В конторе было тихо, настенные часы-кукушка отбили 8 утра, Леонид Михайлович сидел за столом и что то писал, попутно что-то считая на деревянных счетах.
– Здравствуй, председатель – вошла Люба – агроном наш новый Роман Алексеевич, вот – пропустила вперёд парня.
Леонид поднял голову, посмотрел и также неспеша продолжил заниматься своим делом, молодые люди переглянулись, не зная что делать.
– Михалыч? Агроном наш новый говорю, Роман Алексеевич..
– Я слышал Люба, меня зовут Леонид Михайлович, а не Михалыч, иди работай, прополка не ждёт.
Люба виновато посмотрела на Рому и тихо вышла, не понимая что произошло с председателем, никогда он так не говорил и ни с кем. На выходе столкнулась с Васькой.
– Привет Любушка, ты чего здесь?
– Агронома привела, а председатель какой то не такой, чужой он, знаешь что он мне сказал сейчас?
– Что? – вытягивал шею из любопытства Васька.
– Не зови говорит меня Михалычем, я Леонид Михайлович, представляешь?
– Вот те на, чего это он? Не к добру это, агроном этот не вовремя приехал – закурил Васька.
– Иди Вась туда, может поможешь если придётся, жалко этого агронома – чуть не всхлипнула Любка.
– Ладно пойду гляну, а ты иди на прополку, время то уже.
– Вчера все закончили, выходной у нас у всех, председатель даже не проверил, завтра на морковь идём, я тут постою лучше, подожду.
Роман разглядывал председателя, он все также не торопясь что то писал и совершенно не обращал внимание на парня, сегодня это был чистый и выбритый мужчина, в свежей рубашке и пиджаке, брюки чёрные наверно парадные, и начищенные сапоги выглядывали из под стола, волосы седые были аккуратно причесаны набок.
– Хорошо у вас тут встречают, душевно так – начал Роман.
– Ты мне тут не дерзи, дома будешь так разговаривать! – как будто ждал председатель, тут же завёлся с первого толчка.
– Может мне тебе поклониться в пояс, избу свою освободить, машину выделить с личным шофером? – снова начал кричать Леонид.
– Вы в своём уме? – ничего не понимал Рома.
– Я тебя сюда не звал, и кланяться тебе не собираюсь, собирайся и езжай куды хошь! – стукнул по столу Михалыч.
– И поеду, и сообщу в район как здесь принимают молодых специалистов! – тоже перешёл на крик Роман.
– Вы чего тут орете? – вбежал Васька.
– Не твоего ума дело! Машина где? – заорал председатель.
– Да тут стоит – таращил зенки Васька.
– Поехали на поля, совсем тут оборзели все без меня, я вам покажу как порядки наводить – вскочил Леонид и вышел из конторы.
– Тьфу, вот же черт плешивый, и чего орёт, слушай его теперь весь день – плюнул и тоже вышел злой Васька.
Роман вышел следом, громко хлопнув дверью, увидел побледневшую Любу, подошёл :
– Пойдём, вещи надо мне собрать, уезжаю я – злился Роман.
– Куда же это Роман Алексеевич? – задрожала Люба.
– В Москву, домой, но сначала в район ваш, доложу на вашего упыря, как он тут дела вершит, князь местный выискался – злился ещё больше парень.
– Не уезжайте, все образуется – почти плакала Люба.
– Я все решил, кланяться не собираюсь, не хочет, не надо! – почти кричал Ромка.
– Да что же это – совсем поникла Любушка, первая любовь так нечаянно нагрянувшая ускользала прямо из под носа.
Глава 4
Хлопнула дверь, Любка влетела в избу как ошпаренная и сразу в комнату на кровать ничком вниз.
– Чего такое, батюшки, Люба чего такось? – подошла Анисья.
– Уезжает он, бабуль, вещи собирает, с Михалычем кричали, не сошлись они – разревелась Любка.
– И-и-и-и-и вот ещё, сейчас я поправлю, не реви, быстро умойся, самовар ставь, кому говорю бегом! – засеменила Анисья к гостю.
– Роман Алексеевич, пойдёмте чай пить, Любушка самовар ставит.
– Спасибо тётка Анисья, только некогда мне, уезжаю я – складывая рубашку ответил Рома.
– Да я не мешаю, вот только перед дорогой надо чай попить, покушать, поезд когда будет неизвестно, расписания я не знаю, может до завтра на вокзале просидите, а за чаем расскажете что случилось у вас.
Ромка медлил обдумывая слова Анисьи, перспектива торчать на вокзале до завтра и голодным не радовала.
– Ну пойдёмте – кивнул Ромка.
– Ну чаго там Михалыч учудил? – двигая блюдце с мёдом начала расспрос Анисья.
– Да не знаю я, орать начал – подробно рассказал про вторую встречу с председателем Роман.
Выслушав Анисья долго смотрела в окно молча, Люба сидела затаив дыхание, слишком хорошо зная свою бабушку, в этой маленькой и сухонькой голове, покрытой платочком рождался план.
– Понятно теперь, оба вы неправы, оба горячие и скорые на руку, Михалыч понятно крут на решения, криком берет все, а вас я не знаю, но теперь вижу такой же огонь.
– Да как это оба неправы? – удивился Ромка.
– А вот так, уезжать собрались, обиделись что не приветили вас, не разглядели, а показать себя не показали, точнее показали да не с той стороны, нажаловаться хотели району на председателя, эх, а надо было показать этому старому пню, я могу, учёный, я помочь могу!
– Да он меня слушать не захотел, орёт с порога – снова начал спорить Ромка.
– Этот тоже с ума сошёл, боится тебя как молодого и учёного, боится что место его заберёшь, а кому он нужен? Один он, без семьи, одна у него семья и ребёнок – колхоз это, нянчится с ним, болеет и переживает, иногда конечно слабину даст, пить начинает, а так он хороший.
– Тётка Анисья… – начал Ромка.
– Слушай и не перебивай – одернула Анисья.
– Знаю я Леньку с малолетства, у них изба в четвёртом ряду стояла, ох какая мать красивая была у него, а как запоет, вся деревня сбегалась послушать, как тонко тянула струнку души, выворачивала и плакать заставляла, от грусти или от счастья. Песни никогда такие не слыхивали, она их романсами называла. Первая красавица на деревне была, все к ней сватались, а вышла за отца Леньки папане назло, поругались они в тот день, чего уж не помню, только выскочила из дома вся злая и наткнулась на Мишку, бери говорит меня замуж, а тот и не отказал, тут же и расписались в район съездили, наврали что дитя будет, повинились, но роспись получили. Приехали, Софья вещи собирать пошла, Мишка у ворот ждёт, папаня её чуть не умер в тот час как узнал. А потом сынок народился, две дочки и Ленька младший, вот только война почти всех унесла за собой, Софья с девочками к фрицам попала, угнали их на работу, и больше они не вернулись, Мишка погиб вот когда не знаю, он с партизанами был, ушёл сразу когда Софью забрали, а вот Ленька и Толька вернулись, вот только и Анатолия теперь нет, как и жены Михалыча. Пойми, он же не со зла на тебя, он так защититься пытается, чтобы последнее не забрали.
– Да как же показать ему, что я не хочу его место?
– Думай парень, думай, у тебя весь день впереди и ночь, а завтра давай принимайся за работу, хочет Михалыч или нет, а ты свое делай, он привыкнет и поймёт, вижу что ты не трус, и не такое выдерживал, а пока подсоби милок, надо калитку починить, Борька пятаком её всю истрепал.
Знала Анисья, что в точку попала, не уедет уже новый агроном никуда, не трус он, а просто молодой. Люба выдохнула :
– Роман Алексеевич, а вечером танцы, вы не забыли?
– Точно, Евдокия приглашала, ну значит сходим раз я никуда не еду, пойдём Любаш, покажи где инструменты у вас лежат, и калитку покажи, которую чинить надо.
Ромка не знал как чинить, да и с какой стороны молоток держать тоже, но ударить лицом в грязь не мог, поэтому быстренько спровадил Любу готовится к танцам, вспоминая попутно уроки труда и кособокий скворечник, сделанный в 5 классе.
Люба вихрем носилась по избе :
– Бабуль, синее платье или белое одеть? Волосы распустить или косу заплести?
– Одень платье красное в горох которое, волосы распусти, заколки прицепи, хотя ты и так красавица, одарила тебя мама, царствие ей небесное, редкой красотой, глазки незабудки, а волосы-зрелая рожь, повезло Ромочке.
– Скажешь тоже – засмущалась Любочка – может он меня не полюбит, а вдруг невеста ждёт его в столице, а я тут размечталась – вдруг поникла вся девушка.