– Мне непонятна Ваша позиция, уважаемый Карлос, почему Вы игнорируете контакт?
– Вы низшие цивилизации не понимаете одного, что, вступая с вами в контакт, мы подвергаем вас опасности заражения. Пока вы не достигнете уровня самоочищения и защиты себя от синдрома алчности, зависти и злобы, мы не сможем полноценно развивать наши отношения.
– А помочь нам преодолеть эти синдромы?
– Это невозможно! Невозможно из—за того, что Вы еще не достигли понимания того, что, получив все блага высокоразвитых цивилизаций, и их достижения мгновенно наступает эпидемия вселенской деградации личности, порожденная синдромами лени и бездействия. Ваши организмы так устроены. А переделать их мы не в силах и только исторический опыт, и борьба за выживание перестраивает вас, а для этого необходим естественный отбор, естественный путь развития, который мы тщательно оберегаем.
– И ничего не делаете, чтобы прекратить начало военных действий и конфликтов среди Человечества.
– Если хотите, то войны и конфликты стимулируют ваше естественное развитие и толкают прогресс. Мы стоим на страже вашего естественного развития отсюда наше невмешательство. И только в исключительных случаях, когда цивилизация заходит слишком далеко, нанося вред угрожающий всему живому во Вселенной, мы принимаем меры.
– Уничтожая цивилизацию.
– И как вы догадываетесь и целую планету, как например Фаетон. Но на самом деле это не наших рук дело. Цивилизации уничтожают сами себя, мы лишь ликвидируем последствия их разрушительной деятельности. И порой это нам достается с трудом. На месте Фаетона, вследствие цепной реакции, образовалась черная дыра вселенского масштаба, грозившая все материальные тела превратить в единый пространственный монолит. Нам пришлось задействовать новейшие технологии для блокирования места взрыва планеты. Заблокировать континуум нам все же удалось, там теперь дрейфует аномальная зона или Дыра времени, что вы и используете для проникновения в прошлое.
– Значит, я так понимаю, что для продвижения нас в познании законов мироздания необходим некий исторический путь естественного отбора.
– Понимайте, как хотите. Что заложено природой, то заложено и всякое вмешательство в этот процесс грозит деградацией и вымиранием цивилизации. Я не хочу повторять одно и то же.
– Можно еще спросить?
– Спрашивайте.
– Мы знаем, что высокоразвитые цивилизации имеют отличительный внешний вид по сравнению с Человеком. Но вы, Карлос не отличаетесь от земного жителя?
– Да это верно. Цивилизация будущего ведет коррекцию наших предков, наставляя их деяния, что улучшает нас и продвигает внедрение в будущие времена, где нет таких огромных запасов бурлящей энергии, как здесь.
– А черпать энергию из прошлого вы не пробовали?
– Ха—ха—ха. Вы мне определенно нравитесь, Леонид. Нельзя, даже крупицу на атомном уровне почерпнуть этой энергии, пойдет цепная реакция и принесет вред нам в нашем времени. Мы можем только брать некоторые ресурсы для своих летающих объектов, которые использовать в этом же времени для передвижения, вот и все.
– Уважаемый господин Карлос, смею вам заметить, что жена сейчас войдет.
– Не волнуйтесь, я верну вас во время начала нашего разговора, и на часах время нашего диалога продлится лишь мгновение.
Леонид с любопытством посмотрел на часы. Маятник часов застыл в отклоненном положении и не двигался, стрелки застыли на отметке 19—00.
– Как Вы это делаете?
– Нашей цивилизации миллиарды лет, а вы хотите, чтобы мы дали вам управление энергией, чтобы вы разрушили мироздание. Нет уж. Научитесь жить в мире и уважении друг друга, тогда мы поможем вам.
Как и в прошлый раз, пришелец растаял в пространстве комнаты. Часы тут же пробили 19—00. И в комнату вошла Аня.
– Какой-то странный запах появился в спальне. Ты не чувствуешь?
– А что такое?
– Как будто озоном запахло, ну как после грозы…
Глава третья
Леонид осторожно, чтобы не разбудить жену, подвинул на полу комнатные тапочки рукой, и, стараясь не шуршать и не делать лишних движений, всунул ноги в их уютный мех. Затем осторожно встал с постели, мягко ступая, прошел на кухню. Включил свет. На кухонном столе лежал мобильный телефон. Он взял его в руку. Долго смотрел на клавиши соображая, что с ними делать и как быть в сложившейся ситуации. Затем взглянул на настенные часы. Стрелки на них показывали 1 час 30 минут. Махнув рукой, набрал номер. В трубке шли длинные гудки, наконец, гудки прекратились, и сонный голос Алексея Алексеевича отозвался: —Да, я слушаю.
– Это Кразимов, доброй ночи Алексей Алексеевич.
– Доброй ночи. Ну не тяни, выкладывай все на чистоту, что случилось?
– Вы не поверите, у меня сегодня был гость. Аня об этом ничего не знает, но зато гость знает все про лабораторию и про то, чем мы там занимаемся.
– Этого не может быть? – взорвался Гаринов. Это означало, что карьере генерал лейтенанта пришел конец. Как минимум ему светит пенсия, или еще хуже понижение в звании за разглашение засекреченных сведений. В трубке Леонид слышал сопение генерала. Спустя минуту он уже не сонным голосом сказал: —Немедленно собирайся! Чтобы сегодня же был на месте и доложил по полной форме, как произошла утечка информации?
– Товарищ генерал, разрешите спросить?
– Спрашивай! – засопел Гаринов в трубку.
– Причиной является вживленный имплантат, наши средства не смогли его обнаружить, так что здесь ни моей, ни вашей вины нет.
– И где же он взялся, черт бы его побрал?
– Гость сказал, что вживили его мне еще на корабле в полете. – приврал Леонид, спасая репутацию генерала. На самом деле он не знал, где и когда был вживлен этот имплантат и, что самое смешное, кому из обслуживающего персонала. Леонид рисковал и подвергал себя опасности в подозрении, правду он говорит или нет. Теперь все зависело от того, есть в его теле этот имплантат или нет. А доказательством невиновности его и генерала теперь будет только этот факт.
– Это все?
– Так точно!
– Выполняй приказ!
– Есть! – Леонид выключил мобильный телефон, положил его на письменный стол, присел на стул в раздумье.
– ″Только начался отпуск. Прошло всего пять дней и на тебе″.
На кухне скрипнула дверь, вошла Аня: —Ты что не спишь? – ее заспанный голос шел к ее личику и не причесанным волосам, закрученным на голове в замысловатый узел. Леонид невольно залюбовался женой, очарованный ее голосом и сонным видом прослушал, что она спрашивала. Аня повторила вопрос, —Ты меня слышишь? Ты что не спишь? – в ее голосе зазвучали тревожные нотки. И только тревога в голосе жены заставила Леонида вернуться к действительности.
– Я? Ах да, пошли спать, – он решил ей пока ничего не говорить, скажет утром. Пусть хоть выспится спокойно.
– Водички захотелось попить, вот зашел на кухню.
– А, я уж думала, что—то случилось, и ты уже собрался убегать.
Они вошли в спальню и залезли под одеяло. И снова этот неописуемый аромат, исходивший от ее нежного тела, от волос и тембр ее нежнейшего, почти детского, и такого естественного голоса, и все в ней повергало Леонида в сказочный мир любви, безмерной и сильной. Дожив до своих тридцати пяти лет, Леонид не мог себе представить, что есть в мире такое сильное чувство, как взаимная любовь двух сердец. Безмерная и чистая, как любовь его Ани и его к ней…
Утро забрезжило на окнах домов первыми лучами теплого апрельского солнца. В воздухе уже пахло весной. Но еще на Московских улицах в тени каменных оград лежал грязный снег и тротуары были мокрыми. Внизу нескончаемой вереницей двигались автомобили и появились первые пешеходы, спешившие по своим делам. Леонид проснулся рано и, делая утреннюю гимнастику на балконе, наблюдал открывшуюся панораму с двенадцатого этажа. Было уже шесть утра. Аня, обнаружив, пустую постель, беспокойно заворочалась под одеялом, окончательно просыпаясь. Она встала, вышла на холодный балкон в одном махровом халате.