И мы разошлись, как в море корабли. И я не пошел ко дну. Бывают же такие добрые и гуманные коммунисты. И совсем не страшно. И комары пели радостно и оптимистически: теперь ты один остался, поработай за троих.
Я бежал, отмахиваясь от комаров. Но куда бежать? В Карбусель? Опять к Анютке? Только не туда. В деревне меня заставят работать, выполнять пятилетний план, собирать колоски, доить коров, если таковые еще сохранились на 16 год советской власти. А вдруг пошлют на Балтийский завод?! Содрогался я на ходу. У меня ж в документах ясно сказано, работает на Балтийском. А за прогулы тогда строго. Очень строго было за прогулы. Еще не расстреливали, но уже брали на карандаш.
Лошадь, пасущаяся на полянке, изменила мои планы. Какой дурак вывел её на лесную поляну и оставил без присмотра, не знаю. Дураков у нас всегда было много и меньше никогда не станет. Я подошел, погладил её по спине, отвязал от веревки. Вскочить на не оседланную лошадь совсем непросто. Но я справился. Верхом я сумею добраться до места, где, возможно, меня ожидает спасение.
Лес, проклятый лес, знакомы уже две сотни лет лес. Еще не прогуляла война, рубки леса здесь не велись. Старой, заросшей травой тропинкой я прискакал к развалинам моего дома. В 1917 и в 1918 поселяне хорошо порезвились. Кирпич стен разобрал и увезен в село. От мебели и следа не осталось. Что не украли, то сожгли. Гнилые зубья остатков стен, трава по пояс и запустение.
– Постой тут лошадка, пощипли травку.
Я привязал коня к стволу черемухи. Негнущимися ногами я прошел внутрь дома. Вот здесь, именно здесь. Два раз меня ждала встреча с хозяином неизвестного мира. Может кротовьей норы, как изощряются остряки ученые. Кто в этот раз, комар, ящерица, где ты мой мир?
Звенели в воздухе обыкновенные комары, вместо ящерицы проскакала по земле маленькая лягушка и с необыкновенно важным видом слопала одного комара. Я стоял и всё больше убеждался, что попал всерьез и надолго. Может быть навсегда.
Рассказывать, как я гонял украденного коня к развалинам старой мельницы. Как я сидел там над заводью и пялился в мутную торфяную воду. Никаких говорящих щук, никаких ведьм и водяных. Мир опустел. Надо ехать в Карбусель и искать там Аньку. Если она там еще есть. Она единственная моя связь с прежним миром.
………………………………………………………………………………………
День давно перевалил за полдень. Солнце уже не так пекло. Напившиеся моей кровью комары, жужжали уже не так злобно, как-то сыто и устало.
Я привязал коня у околицы села. Въезжать в деревню на краденом коне, не лучший способ наладить отношения с аборигенами. Судя по воплям Анютки, у моего прототипа не было особо хорошего реноме в селе. Пьяница и возможно бездельник. Свою рожу я имел возможность увидеть только мельком. Пару раз отразился в воде речки, да в избе вроде было зеркало, но почему-то завешанное полотенцем. Не заживусь, думал я. фашисты не убили, так коммунисты прикончат. Какого программиста потеряет будущая Россия! Кто теперь будет ваять третьесортные программы. Страшно подумать. Сидеть бы мне дома в барской усадьбе и не шататься по лесу в поисках приключений.
Жрать хотелось неимоверно. В лесу ягоды пощипал, вот и вся еда.
– Борька! Где ты там козел?! Домой иди.
Козла хозяйка ищет. Придет козел домой, ему травки дадут. Один я бездомный.
– Борис! Божье ты наказание. Иди домой. Знаю же, в лесу прячешься.
Анюткин голос. Засекла меня, придется идти домой.
И как каторжник к своей тележке с грузом, поплелся я к знакомой избе. Пошел к ведьме на ужин.
…………………………………………………………………………….
Насекомых в избе не было. Летучие мыши не гнездились по углам, крысы не пищали в подполье. Обычная изба сельского жителя. Следы ночной оргии уже убраны. Анютка, ни слова не сказав, напоила меня чаем. Дала и поесть. Остатки барской роскоши, недоеденная куропатка, крылышко утки. Все вкусно, но кусок в горло не лез.
– Платишь по долгам барин. Не всё вам Ваше Сиятельство барствовать и крестьян эксплуатировать. Поработайте-ка на заводе.
– Ты никак коммунисткой стала Анна Егоровна. Сдать меня в ГПУ не планируешь?
Подобное действие Анюте явно в голову не могло прийти. Она закрутила головой, засмеялась было, но потом смутилась.
– Ты ведьму то не пугай барин. В здешних местах и мне боязно. Благо, не надолго мы здесь.
– Уверена.
– Ночь покажет.
Луна поднялась на небе во всем своем бесовском величии.
– Полнолуние. Шептала мне Анюта.
– Хочешь, пойдем, погуляем.
Я помнил, чем кончились гулянки Хомы Брута, но отказать ведьме не мог. Она вывела меня из избы. Сама только в короткой ночной рубашке. Мне дала переодеться какие-то страшные мужские панталоны и бязевую рубашку. Наверное, чтобы поиздеваться над щеголем барином.
– На небе сейчас холодно, но я тебя согрею…..
Чувство коня, оседланного опытным седоком; щемящее чувство полета. А если упаду?! Но крепкие девичьи ноги сжимали мою поясницу, рука направляла полет.
Как хорошо на небе. Ночная птица шарахнулась от наших летящих тел. Где-то стрекотал аэроплан. Конечно, самолеты уже летают. Скоро они будут летать и бомбить далекий город. Пройдут солдаты по ночной земле. Где мы сейчас?.......
Падение было неожиданным и мучительным. Я валился в бездонную пропасть. Ведьма подлетала ко мне и пыталась ухватить на лету. Но тщетно. Тьма и удар?
Глава 15
– Ваше Сиятельство. Пора вставать. Вставайте, Ваше Сиятельство. Графиня беспокоится, два раз уже посылала будить. Беспокоится, что это Боренька, не заболел ли?
Я ощупываю себя под одеялом. Руки, ноги на месте, даже ничего не болит. Голова? В голове сплошная чехарда. Полет в ночном небе, падение. Галлюцинация, наведенная шалавой ведьмой, или всё было на самом деле? В полете мы пересекли отведенную мне черту и меня без последствий отправило обратно, доживать в моем 1828-м….
Слуга помогал мне одеться.
– А с утра Ваше Сиятельство прибегала мельникова девка. Всё спрашивала: как барин, не заболел ли барин. Еле отогнали. Балуете вы их Ваше Сиятельство.
Значит, всё было. Анютка перепугалась, прибегала проверить. Не сверзился ли я на самом деле и не разбился ли вдребезги. Есть какая-то совесть и у ведьмочки. Не совсем пропащая душа.
Сегодня у нас опять рыбный день. Анютка не только прибегала проверить, жив ли я, но и принесла свежей, только что выловленной рыбы. Повар еле успел её приготовить. Мои гости гусары ели с аппетитом, подсмеиваясь над ночными прогулками своего друга отставника. Вчера я вернулся за полночь. Сразу улегся спать и всё ругался. Поминал какого-то Кирова и восхищался своими летными данными.
Выпив стакан бордо с утра и, закусив жареной рыбкой, я вступил в разговор с друзьями.
– Красным бордо рыбу Апраксин! Ты одичал в глуши, друг наш.
– Можно Кюви из Прованса, можно белое бордо, но красное!
– Не слушай Баландина, друг мой. Красным бордо можно всё запивать. Капитальнейшее вино, граф Апраксин. Давай еще налью.
Я смущенно улыбался, отказываясь от второго бокала. Отдохнуть бы сегодня днем от передряг вчерашнего дня. Да не получится.
Друзья затеяли поход в деревню. Общение с народом, обнимашки с крестьянками.
– Крестьянки днем работу работают. Вечером только гулять ходят. Да и как вас таких им представить. Три кобеля на стайку невинных девиц. Поручик Ржевский перед вами образец добродетели и пай мальчик.
Они смеялись моим словам. Выцыганили у повара пару бутылок вина и закуску и побрели искать на лоне природы уединения и общества прекрасных дев.
Случаев изнасилования у меня в деревне еще не было. Скоро они будут.
Нужна какая-то защита от самоуправства ведьмы. Проверю еще раз дедов талисман. Поспрашиваю у бабули, не сохранилось ли еще вещей от моего героического предка.
Разговор мой с бабушкой прервали на самом интересном месте. Гости вернулись домой, и требовали хозяина. Не больше, не меньше предложили мне поиграть в карты. Колоду они с собой привезли. Обыгрывать богатеньких приятелей была такая скверная привычка и у корнета Баландина, и у поручика Цаплина, и у ротмистра Трубецкого. Но тратить бабушкины деньги я не собирался. Сколько случайных умений проносим мы через жизнь, не пользуясь ими и даже их слегка стесняясь. Умение мошенничать в карты одно из сомнительных достижений моей юности. Особых денег я своим умением не заработал, а потом, когда кончил ВУЗ и вовсе завязал с игрою в карты. Сейчас пригодилось. Герои виртуозы гоголевских Игроков, где вы? Со мною играли обычнейшие шулера даже не второго, третьего сорта. Наглые и неопытные. Игра наша затянулась до ужина. Я выигрывал и проигрывал. Разогрев мошенников до потери бдительности, начал игру по крупному. Призыв камердинера: Господа, барыня просит идти кушать. Совпал с финалом трагедии. Все трое задолжали мне кто по триста, кто по четыреста, а каналья ротмистр и шестьсот рублей. Отлились кошке мышкины слезы. Сколько за вами, господа хорошие, пропало моих денег за время службы.