитарной телеге, так и не дотянув до медсанбата.
И в этом воплощении твоя голова время от времени раскалывалась от тех же самых постоянно мучающих тебя вопросов: «Зачем я и весь этот мир? Зачем все это? Какой в этом смысл?», пока это наконец-то с тобой не случилось – ты пережил окончательное просветление.
И вот теперь ты знаешь, в чем заключается абсолютный смысл.
Оказывается, что он не так уж и сложен. Он подобен большой картине из огромного количества пазлов. Если долго и настойчиво их укладывать, то когда-то уложишь каждый пазл на присущее ему место и придет момент для последнего. И когда ты его уложишь, то в этот момент бесчисленное количество фрагментов такой известной и даже в какой-то мере обыденной реальности вдруг трансформируется и создаст совершенно новый ее образ.
С одной стороны, Вселенная, звезды, планеты, природа, живые организмы, растения, насекомые, животные, птицы, люди и ты в том числе ничуть не изменились. Они все те же. Но, с другой стороны, теперь все уложено в единую стройную систему. Все взаимосвязано и взаимодополняемо. Нет ничего лишнего и чего-то недостающего. Вся эта картина мироздания завершена и лежит перед тобой как на ладони, сияя своей восхитительной простотой.
«Да уж, все гениальное действительно просто по своей сути», – улыбаешься ты самому себе. «Значит ты гений?»
Да ну! Какой там гений? Ты ничем не отличаешься от других. Просто в отличие от них ты очень хотел это увидеть и вот тебе это наконец-то удалось. Их это просто не интересовало. Тебя – да. Вот оно и случилось.
Впрочем, не это важно, а то, что теперь благодаря новому взгляду на реальность ты видишь свое место в этой огромной Вселенной и знаешь то, зачем ты здесь и что ты должен делать – вернее то, каким ты должен стать.
Итак, если твоя душа действительно созрела, очистилась от агрессии и стала совершенной, то в определенный момент Он впустит ее обратно и растворит в Себе. Она вновь станет Его частичкой – маленькой тонюсенькой ниточкой в Его удивительном пространстве живой разумной энергии.