Пришлось верблюдов бросить, погонщики разбежались, и я погнал только
пять этих мастеров. Теперь я их отсылаю в Мерв, где продам за хорошую цену.
- Да поможет тебе в этом аллах!
Хозяин с новым гостем вошли в юрту.
Незнакомец был молод, высок, с прямыми плечами и очень тонок в поясе.
Сбоку в зеленых сафьяновых ножнах висел длинный меч-кончар. Желтые сапоги из верблюжьей замши на тонких высоких каблуках, высокая круглая
шапка из овчины и особого покроя черный чапан. Говорили, что он туркмен. Это подтверждало и смуглое решительное лицо с выдающимися скулами.
- Проходи к огню, садись! - пригласил хозяин.
Гость, однако, не опустился на ковер, а продолжал стоять около входа.
Его глаза расширились и стали круглыми, как у совы.
- Ты кто? - спросил, не подымая глаз, Джелаль эд-Дин.
- Степняк...
- Кочуешь со скотом или промышляешь иным?
- Я стригу бороды караванным купцам...
Такой ответ, по степным обычаям, был грубостью. При встрече у костра с незнакомыми, даже бедно одетыми, все становятся равными,
обмениваются вопросами вежливости: о здоровье, о состоянии стад, о дальности дороги. Туркмен, очевидно, искал ссоры.
Джелаль эд-Дин вскинул и опустил глаза, и только уголок рта чуть дрогнул.
Разве станет знатный хан входить в пререкания с простым кочевником песков? - Хозяин сказал, что ты ищешь дорогу к Гурганджу? Я могу тебя
проводить, - помолчав, сказал туркмен.
Джелаль эд-Дин был храбр, но его конь устал. Здесь он в безопасности, его охраняет закон гостеприимства. А на дороге этот туркмен будет так
же за ним охотиться, как недавно он сам охотился за джейраном. И хан ответил:
- Сейчас в Гургандж я не поеду.
- А кто этот стонущий, уходящий из нашего печального мира?
- Раненный разбойниками, -сказал дервиш. -Наверно, это дело рук отчаянного Кара-Кончара. Говорят, что этот барс пустыни не щадит
никого.
- А ты думаешь, что другие не грабили Кара-Кончара?
Дервиш ответил:
- Что могу думать я, пустой орех, гонимый по степи ветром скитаний?
- Кара-Кончар живет на безводном, недоступном солончаке. Он неуловим, как ящерица, ныряющая в песок, или как змея, скользящая в камышах.
Никто не может добраться до него, а он проникает всюду.
- Кто промышляет разбоем, готовит себе славный конец: его голова подымится выше всех, надетая на кол на стене Гурганджа, -равнодушно
сказал Джелаль эд-Дин, поворачивая прут с жарившимся мясом.
- Кара-Кончар - ночная тень, догоняющая злодея, -продолжал туркмен. - Кара-Кончар - кинжал мести, копье гнева и меч расплаты. Сейчас
Кара-Кончар один, нет у него ни сына, ни брата. Настанет день, когда он падет мертвым, и то место, где стоит его юрта, опустеет. Хорошо ли это?
- Это невесело, -сказал Джелаль эд-Дин.
- А раньше у Кара-Кончара был и седобородый отец, и смелые братья, и нежные сестры. Но когда шаху Мухаммеду нужна сотня коней, он едет с
кипчакскими воинами в наши кочевья и берет вместо одной сотни коней - три сотни лучших жеребцов. А с женщин он снимает серебряные украшения,
говоря, что делает это в наказание за то, что какие-то кочевники где-то ограбили надменного кипчакского хана.