– Тетя! Тетенька! – услышала я детский голосок и не сразу сообразила, что обращаются ко мне.
Я совсем забыла о девочке, которая, перестав плакать, протягивала мне сдувшийся воздушный шарик ярко-красного цвета. Возиться с малышкой неожиданно расхотелось: слишком заинтересовал меня предмет, установленный под днище «Мерседеса». К счастью, подоспела бабушка, подозрительно оглядела меня с головы до ног и забрала у меня шарик. Пожилая женщина хмурилась, ей явно не понравилось то, что она увидела, – я имею в виду мою внешность. Неудивительно, если учесть, что в прохладное апрельское утро я нацепила солнцезащитные очки, закрывающие пол-лица. Схватив внучку за руку, старушка поволокла ее подальше от подозрительной девицы.
Я не торопилась возвращаться к мольберту и стояла, не отводя взгляда от «Мерседеса», мирно стоящего на прежнем месте. Мне показалось или нет, что под днище автомобиля установили взрывное устройство? Впрочем, остановила я себя, какое мне до этого дело? Я не собиралась влезать ни в чьи разборки. Или собиралась? Я вернулась к работе, сделала несколько мазков, не очень удачных, и поняла, что не могу дальше работать. Я снова обратила внимание на «Мерседес». Теперь возле него маячила высокая широкоплечая фигура мужчины в темно-синем костюме. Сейчас он сядет в машину, включит зажигание, и автомобиль вместе с водителем поднимется в воздух и громыхнет обратно вниз. Но мужчина не торопился садиться, он прогуливался взад и вперед, зорко озираясь по сторонам. «Где же ты, милый, раньше был, когда какой-то тип копался возле твоей машины?» – подумала я и тяжело вздохнула. Скорее всего, это водитель, ожидающий своего хозяина, который должен выйти из здания напротив. Четырехэтажное здание из пластика, железа и стекла как-то не вязалось по архитектурному облику с соседствующими зданиями, построенными в конце девятнадцатого века. Из него выходили люди, но никто не приближался к шестисотому «Мерседесу».
Вмешаться или нет? Смогу я равнодушно наблюдать за тем, что наверняка случится через несколько минут? Я вспомнила тот ужас, который испытала, когда на моих глазах заполыхал автобус с людьми. Тогда я не знала, что должно случиться. А сейчас знаю и если не вмешаюсь, то стану невольной соучастницей преступления. Так что мне теперь делать? Я судорожно вдохнула и решительно направилась к зданию, в котором, как я полагала, находится человек, которого хотят убить. Как скоро он появится? Не придется ли прождать несколько часов? Нет, вряд ли он надолго задержится. Судя по тому, что машина припаркована не на стоянке рядом со зданием, а на обочине дороги, владелец «Мерседеса» не работает в этом здании и, значит, должен скоро появиться. Узнаю ли я его? Я полагалась на свою интуицию. Человека, облаченного богатством и властью, всегда можно выделить даже в толпе людей, а судя по тому, что «Мерседес» был последней модели, стоил кучу денег и словно только что сошел с конвейера, его владелец был человеком состоятельным. Меня больше волновало другое. Смогу ли я приблизиться к «телу», что я ему скажу и главное – поверит ли он мне? Впрочем, последнее не должно меня волновать. Не поверит – его право. Я решила действовать по обстоятельствам. У меня всегда был талант к импровизации, и я надеялась, что в нужный момент он проявится в полную силу.
Человек, которого я ждала, появился через двадцать пять минут. По тому, как подобрался мужчина возле «Мерседеса», я поняла, что это и есть владелец автомобиля. Он вышел из здания не один. Рядом с ним семенил белобрысый мужчина лет пятидесяти с выпирающимся брюшком. Вот они остановились, белобрысый протянул своему спутнику руку и вяло пожал ее со словами: «До свиданья, Константин Петрович. Мы еще увидимся и поговорим более предметно». Значит, его зовут Константин. Мужчины расстались, и тут же к Константину Петровичу присоединились двое молодых людей. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о роде их занятий. Это были охранники, высокие широкоплечие ребята с коротким ежиком волос и каменными лицами. Я мысленно усмехнулась. Какой от них прок, если они оставляют без присмотра автомобиль, перекладывая всю ответственность на плечи водителя?! И вот результат – смертельно опасный сюрприз, который их ждет через несколько минут. Константин Петрович шел широким шагом, не глядя по сторонам. Надо поторопиться, решила я и сделала шаг ему навстречу.
– Костик, милый, как я рада тебя видеть! Сколько лет, сколько зим! – с этими словами я раскинула широко руки и кинулась к нему.
Константин Петрович оторопел, шагнул назад, но я, радостно улыбаясь во весь рот, бросилась ему на шею. Телохранители стояли остолбенев, не зная, что делать – оттаскивать нахальную девицу или не мешать нашей исторической встрече: а если я действительно старая знакомая их хозяина? Тем временем я продолжала виснуть на шее вяло сопротивляющегося мужчины.
– Шестисотый «Мерседес» ваш? – поспешно шепнула я ему прямо в ухо.
– Что? – не понял он.
– Отвечайте на вопрос! – потребовала я.
– Да, мой.
– В таком случае не вздумайте в него сесть. Под днищем бомба.
– Какая бомба? – все еще непонимающе спросил он.
– Откуда я знаю, какая! – огрызнулась я. – Вы всегда так туго соображаете?
Его темно-синие, как сумеречное небо, глаза холодно взглянули на меня.
– Кто вы?
Я поморщилась словно от зубной боли.
– Какая разница, кто я? Добрая самаритянка, которая предупреждает вас: под днищем вашего автомобиля установлено взрывное устройство. А теперь улыбнитесь и сделайте вид, что рады меня видеть. Возможно, за нами наблюдают.
Его губы послушно растянулись в улыбке, больше напоминающей гримасу.
– Рад тебя видеть. Извини, не сразу узнал. Этот балахон, очки… Зайдем внутрь здания, поговорим там.
Нам не о чем говорить. Я так ему и заявила, но цепкие пальцы, словно тиски, сжали мою руку и потащили меня к стеклянной двери. В просторном вестибюле под удивленные взгляды охранников он увлек меня к кожаным креслам, усадил в одно из них, а сам, сдвинув с места второе кресло, примостился напротив.
– Рассказывайте, я слушаю, – жестко потребовал он.
– Да нечего рассказывать! – возмущенная таким обхождением, заявила я. – Я всего лишь случайная свидетельница, увидела, как какой-то тип остановился возле шестисотого «Мерседеса», сделал вид, что завязывает шнурок, и что-то сунул под днище автомобиля.
– Как вы узнали, что автомобиль принадлежит мне?
– Я догадалась.
– Так не бывает, – его голос звучал недоверчиво.
– Что вы хотите сказать?
– Что все это очень странно. Тот, кто подкладывал бомбу… Он должен был убедиться, что свидетелей нет.
– Даже самый гениальный ум не может просчитать абсолютно все, каждую мелочь. К счастью. Иначе ни одно преступление не было бы раскрыто, – философски заметила я.
– Ладно, вы увидели это. Почему вы решили, что владелец «Мерседеса» находится в этом здании и это именно я? Или вы каждому, кто выходил отсюда, кидались на шею и устраивали ту же сцену, что и мне?
– Нет, не каждому. Ни один из выходящих из этого здания не походил на человека, владеющего последней маркой «Мерседеса» в придачу с водителем.
– Вы что, психолог?
– Представьте себе – да, и могу отличить очень богатого человека от просто богатого и тем более от того, кто одевается на барахолке.
– Удивительно, если учесть, как вы сами одеты, – съязвил он и демонстративно оглядел меня с головы до ног. – Или вы знали лучшие времена?
Я издала короткий смешок.
– Будем считать, что так.
– Вы можете снять очки? Не люблю разговаривать с людьми, когда не вижу их глаз.
Я отказалась. Меньше всего я хотела, чтобы он увидел и запомнил мое лицо.
– Мне это кажется подозрительным. – Он помолчал, что-то обдумывая, потом уточнил: – Мне все кажется подозрительным.