Его зовут Тристан. Хочешь сандвич? спросила она его.
- Клянусь, в этом нет необходимости, - возразил Тристан с великодушием, которое выдавали в нем высокий лоб, блестящие выпуклые глаза и отрешенное выражение лица.
Однако, когда на мозаичном столике появилось блюдо с подогретым акараже, поджаристыми шариками ватапы <автор, по-видимому, имеет в виду блюдо из маниоковой муки с кусочками рыбы>, креветками и перцем, он набросился на еду, как волк. Тристан давно научился подавлять чувство голода, но вид пищи сводил его с ума, и он ничего не оставил на блюде, буквально вылизав его. Девушка подвинула к нему свою тарелку. Он проглотил и эту порцию.
- Кофе? - спросила Мария, пришедшая убрать со стола. Она уже не так сильно источала ненависть, и Тристан ощутил в ее поведении легкие заговорщицкие оттенки - так неуловимо отдает запахом масла денде пища, приготовленная на севере. Может, в странном доме девушки и ее дяди уже было что-то такое, чего служанка не одобряла. Как и многие люди из низов, она была готова к различным проделкам и переменам, ибо для них мир не представляет собой драгоценную реликвию, которую следует хранить вечно под стеклом.
- Да, принеси, пожалуйста, и оставь нас одних, - ответила Изабель.
Она сняла шляпку; светлые, длинные, мерцающие волосы подчеркивали ее наготу, и Тристану снова ударил в глаза слепящий свет, как и тогда, на пляже, когда он вышел из моря.
- Я тебе нравлюсь? - спросила она, отводя глаза и краснея.
- Да, даже больше того.
- Ты думаешь, я вертихвостка? Дрянная девчонка?
- По-моему, ты богата, - ответил он, оглядывая комнату, - а богатство делает людей странными. Богатые делают что хотят и не знают цену вещам.
- Но я не богата, - возразила Изабель, и в голосе прозвучало недовольство и раздражение. - Мой дядя богат, отец тоже - он живет в Бразилиа, - но лично у меня нет ничего. Они держат меня, как избалованную рабыню, чтобы после монастырской школы выдать за какого-нибудь паренька, который со временем вырастет в такого же, как они, - лощеного, вежливого и равнодушного господина.
- А где твоя мать? Что она думает о твоем будущем?
- Моя мать умерла. Она хотела подарить мне младшего брата, а он запутался в пуповине по пути на свет Божий и в предсмертных судорогах разорвал ее матку. По крайней мере, мне так сказали. Мне было четыре года, когда это случилось.
- Как печально, Изабель. - Хотя Тристан и слышал на пляже, что именно так Эудошия называла подругу, сам он еще не произносил ее имя вслух. - У тебя нет матери, а у меня нет отца.
- Где же твой отец?
Тристан пожал плечами:
- Может, умер. Пропал, во всяком случае. У матери было много мужчин, и она не уверена, от кого я родился. Мне девятнадцать, значит, это произошло почти двадцать лет назад. Она много пьет и ни о чем не печалится.
И все же однажды мать достала ему нужное лекарство. Она кормила его грудью, выбирала вшей из кудрявой шевелюры, искала глистов в какашках.
- Мне еще только восемнадцать, - объявила Изабель, чтобы снова привлечь его внимание.
Он, улыбнувшись, осмелился дотронуться до ее сверкающих волос, похожих на ночные огни Рио, открывающиеся со склонов гор.
- Я рад этому. Мне бы не хотелось, чтобы ты была старше или богаче меня.
Она не убрала его руку, но на улыбку не ответила.
- Ты подарил мне кольцо. Теперь мне нужно подарить тебе что-нибудь в ответ.