Не успел Денис ступить за порог своей съемной квартиры, как в кармане джинсов заиграла мелодия. Чертыхнувшись, юноша сбросил ботинки, прошел в спальню и достал телефон. На дисплее высветился номер Димы.
– Да? – Денис сел на кровать. В спальне царила ужасная духота. Ему хотелось поскорее принять холодный душ. – Извини, что не ответил сразу. Я только домой пришел.
– Ты что, весь день провел в ментовке?
– Нет. Немного погулял по городу. Мне нужно было подумать.
Пауза. Денис встал, включил вентилятор. В трубке послышался деликатный кашель.
– Ну, ты вообще как? Держишься?
– Как видишь. – Денис подошел к окну, открыл форточку. Ворвавшийся в комнату теплый сухой ветерок не много прибавил к потоку прохладного воздуха, который нагнетал вентилятор.
– Что удалось выяснить?
– Пока ничего. Опер, который ведет дело, отказался со мной разговаривать. Сообщил только, что убийство Насти связано с другими.
– Серийный маньяк?
– Возможно.
Снова неловкое молчание, которое удивило Дениса. Еще вчера он понимал этого человека с полуслова и был готов по первому зову бежать за ним на край света. А теперь не знал, о чем говорить, да и не хотел.
Они еще пять минут вели натянутый разговор о пустяках, после чего Дима пожелал Денису «не загоняться» (а чего ему «загоняться»? всего лишь убили его девушку).
H.
На следующий день в девять утра он снова сидел на скамейке в коридоре отделения, поджидая Спирина. Рядом с ним сидел парень, чей внешний облик находился в полном соответствии с современной модой: приталенный пиджак из блестящего атласа, расстегнутая на груди белая рубашка, зауженные брюки с ширинкой до колен (к тому же отвисающие на заду), в которых ноги кажутся кривыми и короткими, а под ними – зеленые кеды на толстой подошве. И плюс к этому – заливающая щеки и подбородок трехдневная щетина и длинные лохмы, закрывающие пол-лица! В общем, сочетание самых несовместимых деталей внешности, апофеоз европейской безвкусицы. Лично Денис не понимал, зачем тратить на тряпки столько денег, чтобы в конце концов выглядеть, как французский клерк.
«Ладно, – одернул себя юноша. – По крайней мере, этот модник не надел под пиджак футболку с принтом и аппликацией. И не нацепил на нос очки в стиле бухгалтера пятидесятых годов».
Но внимание Дениса он привлек вовсе не этим, а тем, что его голова была забинтована, как у раненого красноармейца.
Денис вежливо поинтересовался, что с ним случилось. Парень охотно объяснил, что вчера пошел к подруге на день рождения, и за столом они начали обсуждать «Пятьдесят оттенков серого». Завязался спор, и девушка в самый разгар дискуссии, обозленная тем, что ей не поддакивают, пырнула парня ножом и рассекла ему кожу на затылке.
– Будешь писать на нее заявление? – спросил Денис.
Модный парень изумленно округлил черные бархатные глаза с пушистыми ресницами.
– Как можно? Это не по-мужски!
– А, – ответил Денис. – Ну правильно. Пусть бросается с ножом на любого, кто с ней не согласен.
В конце коридора показался Спирин. От следа вчерашней усталости не осталось и следа. Денис торопливо поднялся, но капитан, бросив ему: «Не сейчас», пригласил в кабинет модника. За дверью около десяти минут слышались их голоса. За это время успели появиться Слава и высокий мужчина в брюках и кожаной куртке. Оба посмотрели на Дениса, как на пустое место, и скрылись за дверью кабинета.
Наконец, парень вышел с какими-то документами в руках и, робко улыбнувшись Денису, направился к выходу. Через минуту открылась дверь. Вышел Слава. Он направился в сторону лестницы на второй этаж. Собравшийся выходить Спирин и высокий мужчина задержались на пороге. Оба улыбались.
– Сейчас стоим на крыльце со Славкой, курим, – рассказывал высокий мужчина. – Дворник рядом асфальт метет. Такой, знаешь, маленький старичок. У него еще волосы торчат, как у пугала.
– Ну? – Лицо капитана светилось ожиданием забавной шутки.
– Короче, этот старикан подходит к нам, хитро так прищуривается и спрашивает: «Это вы здесь курите?». Мы такие: «Ну, допустим». А он и говорит: «Я вчера тут мел, вокруг крыльца окурков набросано. Вас в людей стрелять учат, а вы окурком в урну попасть не можете».
Спирин расхохотался, словно ничего смешнее никогда не слышал. Смеялся он нарочито громко, с какой-то озлобленной веселостью, словно хотел убить окружающих своим смехом.
– Ладно, Палыч, ты лучше вот что скажи: результаты баллистической экспертизы готовы? По делу убийства в солярии?
– Не знаю. Я забыл совсем.
– Замотался, Багиров. Стареешь.
– Ну, Славу пошли.
– Пошлю. Он все равно больше ни на что не годится.
– Слушай, чего ты к нему придираешься? Нормальный парень.
Спирин сощурился.
– Нормальный. Только нам не нормальные нужны. Нам нужны профи.
– Опять за свое. Трындишь одно и то же. Ты со своим максимализмом всех задолбал уже. У нас в Чернозерске никогда ничего не происходит.
– А «Вульгата»?
Мужчина в кожаной куртке закатил глаза.
– Я тебя умоляю! С чего ты взял, что они связаны с похищением детей?
– Такова моя версия. Не хуже любой другой, между прочим.
– Ну давай, создавай проблемы на пустом месте.
– Где ты видишь пустое место? Сам подумай. В две тысячи шестом мы их раскрыли? Нет. И теперь не получается. Значит, клиенты серьезные, не студентики какие-нибудь. А зачем они начали все сначала? Да потому, что бизнес прибыльный. Жаба душит. А на кино особо не заработаешь. Дети продаются в разы дороже, тут миллионы баксов. К тому же, ты сам сказал: у нас ничего не происходит. Значит, если появилась организация, то на ней все повязано: и сауны, и проститутки, и похищения с убийствами.
Высокий мужчина покачал головой.
– Да ну. Гастролеры это.
– Тебе хочется так думать.
– А тебе не хочется?
– Хотелось бы. Да боюсь, все не так.
– А я тебя уверяю, это не статья.
Спирин нахмурился.
– Мы ничего не узнаем, пока не устроим облаву. Я уже не первый месяц уговариваю Кузнецова дать мне организовать оперативный штаб. Но ты же знаешь майора. Он карьерист.
– Знаешь, я тоже карьерист, – нетерпеливо ответил высокий мужчина. – И мне вовсе не хочется все утро обсуждать твои версии. Ты придаешь этому делу такое значение только потому…
– Только потому, что Кирсанов покончил с собой? Из-за меня?
– Я не это имел в виду.
– Нет. Именно это. Я виноват.
– Да ни в чем ты не виноват. – Высокий досадливо поморщился. – Никто не заставлял парня колоть себе героин. Если уж кто и виноват, так это его родители.
Высокий мужчина вышел в коридор. Только теперь он заметил Дениса – тот поднялся и смотрел на обоих полицейских с выражением неуверенной надежды на внимание.
– Здравствуйте. Вы по какому вопросу?
– Это ко мне. – Спирин выступил вперед, пожал Денису руку. Тот сразу перестал чувствовать себя пустым местом.
Высокий мужчина усмехнулся.
– Один из твоих?
– Типа того, – ответил Спирин, покосившись на юношу.
Высокий мужчина тоже пожал ему руку.
– Багиров Станислав Павлович.
– Денис.
Багиров хмыкнул.
– Ты уверен, что от него будет толк? Выглядит тормознутым.
Развернувшись, Станислав Павлович направился к лестнице. Денис смущенно смотрел ему вслед.
Спирин хлопнул его по плечу.
– Не бери в голову. Бери в плечи. Пошли в кабинет. Не день же здесь стоять.
Вслед за капитаном Денис шагнул в тесное помещение с выкрашенными в бело-зеленый цвет стенами и потрескавшимся потолком. Напротив двери было забранное частой решеткой окно. На потемневшем от времени подоконнике стояла пепельница, уже успевшая до половины наполниться окурками, вперемешку с газетами и глянцевыми журналами лежало несколько папок, очевидно, с давно позабытыми делами. У окна стоял компьютерный стол. На нем стоял компьютер старой модели.
Справа от двери два рабочих стола. Один принадлежал Багирову, на нем идеальный порядок. Второй, как объяснил Спирин, принадлежал ему самому, и на этом столе возвышались горы папок безо всякого порядка.