Эрик опустил руку на ее талию и притянул к себе, прижав губы к ее волосам.
– Конечно, это из-за тебя, – пробормотал он. – Чтобы мы могли быть вместе.
Она уткнулась носом в изгиб его шеи, и Эрик закрыл глаза.
Она была такой хрупкой – такой тонкой и легкой. У него было непреодолимое желание беречь ее.
Правда заключалась в том, что он был готов на все, чтобы оградить Тессу от неприятного пристального внимания общественности.
У нее были другие поводы для беспокойства, помимо сплетней о знаменитостях и заносчивых фанатов. Преследователь Тессы до сих пор был на свободе – еще одна случайная причина их решения сбежать. Полицейские посадили Блэра Дункана в тюрьму, но не могли долго держать его за решеткой. Какой смысл предъявлять обвинение, если жертвы, которая могла бы дать показания, нет? Эрик и Тесса знали только, что сейчас Блэр где-то там терпеливо ждет, когда Тесса появится на виду.
Эрик снова бережно сжал ее плечи и продолжил смотреть на сцену, разворачивающуюся на экране его телефона. Дориан говорил невыразительно, с совершенно беспристрастным лицом читая заявление, подготовленное для него пиарщиками и адвокатами:
«Также я бы хотел извиниться перед своими соотечественниками за любые предполагаемые юридические или финансовые проступки. Я остаюсь верноподданным Британии и хотел бы использовать эту возможность, чтобы умолять Корону о снисходительности».
Тесса, лежавшая в объятиях Эрика, напряглась.
– Его же не посадят в тюрьму, да? – спросила она. – Вот это будет поворот, правда?
Эрик покачал головой.
– Я не понимаю. Какой закон он нарушил?
– Они что-то говорили об уклонении от уплаты налогов, – Тесса выпрямилась на своем месте. – Ты же не думаешь, что попадешь из-за этого в неприятности, да?
Эрик засмеялся.
– За уклонение от уплаты налогов? Тесса, посмотри, где мы, – он обвел рукой тесный фургон. Здесь не было мебели и водопровода. Нельзя было выпрямиться в полный рост. – Мы живем в нищете, в прямом смысле. У меня нет никакого дохода.
– Ну, мы продали твою машину, – ответила она. – Это считается?
Эрик тихо усмехнулся, чтобы помочь ей прогнать тлеющее в душе беспокойство. Они избавились от его любимого кабриолета, сбыв его в мастерской на обочине в обмен на этот ржавый фургон и мусорный мешок, полный наличных. Это считается доходом? Все остальное свое имущество он бросил. Десятки миллионов долларов, заброшенные и нетронутые.
Правительство не может начать преследовать его за жалкие пятьдесят штук – малую часть законной стоимости его «Феррари». У него было много поводов не спать по ночам, но ему даже и в голову не приходило, что у него могут быть проблемы с налоговой службой.
– Думаю, еще не слишком поздно, – медленно сказала Тесса. – Еще не пятнадцатое апреля.
Он обратил на нее пустой взгляд.
– Ой, да ладно тебе, Эрик. Это последний день уплаты налогов! – она ткнула его в грудь. – Даже рок-звезды должны подать налоговую декларацию к пятнадцатому апреля.
Она снова скривила рот. Эрик ухмыльнулся.
– Я качал пресс и играл на гитаре. Для решения финансовых вопросов у меня был менеджер.
– Ну, может быть, тебе нужно позвонить своему менеджеру, пока тебя не посадили в одну камеру с Дорианом.
Эрик перестал улыбаться. Позвонить Мори или попасть в тюрьму за уклонение от уплаты налогов? Он не знал, что хуже…
Пока что Эрик поднял руку и прижал Тессе палец к губам, чтобы она замолчала. Дориан заговорил более оживленно. Он убрал лист бумаги и наклонился к микрофонам.
«Единственное, что может оправдать мои действия, – это непомерно высокая цена, которую приходится платить за славу. Она не измеряется в фунтах стерлингов. Я много отдал за эти годы. Меня преследовали. Меня выслеживали. Пресса безостановочно клеветала на меня и всех дорогих мне людей. Я знаю, что не один страдал и искал убежища».
Дориан замолчал и посмотрел прямо в камеру. Эрик сидел, не сводя ошеломленного взгляда с пронзительных глаз Дориана. У него было странное чувство, что Дориан его видит – что он смотрит на него прямо через экран.
«Я не один. Есть другие, такие же, как и я. Я прошу их выйти вперед и встать рядом со мной. Если вы там, смотрите этот эфир, умоляю вас. Прошу вас. Я в беде. Мне нужна ваша помощь».
Ладонь Эрика скользнула в руку Тессы. Она выдохнула, и Эрик почувствовал, как у него на затылке волосы становятся дыбом.
«Вы знаете, кто вы, но если нужно, я назову ваши имена. Разумеется, я говорю о Тупаке, Майкле Джексоне и, о самом недавнем случае, об Эрике Торне».
3
Всего лишь еще одна снежинка
Тесса поставила эфир на паузу и повернулась к Эрику. У него отвисла челюсть, когда он услышал из уст Дориана собственное имя.
«Как он узнал?»
Должно быть, Эрик думал то же самое. Он был ошеломлен, но секунду спустя взял себя в руки, расправил плечи и потянулся за телефоном.
– Мне нужно с ним поговорить.
Тесса схватила его за руку.
– Эрик, нет!
– Ты слышала, что он сказал. Он знает, что я все подстроил. Мне нужно выяснить, кто ему сказал. Если в лейбле все поняли…
Тесса не дала ему договорить.
– Но что, если он не знает? Вдруг он только предполагает?
Эрик поднял голову, а она продолжила:
– То есть, «другие»? Тупак и Майкл Джексон? Это просто невозможно. Он просто ткнул пальцем в небо.
– Ну, мне нужно это выяснить!
– А если он не знает? Тогда ты просто выдашь себя…
Голос Тессы сорвался. Эрик даже ее не слушал. Он схватил телефон и переключил приложения.
– Где «Твиттер»? Как думаешь, Дориан восстановил свой старый аккаунт?
«Твиттер»?
Для Тессы это слово было словно пощечина.
– Эрик, нет. Не делай этого!
Он остановился и нахмурился.
– Я создам фейковый аккаунт.
– Нет, – она яростно покачала головой. – Пиши ему, если хочешь, но только не в «Твиттере».
– И как же мне с ним связаться? Позвонить оператору и попросить соединить меня с Дорианом Кромвелем? Сомневаюсь, что существует волшебная телефонная сеть, доступ к которой есть только у поп-звезд.
Он усмехнулся, но Тесса только скрестила руки на груди.
– Хм… а ваши сотрудники разве не взаимодействовали? – она выхватила телефон у него из рук и открыла приложение набора номера. – Давай, – сказала она. – Диктуй номер.
– Что за номер? Дориана? Я же тебе сказал…
– Нет, не Дориана.
Тесса выразительно подняла брови. Когда Эрик понял, на что она намекает, его лицо вытянулось.
– Тесса, я не буду звонить Мори! Забудь об этом. Ни за что.
– Я знаю, что ты этого не хочешь, но это безопаснее всего.
Он встал на колени на матрасе и вытер ладони о джинсы. Тесса начала узнавать выражение его лица. Это была не паника. Больше он напоминал загнанного зверя, встревоженного треском сломанного сучка.
– Ты не понимаешь, – поспешно сказал он. – Я просто хочу выяснить, что знает Дориан. Вовсе не обязательно, что я что-то буду с этим делать. Но если Мори узнает, что я здесь, все кончено. Он сообщит лейблу. Меня заставят вернуться.
– Уверена, Мори не станет этого делать, если ты все ему объяснишь…
– Тесса, ты не знаешь, что у меня за лейбл. Там работают ужасные люди. Мори ограждает меня от самого худшего, но это все, что он может сделать!
Он запустил руку в волосы, и она застряла в запутавшихся прядях. Тесса потянулась к нему, чтобы распутать их, но Эрик поймал ее руку и прижал к щеке. Она смотрела, как от прикосновения ее пальцев расправляются складки на его лбу, и это успокаивало ее собственные тревоги.
Он притянул ее к себе и тихо сказал:
– Я не готов возвращаться. Может быть, через месяц или два, но не сейчас. Мне нужно больше времени, – он поцеловал ее ладонь и Тесса почувствовала, как ее решимость тает от настойчивых прикосновений его губ. – Нам нужно больше времени.
Ресницы Тессы затрепетали, и она закрыла глаза.
– Ну вот опять, – мягко сказала она. – Дефлексируешь[5]. Все время дефлексируешь.
– Это как проекция? – прошептал он ей на ухо. Его дыхание щекотало ее кожу.