– Элла Глебовна, теперь я хочу услышать вас. Только ваша версия убийства меня не интересует, – обратился ко мне капитан и добавил волшебное слово: – Пожалуйста.
– Ну и пожалуйста, у меня никакой версии и нет. Мы гуляли с Глебом на набережной, потом зашли в кафе, поели. Машина стояла у дайвинг-клуба. Потом сели в авто и приехали домой.
– Глеб, во сколько это было? – спросил у сына капитан.
– Около часа, точнее не припомню. Но если необходимо, могу сказать. Я в это время общался с братом по ватсапу, – лаконично, как всегда, ответил Глеб.
– Калитку закрывали?
– Нет. Калитку всегда закрывает он, – Глеб указал на гостя из ближнего зарубежья. – Если я прихожу позже и калитка закрыта – значит, он уже дома. И я открываю своим ключом, бывает и так, – уточнил Глеб.
– А кто сидел за столом, помните? – продолжал спрашивать капитан.
– Я помню, я смотрела внимательно, разглядывала, – вмешалась я.
– Хорошо, говорите, вы же всё равно не успокоитесь, – насмешливо глядя на меня, разрешил капитан.
Я готова была удавить его, но промолчала. «Ничего, капитан, – злорадно думала я, – ничего, рано радуешься. Я нашла улику, когда убирала двор, а твои люди прошляпили. А тебе я ничего не скажу, пока сама всё не разузнаю».
– Чего вы в рот воды набрали, Элла Глебовна? Говорите же, я жду.
– Когда мы с Глебом зашли во двор, ещё с ворот были слышны голоса. Я сразу поняла, что пьянку затеяли новые жильцы, – начала свой рассказ я.
– Да. Да. Я тоже слышал, – перебил меня «семилетний» квартирант – гость из ближнего зарубежья.
Я так на него зыркнула, что он сразу осёкся: нечего тут меня перебивать.
– Глеб прошёл вперёд, поздоровался, и всё, – продолжала я. – А я увидела накрытый стол, бутылки, закуску. За столом сидели Андрей с женой, Наташа и эти два друга. Они приехали пару дней назад, я их мельком видела. А вот этих не было, – я указала на супружескую пару.
– Мы спать пошли. Муж выпил немного, а ему нельзя, – затараторила жена, – вот я его и повела спать, насилу уговорила.
– А вы когда отправились спать? И почему устроили этот сабантуй? – спросил капитан у друга того бедолаги, что сидит сейчас в СИЗО (зачем именно его забрали, я так и не поняла).
– Мы вдвоём с другом из Краснодара приехали на машине, – запинаясь, отвечал он. – Решили от семей оторваться на несколько дней, отдохнуть чуток. Вкалываем сутками – мы строители.
– Кто был инициатором застолья? – напрямую спросил его капитан Золотарёв.
– Мы оба. Другу приглянулась дочь хозяев. Выглядит молодо, задорная. Вот мы всё и затеяли, и других пригласили. Мы ничего плохого не хотели.
– Не хотели, а получилось, – веско произнёс капитан.
– Поверьте, он очень хороший человек. Да он курицу зарезать не может! Он дочку хозяев никогда бы в жизни не
убил, – всё убеждал парень капитана. – За что его взяли? Он безобидный.
– Когда вы ушли из-за стола? Кто здесь остался?
– Уже все разошлись. Мы втроём остались: она, он и я. Он уже был изрядно выпивший, а мы ещё хотели на море пойти, рассвет встретить. Она обещала, что подругу для меня пригласит.
– Подругу? Почему вы молчали до сих пор?
– А что говорить? Подруга-то не явилась. Ждали. А потом я отправился спать, оставил их одних – друг попросил.
– Во сколько вы пошли к себе в комнату?
– Около трёх, точно, – произнёс парень.
На него было страшно смотреть: глаза запали, голос дрожал. Он был в полнейшем раздрае.
– Почему вы его держите? Почему? Что он сделал? – в отчаянии спрашивал парень.
– Мы имеем право любого человека задержать на 72 часа до выяснения обстоятельств, – отрапортовал капитан. Потом окинул взором сладкую парочку – Андрея и Ирку – и начал на них словесную атаку: – Ну, милейшая Ирина, расскажите мне о вчерашнем вечере. Я вас внимательно слушаю.
– Я была на работе до одиннадцати вечера, – запинаясь, начала Ирка. – За мной приехал Андрюха с ребёнком. Что ещё?.. Ну, что ещё, блин… что ещё говорить? Типа, как мы ехали, да? Ну, блин, ехали… приехали…
Я чуть не задохнулась от раздиравшего меня смеха, но сдержала порыв. Мой интеллигентный сын просто пониже опустил голову, чтоб никто не заметил, как он улыбается. Даже невозмутимый капитан усмехнулся.
Права была Ольга Афанасьевна: Ира не могла нормально, без слов-паразитов, произнести даже одну фразу. Уж очень девушка необразованная, туповатая… И как она умудрилась
9 классов окончить?.. А ведь большинство молодёжи сейчас такое. Я не хочу говорить обо всех голословно, но у многих интересы зациклены на танцульках, пиве и сексе. Бог миловал мою семью и моё окружение. Наше младшее поколение – умные, образованные, достойные ребята.
Эти мои невеселые размышления прервал голос капитана:
– Хорошо. Вы приехали домой. Что дальше? – настаивал он, обращаясь к Ирке.
– Ну вот, приехали, а тут бухаловка, поляна накрыта. Нас позвали, блин. А мы что, отказываться должны? Сели с ними, выпили, закусили… эээ… Малой мой капризничал, орал, как идиот. Вот… эээ… Андрюха и сказал, чтоб я его уложила… эээ…
– Хватит экать! – не выдержал Золотарёв. – Продолжайте.
– Ну, это, я поднялась, уложила ребёнка и снова спустилась. А чего это я там буду… эээ… когда здесь пьянка? Интересно, блин, – всё экала Ирка.
– Да, да, – встряла я, – когда мы вернулись, Андрей с Иркой вдвоём были. Ребёнка не видела.
– Спасибо за помощь, Элла Глебовна! – рявкнул капитан. – Я сам разберусь, без вас!
Я струхнула и замолчала.
– А потом, – продолжала Ирка, – Андрюха наклюкался, и я его еле оттащила наверх. Наташа помогла его поднять и отругала как следует. Он её боится, смущается.
Что-то жалкое было в этой Ирке. Девчонка из бедной деревенской семьи. Ничего не видела в своей жизни, кроме родителей-алкоголиков. Повезло ей всё-таки – встретила Андрея. А он парень добрый, полюбил её, как сказочный принц Золушку.
В общем, в конце концов капитан понял, что от Ирки ничего больше не узнаешь, и перешёл к Андрею.
Сейчас парень сидел напряжённый, угрюмый. Видно было, что его душа полна слёз, хоть глаза и оставались сухими. Смерть тёти Андрей переживал тяжело.
Тактичный Золотарёв это понимал, но опросить его был обязан.
– Андрей, опиши весь вечер. Как? Где? Что?
– Я был с ребёнком весь день дома. У меня выходной.
Мы с женой так решили: два дня она работает – я с дочкой, и наоборот. В садик только в сентябре пойдёт, – и Андрей замолчал.
Мы тоже все притихли. Пили уже остывший чай, чтоб как-то заполнить эту горькую минуту.
– Злой рок преследует нашу семью, – грустно и очень тихо продолжил тем временем Андрей. – Ира в одиннадцать закрывает кассу. Я выехал немножко пораньше, естественно, взял ребёнка, чтоб забрать жену с работы. Во дворе намечалась вечеринка. И Наташа была – тётя моя, – и жильцы новые. Меня тоже пригласили. Я сказал, что привезу жену и мы присоединимся. Так и сделал. Ирка дальше всё рассказала.
Золотарёв терпеливо выслушал монолог Андрея и больше не задал ему никаких вопросов. Все оставшиеся за столом смотрели на капитана. Он же выдерживал мхатовскую паузу, оглядывая всех нас.
– Андрей, я был у Ольги Афанасьевны в больнице, говорил с ней. Послезавтра Наташу можно похоронить. Ольга Афанасьевна сказала, что похоронит здесь, где все дети лежат, – на Воскресенском кладбище.
Андрей обречённо кивал головой.
– Ольгу Афанасьевну завтра можно забирать домой, – чеканил капитан, как будто раздавал нам приказы. – Только она плохо ходит, коляска нужна.
– Мы знаем, – сказала я. – Мы тоже были у неё.
Капитан так посмотрел на меня, что я прикусила свой длинный язычок.
– Помогите Андрею с похоронами, – обратился он к нам всем. – Мне тоже звони, парень, помогу чем смогу, – капитан достал из кармана форменной рубашки визитку и передал Андрею.
А я не знала, что у полицейских есть визитки… Я вопросительно глянула на Золотарёва. Он сразу понял мой взгляд – умный, однако.
– Я не мент, Элла Глебовна. Я – следователь по особо важным делам, к вашему сведению.
Я потупила глазки, а Глеб толкнул меня ногой под столом, чтоб я больше свой рот не открывала.