Несмотря на расстояние, Георг продолжал переписку с Татьяной, правда, ни с ней лично – письма к ней в руки не попадали, а через её подружку, и таким образом был в курсе Татьяниных дел, прежде всего – состояния её здоровья. Татьяна продолжала жить в деревне, работала на почте, но нуждалась в длительном, серьёзном лечении. О каком серьёзном лечении можно было говорить в сельской глуши! На всю ближайшую округу был один единственный врач, да и тот – ветеринар. До ближайшей районной больницы – сотня километров, да и там психоневрологического отделения никогда не существовало, был простой врач-терапевт. Для случая с Татьяной требовалась специализированная клиника. Конечно, клинику можно было найти в большом промышленном городе, добиться туда направления, устроить лечение и пребывание, но всё это требовало усилий конкретного близкого человека и к тому же стоило немалых денег. Среди близких родственников Татьяны такого человека не существовало, а о богатом меценате можно было и не говорить. Следовательно, жизненное пространство для обреченной молодой женщины ограничивалось концом единственной в деревне улицы, а отведённые годы жизни – как бог даст! Всё это Георг понимал и трезво оценивал – кроме него никто ей не поможет. Он любил эту девушку; когда-то они вместе строили планы на будущее; жизнь изменила эти планы, но, как он считал, не изменила его отношения к Татьяне. Значит, нужно её вытащить из деревни и вылечить. Он уже советовался с врачом в военном госпитале и знал, что лучший вариант – частная клиника за рубежом. О стоимости врач не говорил, так как хорошо знал и уважал офицера, но Георг понимал, что речь идет о больших суммах. Свои финансовые возможности Георг оценивал, исходя из зарплаты, которая накапливалась на его счете в России и тех небольших сбережений, которые он откладывал, служа за границей. Однако этих средств далеко не хватало на лечение. Это был фон, на котором строились мысли Георга о будущем.
Наконец наступил день, когда с немецкой земли домой возвращался последний эшелон с российскими военнослужащими. По этому случаю был организован грандиозный парад с участием президента Российской Федерации Бориса Ельцина и канцлера Федеративной Республики Германии Гельмута Коля. Звучали прощальные речи, проливались даже искренние слёзы, и под звон труб и грохот барабанов в торжественном марше прошагали последние колонны, прямиком усаживаясь в вагоны, увозившие нашу легендарную ГСВГ в Россию после 49-летнего пребывания в Германии.
Накануне парада Георг, как и все остальные, утюжил свой парадный мундир, чистил пастой блестящие пуговицы, драил кремом сапоги. Повесив мундир в шкаф, он вместе с друзьями отправился в Gaststätte (кафе) в последний раз выпить пива и попрощаться с радушным барменом, который в тот вечер бесплатно угощал всех российских офицеров. Никто не обратил внимания, когда после пары кружек пива Георг вышел из бара на улицу, завернул за угол и сел в ожидавший его поблизости автомобиль. За рулём сидел Микола.
Глава вторая. Первые неприятности
Георг уже встречался с Миколой, поделился с ним своей проблемой. Повидавший на своём веку многое, жизнестойкий украинец не стал вдаваться в подробности, побудившие российского офицера остаться на Западе. Зная его способности, он предложил ему работу автомехаником у себя в гараже, в строящемся отеле, но до завершения строительства обещал устроить на временную работу, на виллу к знакомому немцу.
Укладывать плитку Георгу еще никогда не приходилось, тем более крупного размера и к тому же очень дорогую, поэтому в самом начале эта работа ему не удавалась: он медлил, делал ошибки, на что мастер-поляк, к которому он был прикреплен помощником, отвечал постоянными замечаниями, часто сопровождающимися крутым русским матом. Георг ожидал, что мастер пожалуется на него управляющему, но ошибся. Богдан – так звали мастера – оказался порядочным человеком и терпеливо ждал, когда Георг приобретёт первоначальный опыт мастерства. Проходили дни, и увеличивающаяся ровная поверхность вокруг огромного бассейна являлась наглядным результатом успешной работы мастера и его помощника. Георг и Богдан подружились. Супругой Богдана оказалась уроженка кабардинского села с Северного Кавказа. Они познакомились в городе-курорте Пятигорске, где польские строители достраивали гостиницу «Интурист». Фатима часто приезжала на знаменитый на Северном Кавказе рынок «Людмила», покупала там оптом вещи и перепродавала в столице Кабардино-Балкарии – Нальчике. К тому времени она была уже разведена, и у неё рос маленький сын, но Богдана это не смутило, и он увёз красавицу-кабардинку в Варшаву. Ребёнка родители Фатимы за границу не отпустили. В столице предприимчивая Фатима не нашла себе работы, да и Богдан зарабатывал случайными заработками, и они отправились в Германию. У Богдана была малолитражка – польский Фиат. Георг за несколько вечеров после работы сделал автомобилю капитальный ремонт и каким-то хитроумным способом увеличил мощность двигателя. Это ещё больше сблизило его с парой. В выходные дни Фатима специально для Георга приготавливала национальные блюда и гордилась своим кулинарным искусством. В такие дни на вилле, как бы случайно, часто появлялся Герд, который охотно позволял пригласить себя к столу. Любитель хорошо поесть прекрасно понимал, что его лояльное отношение к иностранцам, работающим на вилле нелегально, даёт ему возможность отведать блюда, которые ему никогда не приготовит жена.
Построенная еще в начале прошлого века и пережившая две мировые войны шикарная белокаменная вилла, гордо возвышающаяся над своими соседями тремя этажами, принадлежала средних лет, спортивного телосложения немцу, бывшему автогонщику, сохранившему страсть к мощным двигателям, что подтверждали Lamborghini и Bugatti, стоявшие в просторном гараже. Иногда по вечерам гараж и расположенную перед ним площадку заполняли автомобили друзей, в основном, тоже спортсменов, приезжавших со своими женами или подругами. Устраивалось шумное веселье в доме и в бассейне, длившееся далеко за полночь. Многие оставались на вилле ночевать – спален хватало на всех. Отец владельца был крупным промышленником, большим фанатом автомобильного спорта и иногда сам участвовал в любительских соревнованиях. Семьи у немца не было, но была младшая сестра, которая и являлась настоящей хозяйкой и устроительницей всех развлечений на вилле. Молодая красавица лихо ездила на автомобилях брата, нередко в нетрезвом виде, поздно и с шумом возвращалась домой, что вызывало недовольство брата и соседей тоже. По всей видимости, она не признавала никаких запретов и ограничений. Звали её Карола.
Георг не мог не заметить шедевры европейского автомобилестроения, которые раньше он видел только на страницах зарубежных журналов, и вот теперь они находились совсем рядом. Для него, как и для всего обслуживающего персонала, существовали определенные ограничения в передвижении по территории виллы, но он не мог не удержаться от соблазна посмотреть на автомобили вблизи. Попробовав один раз, он повторил попытку, но на третий раз его застал владелец. Тот не стал выдворять нарушителя порядка. Напротив, протянув Георгу руку, он представился, назвав свое имя – Томас. Они разговорились, и Томас с первых же фраз понял, что перед ним – образованный и интеллигентный человек, неплохо владеющий немецким языком, хорошо разбирающийся в технике, особенно – в автомобильной, волею судьбы вынужденный зарабатывать у него деньги. Так они познакомились. Прощаясь, Томас попросил Георга зайти к нему завтра после работы.