Как бы то ни было, в итоге из упомянутого южного аграрного треугольника Ростов—Краснодар—Ставрополь в 1978 году в столице оказался самый младший – Михаил Горбачев. Ставропольский партийный лидер перешел на работу в ЦК КПСС заведовать вопросами сельхозразвития. Ну, а в 1982 году началась кампания против Сергея Медунова. Его сняли с должности за упущения в работе после разоблачения коррупционных махинаций в работе властных структур и торговых предприятий Краснодарского края. Учитывая личные контакты Медунова с Брежневым, бывшего кубанского начальника не просто отправили в отставку, а предложили «почетную ссылку» – работать заместителем министра плодоовощной промышленности СССР74. В одном из своих последних интервью С. Ф. Медунов прямо заявляет о том, что «краснодарское дело» было делом рук Андропова и Горбачева, где последний активно настраивал руководство на нужную волну75.
После скандальной отставки первого секретаря краснодарская партийная организация КПСС переживала период «чистки», осуществляемой руками соратника Горбачева – Виталия Ивановича Воротникова76. К слову сказать, жизненные пути большинства горбачевских выдвиженцев и их покровителя разошлись77. Исключением не стал и Виталий Воротников, бывший в первой половине 1970-х годов коллегой Горбачева (возглавлял Воронежский обком КПСС 1971—1975 гг.). В своих воспоминаниях он пишет: «Горбачёв ревностно следил за успехами соседей. Он постоянно требовал аналитических материалов о показателях Ставрополья на фоне других северокавказских регионов. По свидетельству авторов этих записок, сводки Горбачёву готовили главным образом о делах края и ближайших соседей – Кубани, Ростова. Северная Осетия, Чечено-Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария его не интересовали – мелочь. Но он чрезвычайно возбуждался от зависти, когда видел в газетах публикации об успехах равных по значимости краев и областей. По этому поводу часто слышались окрики. Доставалось тем заведующим отделами, по ведомству которых дела шли не очень удачно, чаще всего по его же вине. Вдруг об этом станет известно „наверху“! Он ведь там числился в коренниках, а на деле всю тяжесть сваливал на подчинённых – пристяжных. Сам же бежал налегке и пожинал славу»78.
Медуновская Кубань не стала единственным регионом, где после коррупционных разоблачений произошла кадровая ломка. Похожая ситуация сложилась и на Дону, правда, масштаб выявленных злодеяний был не такой серьезный, как в Краснодарском крае. Однако и здесь рука Горбачева чувствуется. Причины лежали на поверхности. Как свидетельствует Виктор Алексеевич Казначеев (первый секретарь Ставропольского горкома КПСС (1974—1976 гг.), второй секретарь Ставропольского краевого комитета КПСС (1976—1985 гг.)), работавший с Горбачевым долгое время в Ставрополе: «Сумел Михаил Сергеевич скомпрометировать и первого секретаря Ростовского обкома КПСС И. А. Бондаренко, к которому у Горбачёва, можно сказать, была патологическая зависть. Однажды Бондаренко издал книгу-фотоальбом „Тихий Дон“, в котором была помещена его фотография с Брежневым. Посмотрел Михаил Сергеевич этот фолиант и съехидничал: назвал Ивана Афанасьевича подхалимом, человеком, совершенно забывшим скромность, использующим своё знакомство с генсеком для укрепления своего авторитета. Это верно. Бондаренко не отличался скромностью, был нахрапист. Но ведь и сам Горбачёв везде старался подчеркнуть значимость своей личности, доказывал, что настоящий лидер – это он, чему мы все однажды и надолго поверили»79.
Карьера Ивана Бондаренко рухнула из-за интриг и зависти своего коллеги по соседнему региону – бывшего руководителя Ставропольского крайкома КПСС Михаила Горбачева, перебравшегося в Москву и существенно укрепившего свой политический статус в ЦК партии80. Главными формальными аргументами, подточившим позиции Бондаренко, стал очередной неурожай 1984 года, а также дело так называемой «торговой мафии», которое имело всесоюзную огласку. Горбачев, отвечавший за реализацию Продовольственной программы и АПК, нуждался в победах во вверенном ему направлении, но Ростов подкачал. Звезды сошлись: вполне конкретный промах со сбором зерна на Дону наложился на местническую ревность Горбачева, запустившего механизм расправы с Бондаренко через своего протеже – большого специалиста по «выкручиванию рук» – Егора Кузьмича Лигачева.
Кадровые перестановки в краевых, областных, республиканских комитетах в период партийного руководства К. У. Черненко были свидетельством подготовки к главному сражению – за лидерскую позицию в КПСС. Команда Горбачева активно расставляла свои кадры, надеясь на соответствующую поддержку в политических вопросах. Известно, что региональные руководители составляли большинство в Центральном Комитете партии. «Фактически их голосами избирался Генеральный секретарь, и уже это как бы ставило их в особое положение», – пишет М. Горбачев8182. В брежневский период личный контакт генсека и партийного руководителя на местах был делом обязательным. Не реже чем раз в три-четыре месяца организовывался разговор Леонида Ильича и Ивана Бондаренко, чаще всего по инициативе из Москвы. Об этом пишет и Горбачев в своих мемуарах: «При Брежневе это был своего рода „общественный договор“ между основными носителями власти. „Договор“ этот никто не формулировал, его никогда не записывали и тем более не упоминали. Но он реально существовал. Смысл его состоял в том, что первым секретарям в их регионах давалась почти неограниченная власть, а они, со своей стороны, должны были поддерживать Генерального, славить его как лидера и вождя. В этом была суть „джентльменского“ соглашения, и оно тщательно соблюдалось. Характерно, что Леонид Ильич лично держал связь с первыми секретарями даже тогда, когда был тяжело болен и ему трудно было вести разговор. Аналогичное „соглашение“ существовало и с правительством. За ним признавалось право на оперативное управление экономикой, социальной сферой. Но любой мало-мальски крупный вопрос должен был предварительно получить одобрение в партийной инстанции»83.
Таким образом, М. С. Горбачев – будущий руководитель ЦК КПСС – в период инициированной им же перестройки сыграл немаловажную роль в политической судьбе ростовского партийного руководителя И. А. Бондаренко и его команды. Знакомство и совместная работа двух соседей—коллег (конкурентов) наложили отпечаток на дальнейшие кадровые решения.
Непростой пленум
Июльский пленум Ростовского обкома КПСС 1984 года проходил с участием секретаря ЦК Е. К. Лигачева и заведующего сектором организационно-партийной работы ЦК КПСС Г. Д. Лапчинского84. В партийном руководстве Егор Кузьмич отвечал за кадровые вопросы, а оказался в ЦК по протекции Михаила Горбачева, с которым был дружен десяток лет. По воспоминаниям Лигачева, распределение ролей в тандеме шло следующим образом: «Когда речь шла о том, чтобы кому-то посоветовать уйти в отставку, с этим человеком сначала беседовал я, принимая на себя всю моральную тяжесть его первой реакции. Когда же речь шла о назначениях, о выдвижениях, то с этой целью людей приглашал к себе Горбачев, именно он объявлял им приятную новость»85. Лигачев заведовал кадровыми вопросами еще со времен Андропова – с весны 1983 года, а через полгода, в декабре, он стал секретарем ЦК и верным проводником политической линии Горбачева. Он пишет: «В 1983 году при Андропове именно Горбачев стал просматриваться как возможный преемник Юрия Владимировича, и в этих условиях моя задача вырисовывалась вполне определенно. Ту часть работы по обновлению кадров, которая включала неприятную ее составляющую, я обязан был брать на себя»86.