«Я был вне тела, это несомненно, потому что я мог видеть свое собственное тело там, на операционном столе. Моя душа вышла! Сначала я почувствовал себя из-за этого очень плохо, но затем появился этот поистине яркий свет. Сперва казалось, что он несколько тускловатый, но затем он превратился в огромный луг… Сначала, когда свет появился, я не был уверен, что же происходит, но затем он спросил, вроде как бы спросил: готов ли я умереть?»[21]
Невозможно не привести и этот рассказ женщины:
«Примерно год тому назад меня положили в больницу из-за сердца, и на следующее утро, лежа в больничной кровати, я почувствовала очень сильную боль в груди. Я нажала кнопку вызова сестер. Они пришли и начали делать то, что было необходимо. Мне было очень неловко лежать на спине, и я повернулась. Как только я это сделала, у меня прекратилось дыхание и перестало биться сердце. Я сразу же услышала, как сестры что-то закричали. И в этот момент я почувствовала, как я отдалилась от своего тела, проскользнула между матрасом и перилами с одной стороны кровати – в действительности было даже странно, что я прошла сквозь перила вниз, на пол. Затем я стала медленно подниматься вверх. Во время своего полета я видела, как еще несколько сестер вбежали в комнату – их было уже, наверное, дюжина. Мой врач как раз в это время делал обход, и они позвали его, и я видела также, как он входил. Я подумала: “Интересно, что он здесь делает”. Я переместилась за осветитель, я видела его сбоку и очень отчетливо, и там остановилась, паря под потолком и глядя вниз. Мне казалось, что я кусок бумаги, взлетевший к потолку от чьего-то дуновения.
Я видела, как врачи старались вернуть меня к жизни. Мое тело было распростерто на кровати прямо перед моим взором, и все стояли вокруг него. Я слышала, как одна из сестер воскликнула: “О боже! Она скончалась!”, в то время, как другая склонилась надо мной и делала мне искусственное дыхание рот в рот. Я смотрела на ее затылок в то время, как она это делала. Я никогда не забуду, как выглядели ее волосы, они были коротко подстрижены. Сразу вслед за этим я увидела, как они вкатили аппарат и стали действовать электрическим током на мою грудную клетку. Я слышала, как во время этой процедуры мои кости трещали и скрипели. Это было просто ужасно. Я смотрела, как они массируют мне грудь, трут мои руки и ноги и думала: “Почему они волнуются? Ведь мне сейчас очень хорошо”»[22]
Не меньше удивляет и свидетельство из упомянутой русской книги XIX в. Рассказывает человек, вернувшийся к жизни после тридцати шести часов клинической смерти, уже из состояния окоченения.
«…Вдруг почувствовал, что стало легко. Я открывал глаза, и в моей памяти с совершенной ясностью до малейших подробностей запечатлелось то, что я в эту минуту увидел.
Я увидел, что стою один посреди комнаты; вправо от меня, обступив что-то полукругом, столпился весь медицинский персонал… Меня удивила эта группа; на том месте, где стояла она, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда меня уже там не было, когда я стоял посреди комнаты?
Я подвинулся и глянул, куда глядели все они: там на койке лежал я.
Не помню, чтобы я испытывал что-нибудь похожее на страх при виде своего двойника; меня охватило только недоумение: как же это? Я чувствовал себя здесь, между тем и там тоже я…
Я захотел осязать себя, взять правой рукой левую: моя рука прошла насквозь; попробовал охватить себя за талию – рука вновь прошла через корпус, как по пустому пространству… Я позвал доктора, но атмосфера, в которой я находился, оказалась совсем непригодной для меня; она не воспринимала и не передавала звуков моего голоса, и я понял свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество; панический страх охватил меня. Было действительно что-то невыразимо ужасное в том необычайном одиночестве…
Я глянул, и тут только впервые передо мной явилась мысль: да не случилось ли со мной того, что на нашем языке, языке живых людей, определяется словом “смерть”? Это пришло мне в голову потому, что мое лежащее на койке тело имело совершенно вид трупа…
В наших понятиях со словом “смерть” неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни, как же мог я думать, что умер, когда я ни на одну минуту не терял самосознания, когда я чувствовал себя таким же живым, все слышащим, видящим, сознающим, способным двигаться, думать, говорить?
Разобщение со всем окружающим, раздвоение моей личности скорее могло дать мне понять случившееся, если бы я верил в существование души, был человеком религиозным; но этого не было, и я руководствовался лишь тем, что чувствовал, а ощущение жизни было настолько ясно, что я только недоумевал над странным явлением, будучи совершенно не в состоянии связывать мои ощущения с традиционными понятиями о смерти, то есть, чувствуя и сознавая себя, думать, что я не существую»[23].
Аналогичных свидетельств можно было бы привести несметное количество. Их действительно очень много. С какого-то момента, при ознакомлении с фактами, мы невольно становимся даже более требовательными. Мы невольно стараемся опираться на наиболее яркие случаи, максимально хорошо задокументированные и структурированные, чтобы иметь возможность делать ясные выводы и обобщения.
Довольно типичным, бесспорным и обобщающим является тот факт – он описывается чуть ли не всеми, кто вернулся с «того света», – что за чертой нашего мира происходят не только встречи с другими умершими, с другими существами и другим неведомым миром, который распахивается перед глазами уже в самом начале этого опыта, но и встречи со «светящимся существом».
Это «существо» вступает в общение только с умершими. Ему присущи определенные характеристики. По отношению к умершему оно преисполнено особого лучезарного доброжелательства, всепонимания и доброты. Общение с этим «существом» происходит без слов, телепатически. Все «очевидцы» отмечают, что со стороны «светлого существа» нет ни малейшего осуждения за что бы то ни было. Если какие-то оценочные категории и закрадываются в этот контакт, то исключительно в виде теплых, добрых советов.
Но встретиться со «светящимся существом» предстоит не всем. Врачами даже была выведена статистика, согласно которой со «светящимся существом» встречается только один человек из семерых – из тех, разумеется, кто, «вернувшись» назад, помнит о том, что «там» происходило. Ведь есть и такие, кто не помнит вообще ничего. Однако статистика – это не всё. Ей свойственно охватывать только поверхностный, бросающийся в глаза слой реальности. То есть не всё целое, а выхваченный из нее слой определенной видимой информации и ее параметров. Поэтому статистику мы приводим лишь как материал для размышлений и ни в коем случае как подтверждение истинности рассматриваемых сведений.
Говорит пациент Р. Муди, мужчина:
«Голос задал мне вопрос: “Стоит ли это, то есть моя жизнь, потраченного времени? То есть считаю ли я, что жизнь, которую я прожил до этого момента, действительно была прожита не зря, с точки зрения того, что я узнал теперь?”»[24]
Это «существо» – само олицетворенное добро. И об этом тоже твердят все как один. Хотя вместо «светлого существа» некоторые видят яркий, неописуемо ослепительный свет, лишенный теней, «добрый» свет и как бы живой. Свет без теней – вновь отметим эту особенность. Она очень существенная. Для всех «очевидцев» встреча со «светящимся существом» – это всегда что-то положительное. Чем и объясняется тот факт, что человек умирающий или умерший перестает воспринимать смерть как что-то негативное или пугающее. Даже боль, которую болеющий человек может испытывать, в эту минуту чаще всего проходит. Вместо боли человек чувствует умиротворение и внутренний покой. Все, кто это пережил, уверены, что «светящееся существо» появляется для того, чтобы помочь принять и понять новый мир. Немного как добрый ангел. Или еще для того, чтобы дать понять человеку, что он поторопился, что время его переселения в этот новый мир еще не настало и что он должен вернуться в мир прежний, по той или иной причине.